Жили они долго и счастливо - Мэтт Шоу

Она намного роскошнее, чем дерьмовая комната, где я была заперта, но все равно это не то место, где я хочу провести остаток своих дней в качестве узницы. Мне нужно выбраться отсюда, а сейчас самое подходящее время – вода в ванне все еще течет, и я слышу, как он умывается.

Вот! Это мой шанс. Успокойся. Не шуми. Я выползаю из спальни и, держась как можно ближе к стенам, начинаю ползти по лестничной площадке к верхней части лестницы. Если я буду держаться близко к стенам, то половицы не будут...

СКРИП!

Блин. Будь осторожна. Не позволяйте ему думать, что вышла из спальни. Если он думает, что я все еще переношу вещи, то он, скорее всего, останется в ванне.

Я сейчас наверху лестницы, рядом с дверью в ванную. Вода в ванне все еще льется из кранов. Ванна должна уже быть почти полной. Почему она все еще течет? Я останавливаюсь и внимательно слушаю в течение минуты. Вместе с бегущей водой я слышу, как громко бьется мое сердце. Такое чувство, будто оно вот-вот вырвется из моей груди. Я боюсь. Я не могу бояться. Надо быть сильной. Это мой шанс. Не облажайся. Успокойся. Не шуми.

Я делаю первый шаг.

СКРИП!

Блядь! Остановись. Слушай. Вода еще течет. Бешено бьется сердце. Все в порядке.

Продолжай идти. А если он выйдет? Не думай об этом сейчас. Не думать ни о чем, кроме как выбраться из дома. Успокойся. Не шуми. Я двигаю другой ногой, чтобы она оказалась на том же месте. Половицы теперь не "скрипят".

Хорошо.

Но слишком медленно.

Быстрее.

Выйди из дома.

Я делаю следующий шаг, пытаясь сделать себя легкой, как перышко. Есть малейшие скрипы. Он бы этого не услышал. Я в безопасности. Иди.

Я смотрю на каждую ступеньку, на которую собираюсь встать, пытаясь определить, где наилучшее место для моей ноги, пытаясь понять, где половица имеет наибольшую прочность.

Я смотрю вперед. Впереди еще десять шагов. Жди. Слушай.

Вода перестала течь, плохой знак. Бегущая вода помогала заглушить шум лестницы, а теперь ничего. Мое сердце замирает. Взять себя в руки. Ты так близко. Успокойся. Не шуми.

Я делаю еще один шаг. Слышен еще один "скрип", но теперь осталось пройти всего девять шагов. Я могу сделать это. Я должна сделать это. В голове мелькают мысли о маме и папе. Не сейчас. Мне не нужно отвлекаться. Сконцентрируйся.

Очередной шаг пройден. Я начинаю беспокоиться, что теперь не слышу его в ванной. Я все жду, что услышу, как он кричит на меня с порога. Часть меня хочет сдаться и спуститься вниз по лестнице, крича ему: Я хотела налить себе воды, а ты хочешь чего-нибудь? Не делай этого. Не сдавайся. Еще шаг, и осталось всего семь, семь ступенек, короткий бег, входная дверь и свобода. Мама и папа.

Что он делает в ванной? Сколько времени у меня есть?

Я делаю еще один шаг, и еще один, и еще один, и теперь я делаю все быстрее, игнорируя лестницу.

– Ванесса? – зовет его голос из ванной. – Это ты?

Он услышал меня. Блядь! Успокойся. Не шуми.

Просто сделай еще один шаг, а затем перепрыгни через ступеньки. Будет громко, но я буду рядом с входной дверью. Что, если она заперта? Не думай об этом сейчас. Потом. Я не могу не беспокоиться об этом. А если входная дверь заперта? Успокойся. Я могу пробежать к задней двери – она может быть не заперта. Возможно, он оставил ее открытой.

Сконцентрируйтесь на поставленной задаче.

– Ванесса?

Он снова зовет меня. Не похоже, чтобы он был в ванне.

Блядь!

Я делаю последний шаг, прежде чем перепрыгнуть оставшиеся несколько ступенек. Я приземляюсь с ударом, которого он не мог не услышать. Но это не имеет значения. Мне все равно, услышит ли он это. Я почти там. Входная дверь теперь всего в нескольких футах от меня.

– Что ты делаешь?

Я оборачиваюсь с ужасом на лице, когда вижу, как он стоит наверху лестницы и смотрит на меня с изумлением на лице.

– Что ты делаешь? – повторяет он.

Нахуй его. Не отвечай. Просто иди. Это твой шанс. Я разворачиваюсь и бегу к входной двери, дергаю за ручку, но она не поддается.

Заперто.

Блядь.

Я слышу, как он приближается ко мне, когда он с грохотом спускается по лестнице. Я поворачиваюсь к нему лицом; возможно, я все еще смогу сбежать к задней двери. Возможно, она не заперта!

Последствия

У нее синяк под глазом от удара моего кулака. Это произошло мгновенно. Может, я слишком сильно ударил ее? Я не хотел, но не мог ничего с собой поделать. Я прижимаю холодный кусок мяса к ее синяку, чтобы снять опухоль. Забавно, но всякий раз, когда тебе больно, ты всегда зовешь мамочку, и вот я с куском твоей замороженной матери, пытаюсь снять твою боль.

Она стонет, когда я крепко прижимаю мясо к ее коже. У меня есть к ней несколько вопросов.

– Что...? – шепчет она, пока ее мозг пытается понять, что произошло.

– Тихо! – я говорю ей это не потому, что теперь все в порядке, а просто потому, что я пока не хочу слышать ее голос.

В данный момент я на грани, и беспокоюсь, что она может меня довести до точки невозврата.

– Мне жаль, – продолжает она.

Я верю ей. Ей жаль. Жаль, что ее обнаружили. Она играла со мной все это время? Я в полнейшем замешательстве. У нас был секс. Она должна любить меня. Женщины так не делают.

– Прости... – снова говорит она.

Я думаю, что ударил ее слишком сильно.

– Прости, прости...

Кажется, я сломал ее.

– Ш-ш... – я снова пытаюсь ее успокоить.

Ее здоровый глаз плачет одинокой слезой. Интересно, слеза ли это печали или разочарования от того, что побег не удался?

Я не могу не сочувствовать ей. Хотя понятия не имею, через что она проходит. Наверняка ей тяжело, но, однако, я надеялся, что любовь поможет нам все преодолеть.

– Прости, прости, прости... – рыдает она.

Неважно, каждый поступок влечет за собой последствия, и моя жалость и прощение ничем ей поможет.

Я беру ее за запястье и силком тащу в комнату для гостей. Она падает на пол и стонет от боли. Это еще ничего. Она еще не знает, что такое боль.

– Прости! Питер,