Мой кумир – хоккей - Скотт Янг

Когда до конца игры оставалось двадцать пять секунд, Симпсон заменил вратаря шестым полевым игроком. При обычных обстоятельствах Покеси Уорес выпустил бы наиболее опытную пятерку, но на этот раз он оставил на льду Билла.

Отто Тихэйн подъехал к Уоресу, чтобы спросить о причине такого решения.

– Я вижу вас, старых козлов, весь сезон напролет! – рявкнул Уорес. – И хорошо знаю, на что вы способны!

И затем, может быть, чтобы показать свою власть, выпустил на лед Джима Бэтта. Вбрасывание было в зоне «Листьев», справа от ворот Джонни Босфилда. Отто Тихэйн сжал челюсти и оглядел шестерых противников, выстроившихся у синей линии. Билл знал, как разыгрывают лишнего игрока. Не однажды они разучивали эту комбинацию. Крайние нападающие стояли по обе стороны круга. Биз Коска и Бенни Мур у синей линии. Шестым был нападающий Боунс Рэймонд.

Крайние «Листьев» изготовились перекрыть крайних команды «Сент-Катаринс». При вбрасывании стоял Отто. Таким образом, оставалось два игрока для прикрытия трех игроков соперника.

Тихэйн подкатил к Биллу.

– Приглядывай за Коской на дальнем крае. – Затем он обернулся к. Джиму Бэтту. – А ты прикрой Боунса Рэймонда. Если шайба окажется у Мура, сразу блокируй его.

Он вернулся к месту вбрасывания. Отто знал, что, если центральный нападающий команды «Сент-Катаринс» выиграет вбрасывание, он попытается отдать шайбу Рэймонду. Если Бэтт не успеет перехватить Рэймонда, тот отпасует Бенни Муру на фланг или Коске – на другой. Тихэйн надеялся, что Бэтт успеет прикрыть Мура, но кто-то должен был контролировать и Коску.

Зрители на трибунах вдруг притихли, но тут же вновь начали вопить на весь стадион. Отто Тихэйн приготовился к вбрасыванию, широко расставив ноги, прижав клюшку ко льду в ожидании, когда арбитр вбросит шайбу.

Шайба в игре! Тихэйн, овладев шайбой, двинулся вперед. Билл поспешил к Коске, а Бэтт – к Рэймонду. Но Манискола вдруг вырвался вперед и, отобрав у Тихэйна шайбу, уложил его на лед. Бросившись за Манисколой, Билл пытался уйти от столкновения с центрфорвардом команды «Сент-Катаринс», но тот случайно задел Билла крюком клюшки по щеке. У Билла закружилась голова, но он отчаянно рванулся вперед, пытаясь прийти в себя и не потерять равновесие. Шайба перешла к Боунсу Рэймонду. Тот видел приближавшегося к нему Бэтта, но не заметил Мура, поэтому отпасовал Коске, который оставался неприкрытым. В последнюю секунду Бэтт все же сумел дотянуться клюшкой до шайбы, и, изменив направление, она заскользила в центральную зону-Билл круто развернулся и устремился за ней. Коска попытался его остановить, но безуспешно. В дальнем конце поля маячили пустые ворота соперника.

Приближаясь к борту, возле которого лежала шайба, Билл интуитивно почувствовал опасность. Шум на стадионе был оглушительный, когда он понял, что кто-то мчится на него сзади.

Раздался пронзительный крик: «Берегись»! – и в тот момент, когда Билл дотянулся до шайбы, он инстинктивно напрягся всем телом, опустив левое плечо, чтобы самортизировать удар нападавшего на него сзади игрока. И только тут Билл увидел, что это был Мур. От столкновения шлем слетел с головы Бенни, и он со всей силой ударился затылком о лед.

Трибуны словно взорвались от воплей. Билл отбросил клюшку, скинул перчатки и наклонился над ним.

– Бенни! Бенни! – звал он.

Мур лежал не шевелясь. Бобби Дейел спешил к месту происшествия. Это было похоже на дурной сон – появились носилки, Мура осторожно уложили на них, лицо его, только что красное от возбуждения, побледнело.

– Вызовите карету «скорой помощи», – распорядился Уорес. Носилки с Муром медленно понесли к выходу с поля.

Кончились последние секунды встречи. Зрители, одни подавленные, другие громко разговаривающие от возбуждения, начали покидать стадион. Покинули лед и хоккеисты… Игроки постукивали его клюшками по трусам. «Не волнуйся, парень… Всякое бывает…»

– Что ж, Спунский, ты выиграл этот раунд! – послышался чей-то крик с трибун.

Наконец Билл, еще не опомнившийся от случившегося, оказался в коридоре перед раздевалкой.

– Что произошло? – спросил Уорес.

– В последнюю секунду я увидел, что кто-то идет на меня сзади, и принял его на корпус… – пробормотал Билл. – Я даже не знал, что это Бенни…

Глава 17

– Как это случилось? – спросил Ред Барретт из газеты «Стар». Раздевалка была полна репортеров. Тут были Дан Сокорни из торонтской газеты «Сан», Майк Брэнд ли из «Глоб энд Майл», редактор спортивного отдела из питербороуского «Экзаминера» и еще шесть или семь человек. Среди них репортер из «Радио Торонто».

Прошло около двадцати минут, как Мура отвезли в госпиталь. Он был без сознания. Большинство хоккеистов торопливо оделись и ушли. Билл вдруг подумал о Памеле, и что-то словно оборвалось у него внутри.

Отвечая Реду Барретту, Билл ощущал себя заигранной граммофонной пластинкой, заевшей на одном витке и повторявшей раз за разом одно и то же.

– Я бежал к борту за шайбой, но в последний момент почувствовал, что кто-то настигает меня сзади. Не помню, оглянулся я или увидел краем глаза, только заметил, что кто-то приближается. Я наклонил плечо и приготовился к столкновению, продолжая бежать. А потом резко остановился.

– Из ложи прессы я видел, что ты мчался за шайбой, а Мур – то ли за шайбой, то ли за тобой, с моего места было трудно определить, но я подумал, что ты его видишь и хочешь опередить, чтобы овладеть шайбой, не так ли?

Билл кивнул.

Отто Тихэйн уже переоделся, но не спешил уходить из раздевалки и вдруг вмешался в разговор.

– Я был на льду недалеко от них. Произошел несчастный случай. И нечего считать это чем-то другим. Особенно после той шумихи в прессе, которую вы развернули по поводу отношений этих двух парней… – Он оглядел присутствующих… – Обычное игровое столкновение, вот что я вам скажу. Мур намеревался припечатать Спунского к борту, чтобы тот не смог распорядиться шайбой. Узнаем, когда он придет в себя.

– Если придет, – раздался голос. Это сказал репортер из «Радио Торонто», приземистый мужчина с глазами навыкате и низким звучным голосом. Билл не знал его имени.

– Скажите, а сколько раз вы схватывались друг с другом во время сборов? – спросил он.

Билл удивленно посмотрел на него.

– Даже не могу сосчитать, я имею в виду то, что, когда ведется двусторонняя игра, десятки раз сталкиваешься с противником, иногда даже не зная, кто это.

– Нет, я имею в виду такие столкновения, которые вы запомнили, – гнул свое репортер.

Билл задумался. Но не успел он ответить, как вновь вмешался Тихэйн:

– При чем тут это? – спросил он.

– Спокойно, Отто, – сказал Барретт. – Это вполне уместный вопрос.

– Черта с два, уместный! – воскликнул Тихэйн. – Забросали парня всякими вопросами, а в результате я знаю, что выйдет, – навешаете на него с три короба.

– Послушайте… – начал было репортер.

– Лучше послушайте вы! – перебил его Тихэйн. – Чего вы добиваетесь от парня? Он сказал вам, что мчался за шайбой, когда кто-то налетел на него сзади, он даже не знал кто. Что же ему оставалось делать? Позволить припечатать себя к борту? Что вы еще хотите, чтобы он вам сказал? Что он нарочно сбил Мура с ног, чтобы тот стукнулся головой об лед и повредил себе череп? Вы в своем уме или как?

Репортер побледнел, слушая эту тираду. Он ничего не ответил Тихэйну и снова обернулся к Биллу.

– Вы были в неладах с Муром с первого дня прибытия сюда, не так ли?

Билл кивнул.

– Вы сбивали друг друга с ног по меньшей мере с полдюжины раз. Всякий раз, как кто-нибудь из вас овладевал шайбой, другой налетал и укладывал на лед. Так?

Билл снова кивнул.

– А сегодня, когда оба рвались за шайбой, вы ударили его локтем и Мур упал и получил травму. Так?

– Так, – ответил Билл. Чувствовал он себя отвратительно. Все тело его словно онемело.

– Когда вы забили первый гол, к вам подкатил Мур. Что он вам сказал?

Билл ответил, но репортер только расхохотался.

– Сказал, что вы перехитрили его, и все? – спросил он, продолжая смеяться. – А почему же он поднял клюшку, словно собираясь ударить вас?

– Он просто пошутил, – ответил Билл.

– Это Злой-то Бенни Мур пошутил? – язвительно воскликнул репортер, обернувшись к своим коллегам. Кое-кто из них улыбался, но большинству этот вопрос был явно по душе.

– Это вы – Злой Бенни Мур радиокомпании, вот что я вам скажу, – спокойно произнес Тихэйн.

Репортер побагровел. Тут слово взял Барретт. Из всех присутствовавших здесь спортивных журналистов он дольше всех занимался освещением хоккея в прессе.

– Не забывайте, – обратился он к репортеру, – что Спунский ни разу не являлся зачинщиком этих стычек. Он и без содействий Бенни Мура хорошо проявил себя на сборах. А вас вообще не было здесь всю прошлую неделю… – В его голосе звучала ирония. – Поэтому разрешите мне сказать, что Спунский никогда не поддавался страстям. Он играет жестко, но никогда не ведет грязной игры.