Клеопатра - Генри Хаггард

Новая картина. И снова я увидел берега Сихора, но теперь на них стояли города прекрасные, как в сказке, как распустившиеся цветы. Вокруг раскинулись обширные возделанные поля. В ворота городов свободно входили и выходили из них мужчины и женщины. Но я не увидел ни стражников, ни армий, ни оружия. Здесь царили мудрость, процветание и мир. Пока я с восхищением созерцал это дивное видение, раздалась музыка, и удивительно красивый мужчина, облаченный в сверкающие, как огонь, одежды, вышел из храма и направился на рыночную площадь, расположенную на самом берегу. Он сел на трон из слоновой кости, установленный лицом к воде, и, как только солнце коснулось горизонта, призвал жителей города к молитве. Они благоговейно склонились и стали молиться в один голос. Я понял, что вижу царство богов на земле, существовавшее задолго до Менеса, первого земного правителя Египта.

Тут видение переменилось. Город остался таким же, но люди в нем были другие: с алчными и злыми лицами, презирающие праведность и поклоняющиеся пороку. Настал вечер. Прекрасный, лучезарный бог занял трон и призвал к молитве, но ни единый человек в толпе не склонился, никто не откликнулся на призыв.

– Ты надоел нам! – закричали они. – Посадим на трон злого царя! Убить его! Убить его! Освободим Зло из оков! Пусть царит Зло!

Лучезарный бог поднялся и устремил спокойный взор на беснующихся нечестивцев.

– Вы сами не ведаете, чего хотите, – воскликнул он, – но пусть будет так, пусть исполнится ваше желание! Ибо, даже если я умру, вы через великие мучения все равно с моей помощью найдете путь в Царство Добра!

И не успел он договорить, некое чудовище, отвратительное и страшное, накинулось на него с проклятиями, убило его, разорвало на части и под ликующие вопли толпы с царственным видом заняло трон. Но в следующее мгновение с небес на туманных крыльях спустилась тень с лицом, закрытым вуалью, и с горестными стенаниями собрала растерзанные части тела. На миг тень склонилась над ними, а потом воздела к небу руки и заплакала. И тут – о чудо! – возле нее вдруг появился воин в доспехах, с лицом, подобным лику всеиспепеляющего Ра в полдень. Он, Мститель, с криком бросился к чудовищу, захватившему трон, и они сошлись в бою, пытаясь одолеть друг друга. Крепко схватившись в объятиях, они унеслись в небо.

Потом картины начали быстро сменяться. Я видел царей и народы в разных облачениях и разговаривающих на разных языках. Перед моими глазами проходили миллионы, они любили, ненавидели, страдали, сражались, умирали. Некоторые были счастливы, а у некоторых на лицах стояла печать скорби, но у большинства на лицах была печать не счастья и не зла, а терпения и тупой покорности. И пока они проходили, пока сменялись века, высоко в небесах Мститель по-прежнему продолжал биться с Чудовищем, и победа склонялась то в сторону одного, то в сторону другого. Но ни один не побеждал, и мне не удалось узнать, чем закончилась битва.

И я понял, что мне представилось священное видение великой борьбы между Добром и Злом. Я увидел, что человек был создан жестоким и подлым, но Те, кто выше, пожалели его и спустились на землю, чтобы сделать его добрым и счастливым, ибо два этих состояния нераздельны. Но человек не мог одолеть свою злобную натуру и вернулся к Злу, и светлый Дух Добра, которого мы называем Осирисом, но который имеет бесконечное множество имен, принес себя в жертву во имя искупления зла тех, кто отказался от него. И когда Он соединился с Божественной Матерью, прародительницей всего существующего, родился еще один бог, наш Защитник на земле, как Осирис – наш покровитель в Аменти.

Это и есть разгадка тайны Осириса.

Как только глазам моим предстали проплывающие видения, мне стали понятны эти истины. Суть символов и обрядов, посвященных Осирису, открылась мне, точно мумия, с которой сняли погребальные пелены, и я понял главный смысл нашей религии: искупление через жертвоприношение.

Видения исчезли, и со мной снова заговорил жрец, приведший меня сюда:

– Понял ли ты, Гармахис, значение того, что тебе дано было увидеть?

– Понял, – ответил я. – Значит, обряд посвящения закончен?

– О нет, он только начинается. У тебя впереди долгий путь, и тебе нужно будет пройти по нему одному. Теперь я оставляю тебя и вернусь на рассвете. Предостерегаю тебя еще раз: лишь немногие могут увидеть и выдержать то, что будет явлено тебе, и остаться в живых. Я за всю свою жизнь знал лишь троих, осмелившихся пойти на это страшное испытание, и из трех до рассвета дожил только один, двое других умерли. Сам я не проходил через это. Эта дорога слишком высока для меня.

– Уходи, – сказал я. – Мое сердце жаждет знаний. Я пройду через это. Ничто меня не остановит.

Он положил руку мне на плечо и благословил меня. Потом он ушел, и я услышал, как за ним закрылась дверь. Отголоски его неторопливых шагов медленно стихли.

И тут я осознал, что остался один, один в священном месте, где рядом присутствовали неземные существа. Наступила тишина, глубокая и черная, как окружавший меня мрак. Тишина сгустилась, как облако, скрывшее лик луны в ту ночь, когда я, еще юноша, молился ночью на крыше храма. Она сделалась плотнее, а потом еще плотнее, вязкая и тягучая, она словно проникла в мое сердце и там закричала, ибо совершенная тишина имеет голос, который страшнее леденящего кровь вопля. Я заговорил. Эхо моих слов отразилось от стен и обрушилось на меня. Оглушенный, я чуть не упал, и мне показалось, что тишину вынести было проще, чем такое эхо. Что мне предстояло увидеть? Неужели я должен умереть в расцвете юности и сил? Предостережения жреца были страшными, да меня и раньше предупреждали, что испытание будет кошмарным. Меня охватил ужас, и я даже подумал о том, чтобы сбежать. Сбежать! Куда? Дверь была заперта. Бежать было невозможно. Я остался наедине с божественными силами, которые я вызвал. Но сердцем я был чист, в нем не было ни капли зла, и потому я решил, что выдержу предстоящий ужас, встречусь с неизведанным, даже если после этого умру.

– Исида, Божественная Мать, Небесная Супруга, – начал молиться я, – приди ко мне, укрепи меня, вдохни в меня силы. Я слаб! Приди ко мне.

И тут я понял, что все изменилось, уже было не таким, как прежде. Воздух вокруг меня начал шевелиться, зашуршал, как шуршат перьями крылья орлов в полете, и ожил. Передо мной появились яркие глаза, странный шепот проник мне в сердце. В темноте загорелись лучи света, они менялись, мерцали, переливались, они двигались, наплывая друг на друга, вычерчивая мистические знаки, таинственные символы, смысла которых я не знал. Движение света становилось все быстрее и быстрее, символы и знаки собирались, сливались, наливались огнем, гасли, исчезали и снова появлялись, движение все ускорялось, и мои глаза уже не могли уследить за этим бешеным вихрем. Я плыл по сверкающему морю, свет вздымался и перекатывался, как вздымаются и перекатываются волны в океане. Он то подбрасывал меня, то швырял в бездну. Подо мной было светозарное сияние, великолепный блеск, и я парил в нем!