Пари с мерзавцем (СИ) - Дюжева Маргарита

Чем занималась? Трахалась с твоим парнем в раздевалке, а потом всю ночь не спала, думая об этом.

Я не произнесла этого вслух. Не смогла. Даже ради того, чтобы стереть с ее лица наглую ухмылку. Сказать о том, что снова была с Захаром — это словно признаться в своем поражении. Не могу.

— Не доросла ты еще до таких рассказов, — улыбнулась ласково, — так что сиди и тискай своего ненаглядного, а то он у тебя что-то совсем пригорюнился.

Мерз перестал щелкать ручкой и медленно поднял на меня взгляд. Тяжелый, пробирающий насквозь, до самых костей. Мне стало жарко. Во рту пересохло, в ушах зашумело. Я просто тонула в этом чертовом взгляде, захлебывалась, снова и снова вспоминая.

Ирка ничего не заметила.

— Завидно? Завидуй молча!

Завидно? Да я придушить ее готова за то, что сидит, по-хозяйски прильнув к его плечу. Это не зависть. Это ревность. Черная, злая, кровожадная. И совершенно бессмысленная.

— Конечно, завидую, — ослепительно улыбнулась блондинке, — прямо рыдаю каждый день. В перерывах между важными делами.

Внутри меня клокочет, но снаружи я все та же Оса. Наглая. Непробиваемая. С которой все, как с гуся вода. Моя маска. Мой щит. Я не умею быть слабой на людях.

От дальнейших разговоров спас телефон. Звонила Алла, приглашала в гости сегодня вечером. Я отошла в сторону, прикрывая динамик ладошкой, чтобы никто не подслушивал, а когда вернулась, преподаватель уже пришел.

— У нас сегодня последняя лабораторная. Открывайте практикум на странице сто двадцать четыре. Делитесь на пары — и вперед.

Вот и все объяснение. Этот товарищ никогда особо не заморачивался. Выдал задание и уткнулся в книгу, а дальше сами, как хотите.

— У меня нет пары, — произнесла я, — можно выполнять одной?

— Можно, но…

— Извините. Я торопился изо всех сил, но опоздал, — в лабораторию ввалился Марк. Как всегда развеселый, шальной и совсем не раскаивающийся по поводу опоздания.

— А вот и ваша пара, — улыбнулся мне преподаватель и указал рукой на парня, — видите, как здорово. Вам повезло.

— Еще как, — протянула сквозь зубы, — а можно я все-таки одна?

— Парами! — раздался глухой ответ, и на этом все. Никакого сочувствия.

Волшин тем временем плюхнулся на стул рядом со мной и, улыбаясь самодовольным котярой, произнес:

— Осипова, с тобой, что ли, лабу будем делать? Учти, я тупых не люблю!

— И как же ты тогда сам себя терпишь? — сердито уставилась на него.

— С трудом, — хохотнул парень и нагло подмигнул.

Как же мне все надоело.

***

— Мерз! — Марк гаркнул на всю лабораторию, так что я на месте подскочила и чуть не выронила из рук кювету с раствором. Меранов обернулся и хмуро посмотрел на приятеля. — Зря вчера не пришел! Здорово было.

— Не сомневаюсь, — глухо отозвался Захар.

— Ты уже нашел того, кто тебя подставил? — Волшин никак не мог угомониться.

— Нет.

Вот тут я откровенно удивилась. Надо же, Меранов не сказал, что это была я. Что ж, теперь у нас на одну общую грязную тайну больше.

— А я бы из-под земли достал. Нашел бы и вы*бал по полной!

Я снова чуть не уронила ячейку.

В принципе, так и есть. И нашел, и вы*бал — все как надо, все строго по плану.

Мерз исподлобья посмотрел на Марка и отвернулся, так больше ничего и не сказав, а я всеми силами старалась удержать на лице невозмутимое выражение, что было сложно, ибо внезапно накатили воспоминания.

Кювета не вставлялась.

— Иди сюда, Волшин, — обратилась к своему горе-напарнику.

— Что тебе надо, милая? — эта наглая скотина тут же потянула ко мне свои лапы. — Любви и ласки захотелось?

— Объясни мне, почему я все делаю, а ты сидишь и языком треплешь?

— Мужчин беречь надо. Вдруг война, а я уставший.

Придурок. Насильно впихнула ему в руки стеклянную емкость.

— Вот это вставь сюда! — указала пальцем на нужное место.

— Я могу и не то вставить, — многозначительно повел бровями.

— Делай давай! — цыкнула на него, всеми силами стараясь не оборачиваться, потому что спиной ощущала чужой взгляд. Злой, холодный.

— Ладно, как скажешь, командирша! — хмыкнул парень, шагнул к прибору, начал туда запихивать стеклянную деталь с усердием бестолкового носорога.

Три секунды — и кювета разбилась, а ее содержимое растеклось по столу.

— Волшин! — зарычала я. — Вот скажи мне, ты тупой?!

— Что у вас тут произошло? — услышав звон бьющейся стеклянной посуды, лаборант мигом оказалась рядом с нами. — Кто разбил?

— Он, — я обличающе ткнула пальцем в Марка.

— Я вас запишу, молодой человек!

— Записывайте! — он лениво повел плечами.

— Вы не подпишете обходной лист, пока не рассчитаетесь за разбитую посуду, — человек в белом халате грозно сверкнул очами и решительно направился к своему столу. Там лежала толстая замызганная тетрадка, в которую он записывал провинившихся.

— Обязательно, — Волшин поднял взгляд к потолку и передразнил бедного лаборанта, — зануда.

— Ты, не зануда, — я подошла к нему ближе, — иди, бери еще одну. Мы без нее лабу не сделаем!

— Давай, ты ее возьмешь? — тут же предложил Волшин.

— Ты разбил, ты и бери!

— Ты злая, — проговорил он с наигранно обиженным видом.

— А у тебя руки из жопы! Иди быстро! — припечатала я, чувствуя, что еще немного — и начну пинаться и кусаться. Достался же напарничек!

Через пять минут слегка потрепанный Марк, получивший солидную порцию нравоучений от лаборанта, вернулся, неся в руках новую ячейку.

— Я сама! — вырвала ее у него из рук. — Ты будешь следить за секундомером! Справишься? Или тебе надо объяснить?

— Ну все, Оса разошлась, — рассмеялся он.

Как же он меня раздражал! Так бы и прибила!

Подойдя к прибору, я обнаружила, что Мерз стоит, привалившись боком к лабораторному столу и, сложив руки на груди, хмуро смотрит на нас. Ну и что опять ему не так? Я глянула на него нагло, с вызовом, и занялась делом. Спустя несколько минут кювета благополучно оказалась на своем месте, я нажала на кнопку, и процесс начался.

Эксперимент шел долго. Почти час. Я следила за прибором и записывала числа в тетрадь, а Волшин смотрел за секундомером и подавал знаки, когда надо снимать показания. Больше я ему ничего доверить не могла, иначе пришлось бы переделывать.

— Ты такая мягонькая, — вскоре он совсем спекся и бесцеремонно прилег мне на плечо, — я полежу тут маленько.

— Я сейчас тебе ручку в глаз воткну!

— Злая! Злая, Оса!

— Следи за временем! — снова напомнила Волшину, который откровенно скучал.

— Да слежу я, слежу, — проворчал парень и тут же встрепенулся и рявкнул на всю лабораторию. — Народ! У нас ведь день группы должен быть! Последний!

— Точно! — поддержал его рыжий, а спустя минуту и остальные начали бубнить и кудахтать, как куры во дворе.

Я только недовольно головой мотнула и отобрала у Марка секундомер. Никакого от него толка! Самой надежнее.

— Предлагаю в последний раз собраться в общаге, чтобы было что вспомнить! — выдал один из умников.

Предложение было воспринято с огромным энтузиазмом. Одногруппники начали шумно обсуждать, где, как, во сколько и что с собой нести. Бедный лаборант пытался их утихомирить, но всем было на него глубоко плевать.

Я продолжала работать. Меня их дни группы вообще не интересовали.

Они договорились на следующий четверг семь вечера, и я невольно порадовалась, что именно в это время обычно зависаю в тренажерном зале.

— Оса, прости, не приглашаю, — ухмыльнулся Марк.

— Нечего ей там делать, — тут же встряла Ирка, — эта вечеринка только для своих.

— Больно надо, — небрежно отмахнулась я.

— Нет, лично я не против, если ты придешь, — Волшин схватил меня за плечи и с пошлой улыбкой подтянул себе под бок, — но, боюсь, наша скромная тусовка тебя разочарует. Разве что мы найдем себе какое-то интересное занятие.

— Если ты меня сейчас не отпустишь, то день группы тебе не грозит.