Николай Бердяев - С. Шевчук

Большое влияние Николай Александрович имел на журнал «Esprit» и философские кружки молодежи вокруг него. Философ присутствовал на учредительном собрании «Esprit» в 1932 году и был приятно удивлен, что молодые философы призывали защищать в журнале человека и человечность. Главным создателем и редактором «Esprit» был Эммануэль Мунье, основатель и ведущий теоретик французского персонализма. «Esprit» объединял левых католиков, протестантов и даже людей спиритуального направления, не принадлежавших к определенной конфессии. В первом номере была напечатана статья Бердяева «Правда и ложь коммунизма», которая в значительной степени определила отношение его основателей к коммунизму. Вокруг журнала были организованы кружки «Esprit»: философский, марксистский и др.

Бердяеву всегда было необходимо выражать свои мысли на бумаге. Он с нетерпением спешил в свой кабинет, а если за день ни разу не садился за письменный стол, то испытывал сущие мучения. Каждый вечер Николай Александрович заходил в комнату Лидии, садился в большом кресле и говорил с ней о впечатлениях прошедшего дня. А затем шел к себе работать.

Как-то на вопрос одного профессора Франкфуртского университета, бывшего в гостях у Бердяева: пишет ли он что-нибудь новое, Бердяев, смеясь, ответил, что если бы он хотя бы неделю ничего не писал и не читал, то стал бы буйно помешанным.

Однако сил для плодотворной работы оставалось все меньше, здоровье Николая Александровича ухудшалось. Бердяев жаловался знакомым, что его переводят на многие языки, его книги расходятся, а концы с концами свести не удается. Жили Бердяевы очень экономно, не позволяли себе ничего лишнего, и это при его любви к комфорту и элегантности. Николай Александрович покупал недорогие вещи, но благодаря врожденному вкусу выглядел всегда хорошо одетым, был аккуратен во всем, и в делах, и в повседневности. Он часто говорил Лидии, что они живут, как в монастыре, – никаких развлечений, поездок, визитов. В Париже они не бывали ни в кафе, ни в театрах. И несмотря на такую скромную жизнь, денег всегда не хватало. Бердяев был очень заботлив по отношению к своим близким, старался окружить их вниманием. Очень переживал, если не находил возможности отправить Лидию на лечение к морю или в деревню. Впрочем, кое-какие развлечения они себе все же позволяли. Николай Александрович любил иногда бывать в кинотеатре, он говорил, что это – его отдых от занятий. Лидия Бердяева вспоминает в своих дневниках, как они ездили в кинематограф смотреть советский фильм «Гроза», снятый по Островскому.

Что бы ни происходило, Николай Александрович никогда не забывал о философии. Он говорил о себе, что мыслил философски всю жизнь, каждый день, с утра до вечера. Мысли о философии приходили к нему в голову, казалось бы, в самое неподходящее время – когда он читал роман или газету или разговаривал с людьми, даже в беседах на совершенно отвлеченные темы. Бердяев мог работать и когда у него была температура тридцать девять, и когда возле дома взрывались бомбы. Работа мысли у него не прекращалась никогда, что бы ни происходило. Истинный мыслитель, он всегда был погружен в разрешение вопросов о свободе, личности, творчестве. Однажды Николаю Александровичу пришел в голову подробный план его книги, когда он был в кинематографе.

В доме в Кламаре было шесть комнат. Лидия и Евгения разделили обязанности: младшая сестра занималась хозяйством, а старшая была секретарем у Николая Александровича. Прислуги не держали. Если бы хозяева, дорожившие ими как аккуратными плательщиками, не сбавили плату за жилье, Бердяевым пришлось бы отказаться от этого дома. До приезда Бердяевых этот дом был в запустении. Лидия и Евгения привели его в порядок, расчистили сад, посадили цветы.

В дом Бердяевых был вхож Алексей Чурилин – химик, с 1935 года работавший в лаборатории известного французского ученого Луи де Бройля. Лидия относилась к Алексею, как к приемному сыну. В канун 1935 года Алексей хотел сделать для Бердяевых подарок. Лидия Юдифовна была посвящена, от Николая Александровича же сюрприз держали в секрете. Алексей принес радиоприемник, который сам сделал для Бердяевых. Приемник потихоньку поставили на камин, позвали Николая Александровича и Евгению. Звуки были очень чистыми и громкими. В этот день Бердяевы слушали музыку со всех концов Европы. Николай Александрович настраивал радиоприемник на разные волны, надеясь услышать Москву, но это не удалось. Вначале он подумал, что Алексей принес радио на праздник, и потом заберет его обратно. Но когда Николай Александрович узнал, что это подарок, он разволновался, говорил, что не может принять такую дорогую вещь от нуждающегося человека (Алексей долго был безработным). И только после того, как Лидия убедила Николая Александровича, что Алексей хотел отблагодарить их за поддержку, которую Бердяевы оказывали ему многие годы, он успокоился.

23 февраля 1935 года Николай Александрович был на собрании «Union pour la vérité». Вернулся он очень угнетенным. На собрании был доклад о советских писателях. Бердяев считал, что в нем представлена идеальная сторона коммунизма в России, и совсем не освещены отрицательные моменты. Особенно тяжело подействовало на философа присутствие на собрании Ильи Эренбурга, к которому французские писатели обращались как к авторитету, представляющему русскую литературу. Писателю Бердяеву было очень горько видеть, что ответов на интересующие вопросы о России ищут у Эренбурга.

За три года до этого собрания вышла из печати книга Бердяева «О назначении человека» на русском языке. За это время на нее был лишь один отзыв, и тот – фельетон в газете «Последние новости». Ни один русский философ-писатель словом не обмолвился в печати об этой книге. Но когда в июне 1935-го книга вышла на французском языке, едва ли не каждый день Николай Александрович получал много писем с хвалебными отзывами от иностранцев. Габриэль Марсель, например, написал, что вместе с женой читает эту книгу с энтузиазмом, что она имеет для них обоих огромное значение, и что она должна оказать большое влияние во Франции. Уделяют книге Бердяева большое внимание и в Англии. Среди русских же – молчание.

В августе 1935 года Николай Александрович получил гонорар из Испании, и вместе с Лидией и Евгенией уехал на лечение в Виши на три недели. Стояла чудесная погода. Бердяевы жили в отеле «Plaisance», где Николай Александрович останавливался в течение семи лет. Гостеприимные хозяева, хорошая кухня, живописный парк, река… Но отдых – внешняя сторона, внутренняя работа у Бердяева, находился он в городе или в лесу, никогда не останавливалась.

Еще одна характерная черта Николая Бердяева – любовь к животным. Он очень горевал, когда покидая Советскую Россию вынужден был оставить скайтерьера Шульку. А в Страстную субботу 1936 года Лидия шла на почту и увидела черную собаку, голодную, грязную, без ошейника. Она подозвала ее. И животное с радостью откликнулось на зов. Опасаясь, что собаку могут забрать в фургон для бродячих животных, Лидия Юдифовна забрала ее в дом. Николай Александрович собаке очень обрадовался, но боялся, что найдется хозяин и им придется отдать ее. После Пасхи Бердяевы сообщили о своей находке в мэрию. Им ответили, что если собака без ошейника, и никто не заявил о ее пропаже, то они могут считать ее своей. Так в доме Бердяевых появилась собака. Николай Александрович радовался ей, как ребенок.