Записки Виктора Толстых - Василий Купцов

— Когда-нибудь это должно было произойти. Вот и случилось. Все просто, — пожимает плечами Ган, — меня же больше интересует на данный момент этот Быстров.

— А меня, — настаиваю на своем, — исчезновение команды. Объясни пожалуйста, будь добр, что должно было когда-нибудь произойти?

— Да исчезновение экипажа с подводной лодки, неужели непонятно? Это уже бывало множество раз!

— Я не слышал ни об одном подобном инциденте.

— Что, ни разу книг с морскими историями не читал? «Тайна Марии Целесты» и так далее. Ни разу не слышал о кораблях, у которых пропала команда? Бывало, еще суп оставался горяченьким, когда такое судно находили. И никого. Только мертвые с косами стоят. И тишина… — последние слова Ган произносил, имитируя голос Крамарова из «Неуловимых мстителей». Было похоже, но мне веселиться совсем не хотелось.

— Ты хочешь сказать, что до этого пропадали экипажи с обычных судов, — я помедлил, — а теперь с подводной лодки. Что подлодка ничем не лучше, почему бы и с нее не пропасть экипажу?

— Совершенно в дырочку!

— Тогда поведай мне, что же за напасть такая имеется в нашем грешном мире, что вдруг исчезают целые группы людей.

— Я не знаю, — Ган смотрит на меня невинными глазами, — я действительно не знаю. Возможно, это что-то вроде артефакта, ну, вспомни историю с Абадоном…

Историю с Абадоном я не забуду никогда. Но в результате разговора с Ганом я вернулся к тому, с чем пришел. К тому, что ничего не известно. Хорошенькое дельце. Раньше это существо давало дельные советы.

— Согласись, «не знаю» — это не ответ. Мне нужно объяснение этого явления, и не меньше! — я продолжал настаивать на своем.

— Хорошо, предположим некто найден мертвым один в комнате с закрытыми дверьми, ты обращаешься ко мне, я — черте куда, пусть вообще к Господу Богу, а потом приношу кинопленку, где эта самая гибель зафиксирована. Предположим, его убила влетевшая во время грозы в открытую форточку шаровая молния. И тут ты начинаешь требовать с меня объяснения такого явления, как шаровая молния. Все признают ее наличие в нашем мире, многие видели, но никто не может объяснить ее существование с точки зрения физики.

— Но шаровую молнию можно увидеть, она хоть название имеет. А ты мне предлагаешь объяснение, у которого даже научного названия нет!

— Хорошо, давай обзовем это явление по-научному, скажем, матрософагией. Сразу полегчало? Хочешь, напишем монографию по матрософагии? Или тебе достаточно реферата со списком литературы? Записывай! Характерным признаком такого явления, как матрософагия, является отсутствие свидетелей этого известного науке теперь, после данной работы, явления!

— Хорошо, а если серьезно? Неужели никто не раскрыл до сих пор этой загадки с исчезновением экипажей кораблей?

— Легко сказать! Исчезновения очень редки. Если бы точно знать, что виноват кто-то, можно было бы устроить на этого похитителя охоту. Придумать что-нибудь…

— Так, может, поохотимся? — спросил я.

— Я приму твое предложение к сведению, — сказал серьезно Ган, — поскольку ты первый предложил такую охоту, то за тобой право в ней участвовать. Кстати, в копилку знаний по вопросу исчезновения команд добавился еще один байтик.

— А именно?

— Что находясь на унитазе за металлическими дверьми, можно спастись от воздействия этих таинственных сил, — усмехнулся Ган.

— Так ты думаешь, что он в критический момент находился в уборной?

— Это совершенно очевидно. Как и то, что завладевший этим телом не знал, как открыть дверь в туалете. Новое знание! Так что поднадрочимся еще немного в этом вопросе и — на охоту.

— И сколько ждать этой самой охоты?

— Ну, во-первых, должны появиться какие-нибудь наводящие факторы. Нельзя же, право, как в сказке — пойди не знаю куда, поймай то, не знаю что! Так что ждать придется неопределенное время.

— И моей жизни может не хватить…

— Ничего, — отвечал Ган вполне бодренько, — поохотишься в одном из твоих следующих воплощений! Кстати, о твоей жизни и смерти…

— Да, и что нового?

— Это у тебя надо спросить, — Ган усмехнулся, — ты ведь, как я помню, умер. А потом тебе дали еще сутки пожить.* И все живешь. Уж не бессмертным ли ты, часом, стал? Давай испытаем? Я тебя как-нибудь так… не больно убью, а если ты в этом случае не помрешь, стало быть — ты бессмертный![2]

Я энергично помотал головой. От Гана всего можно ожидать… Между тем мой подопечный продолжал посмеиваться:

— Запуталась бухгалтерия там, наверху, и все тут! Тогда чего тебе спешить, если бессмертный, ложись на печку и жди. Когда-нибудь все непременно само собой выяснится!

— Шути, шути, — мне было не до смеха. Хорошо Гану, у него, кажется, все по вопросу жизни и смерти ясно. А я в неопределенном положении…

— Ладно, обязательно займемся этими исчезновениями. Так сказать, феноменом матрософагии, — Ган озорно подмигнул, — но это, разумеется, вопрос будущего, надо все обдумать и обсудить.

— А сейчас что?

— Я попробую навести кое-какие справки, — сказал после непродолжительного молчания мой собеседник, — и подумаю обо всем этом. Ты заходи через недельку.

— Там…

— … в Норвегии, — уточняет Ган.

— Да, там людей убивают, а ты — «недельку подожди»!

Ган ничего не ответил, только пожал плечами. Тоже мне, пожимальщик нашелся, только и делает, что это движение. Собственно, разговор на этом и закончился. Я собрал свои бумаги и удалился.

Я вновь присутствовал на совещании. Нас собрали, чтобы доложить последние факты по делу. А факты не лезли ни в какие ворота. То ли фантастика какая-то, то ли в дело вмешались крупные военные силы. Излагаю.

Как я уже рассказывал, в тот норвежский — Ган угадал правильно — район были введены многочисленные местные полицейские и военные части. От услуг Интерпола и НАТО отказались. Что было вполне разумно — ведь маньяк убивал только не-норвежцев. Правда, среди жертв не было и шведов. Но зачем рисковать? И для этой операции отобрали только самых что ни на есть коренных жителей.

Никаких убийств и грабежей больше не было. Никому не удалось и увидеть воочию этого маньяка. Проходили день за днем, ничего не происходило. В соседних районах — тоже, хотя там и было полно иностранцев. Вероятно, убийце удалось как-то устроиться для жизни вблизи места своего первого появления.

Стало ясно, что власти стоят перед дилеммой — если сохранять режим изоляции района и не допускать в него иностранцев, то и убийств не будет, но и маньяка будет крайне трудно найти, а вот если снять охранный режим, убийцу вполне можно будет обнаружить — ведь он кого-нибудь сразу убьет. Но допустимо ли это? Нет, решили они, эти власти, мы не в праве подвергать чью-то жизнь опасности. Как быть? Оставить усиленные полицейские части в районе и попытаться путем прочесывания местности найти либо самого преступника, либо сначала место его обитания, а потом, устроив засаду, и его самого. А если все это будет впустую, то использовать «подсадных уток» — полицейских из Интерпола явно чужеродных национальностей.