Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836) - Паола Буонкристиано
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласно соответствующему протоколу от 22 апреля, после нескольких дней в Капитолийской тюрьме Одоардо был переведен в Карчери Нуове на Виа Джулия, главную тюрьму Папской области187, будучи обвинен в «предполагаемом» убийстве. Просидев до 11 мая в изоляторе и проведя два с половиной месяца в заключении обычного режима, 25 июля он по предписанию суда был передан карабинерам, которые конвоировали его в изгнание188.
К сожалению, в деле или отсутствует, или не сохранилось более подробное изложение приговора, откуда явствовали бы выводы, к которым пришло следствие, и основания вынесенного судом решения об избранной для Одоардо мере пресечения.
Глава 3
Расёмон по-римски
Вкратце резюмируем факты. Есть несколько пунктов, по которым показания сходятся: Одоардо и заброшенная мужем Маргерита завязали любовные отношения приблизительно в начале 1818 года. В ночь на 1 апреля Маргерита получила тяжелые ожоги в доме Кипренского, где ей пришли на помощь сам Одоардо и соседи, которые обнаружили на месте происшествия холодную жаровню и остатки одежды женщины. Помещенная в госпиталь Маргерита умерла на следующий день; в результате вскрытия выяснилось еще и то, что она была беременна на втором месяце. Одоардо оставался в госпитале, где лечил обожженные руки, до 18 апреля: в этот день он был выписан и предстал перед судом. И вскоре в квартале поползли слухи о причастности Кипренского к этой трагедии.
Во всем остальном, относится ли это к отдельным эпизодам или подробностям происшествия, показания расходятся, а порой и противоречат друг другу. Прежде всего, это касается разрыва любовной связи и его возможных причин: интрижка была известна многим людям, но в какой-то момент Одоардо ее прекратил, утверждая, что причиной разрыва стала гонорея, которой Маргерита его заразила; однако в своих показаниях она сама ни словом не обмолвилась о болезни. Одоардо и подруга Маргериты Анджелика (эта последняя – на основании сплетен, слышанных от соседей) настаивали на том, что Кипренский тоже имел связь с жертвой, но их показания в этом пункте другие свидетели были не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть. Маргерита отрицала разрыв связи, но женщина, жившая с ней в одной квартире, засвидетельствовала слова самой Маргериты, что любовник запретил ей приходить к нему. Что же касается встреч, то Одоардо показал, что Маргерита начала использовать проход с крыши на чердак только после разрыва их связи, тогда как Маргерита и Анджелика настаивали на том, что это был обычный способ сношения любовников.
По поводу деталей рокового вечера Маргерита утверждала, что она постучала в дверь чердака и услышала ответ Одоардо, прежде чем начала спускаться к нему, тогда как он показал, что вышел на чердак только после того, как услышал крики о помощи. По словам женщины, любовник предупреждал ее, что Кипренский не намерен терпеть ее наглость. Одоардо оправдывался тем, что действительно передал ей содержание одного своего разговора с Кипренским, но что это случилось во время предшествующей попытки женщины проникнуть в его комнату: он сообщил ей тогда, что художник пригрозил уволить его со службы, если слуга не положит конец этим неуместным визитам. Во время допроса в госпитале женщина утверждала, что не могла видеть злоумышленника, потому что было темно. Анджелика, напротив, сообщила о своем разговоре с жертвой вскоре после ее госпитализации, в котором Маргерита открыто обвиняла Кипренского и выгораживала Одоардо. Но, к несчастью, Маргерита умерла раньше, чем успела рассказать о происшествии более подробно.
Наконец, показания расходятся и в том, что касается свечи и жаровни, которые имела (или не имела) при себе молодая женщина. Анджелика засвидетельствовала, что Маргерита тем вечером провела несколько часов в ее обществе, и уверенно сообщила, что Маргерита не имела жаровни, тогда как муж последней Антонио показал, что жаровня в доме была. Следователи выбились из сил в безуспешных попытках выяснить, была ли жаровня оставлена на крыше самой Маргеритой или же после всего происшедшего ее подкинул туда кто-то другой с целью придать убедительность выдвинутой версии причин трагедии. Поскольку жаровня была найдена уже остывшей, возможность увидеть в ней причину возгорания одежды Маргериты в любом случае следует исключить. Осмотр тела жертвы недвусмысленно свидетельствует о том, что огонь охватил ее снизу, поскольку ожоги покрывали нижнюю часть тела вплоть до низа живота, и этому могут быть только два правдоподобных объяснения: или кто-то поджег ее одежду, когда она спускалась с крыши на чердак, или она сама случайно уронила на себя огонь. Применение воспламеняющихся веществ (в частности, скипидара)189 было исключено экспертами.
Попробуем высказать некоторые предположения, отталкиваясь от этого последнего факта. Кажется довольно странным то, что в документах дела возможное использование «горючей материи» упомянуто только дважды: в отчете районного префекта Треви от 4 апреля и в докладной записке экспертов, обследовавших остатки одежды Маргериты; между тем это обстоятельство вполне согласуется с версией, выдвинутой Ф. И. Иорданом. И в обоих этих упоминаниях говорится о «слухах»: отсюда можно сделать вывод о том, что сразу же после трагедии соседи, обсуждая происшествие, начали расцвечивать его подробностями, возможно, вымышленными. К тому же, если действительно была бы использована легковоспламеняющаяся субстанция, маловероятно, что огонь можно было бы загасить так быстро, что он успел повредить только нижнюю часть тела жертвы: он распространился бы и вверх со значительной силой и скоростью и охватил бы все тело.
И возможно ли предположить, что Маргерита карабкалась темной ночью по крышам, не имея при себе источника света? Анджелика показала, что Маргерита не обратила внимания на ее предупреждение об опасности такого способа и не придала значения возможному риску. Допустим, что речь шла о светлой и безветренной ночи, но на чердаке было темно; а что, если Одоардо солгал и связь его с Маргеритой разорвана не была (не забудем упреки Кипренского в том, что слуга позволил себе спросить, когда же хозяин пойдет, наконец, спать и освободит его)? В этом случае он, несомненно, предпочел бы ждать, когда любовница подаст ему знак, в своей комнате, а не на темном чердаке.
Во всяком случае, Маргерита, которая не могла объективно оценить обстановку, потому что она не до конца спустилась на чердак и по грудь находилась еще на крыше, в своих показаниях не обвиняет открытым текстом ни Одоардо, ни Кипренского, намекая только на угрозы художника и на звук открывающейся двери и шагов за несколько мгновений до того,
