Знают ответ орхидеи (сборник) - Рекс Стаут

Я сконцентрировал свое внимание на вновь прибывших.

Сельма дала очень точные описания наружности Тома и Джерри. Джером Аркофф был массивным широкоплечим мужчиной выше меня ростом, к тому же крайне важным, хотя, вероятнее всего, страдал от язвы желудка. Том Ирвин, смуглокожий, с тонкими усиками, больше смахивал на ресторанного саксофониста, чем на менеджера, даже когда держал в своей руке руку жены.

Жена Тома, Фанни, определенно выглядела неважно. Лицо ее имело такое выражение, точно она старалась не поддаваться все усиливающейся головной боли, но даже сейчас на нее хотелось смотреть. Должно быть, в нормальном состоянии она делалась неотразимой. Она была блондинкой, а на них головная боль сказывается гораздо сильнее, чем на брюнетках, – брюнеткам даже к лицу легкая мигрень.

Однако брюнетка Рита Аркофф и без мигрени была обворожительна. В ее движениях чувствовалось что-то неуловимо змеиное, глаза едва заметно косили, искусно накрашенные губы казались капельку надутыми. Роковая женщина – фамм фаталь. Только вот страсть отдавать воинские приказы не красила ее, нет, не красила.

Вульф переводил взгляд слева направо – с Аркоффов на Ирвинов и обратно.

– Я не беру на себя смелость благодарить вас за то, что вы пришли, поскольку об этом попросила миссис Моллой, – начал он. – Вам объяснили, чт́о мне нужно. Мистер Альберт Фрейер, адвокат Питера Хейза, пытается найти основания для апелляции и пересмотра дела, а я изо всех сил стараюсь ему в этом помочь. Надеюсь, вы приветствуете мои усилия?

Они переглянулись.

– Разумеется, приветствуем, – заявил Джером Аркофф. – А шансы есть? Столько времени прошло…

– Думаю, есть. – Вульф явно чувствовал себя в своей тарелке. – Кое-какие аспекты этого дела исследованы не до конца. Полиция не стала заниматься ими, поскольку слишком многое говорило не в пользу Питера Хейза. А у мистера Фрейера не оказалось ни средств, ни возможностей, чтобы опровергнуть улики против его клиента.

– А сейчас у него появились средства? – поинтересовался Том Ирвин, голос которого не соответствовал комплекции. Казалось, Том должен пищать, а он говорил низким густым баритоном.

– Нет. У меня в этом деле обнаружился свой интерес. Неважно, каким образом. И я позволил себе потратиться на дальнейшее расследование. Вчера вечером я направил по следу своего человека по фамилии Кимс, Джонни Кимс, которого очень ценил за профессионализм. Ему надлежало выяснить, не было ли приглашение миссис Моллой в театр в вечер убийства, то есть третьего января, подстроено убийцей, желавшим устранить ее с дороги. Разумеется, это не…

– Значит, этого Кимса подослали вы? – спросил Аркофф.

Его жена с упреком глянула на подругу:

– Сельма, дорогая, неужели? Ведь ты прекрасно знаешь…

– Прошу вас! – Вульф выставил вперед руку, тон его стал резче. – Приберегите свое негодование до подходящего момента. Я ни в чем не обвиняю никого из вас. Хочу лишь сказать, что убийство могло быть спонтанным. Не исключено, что убийца просто воспользовался подвернувшимся случаем. Но если даже если оно и планировалось заранее, это вовсе не значит – боже упаси! – что у кого-то из вас руки в крови. Вы могли даже ничего не подозревать. Вот каким расследованием предстояло заняться мистеру Кимсу. Он должен был начать работу со встречи с вами. И первой в его списке значилась миссис Аркофф, поскольку именно она пригласила по телефону в театр миссис Моллой. – Вульф сконцентрировал взгляд на Рите: – Вы с ним встретились, мадам?

Она уже раскрыла рот, чтобы ответить, но тут вмешался ее муж:

– Молчи, Рита! – Оказывается, он тоже умел отдавать приказы. Супруг глядел на Вульфа в упор: – Если это вы его подослали, то у него и спрашивайте. Зачем было тащить нас сюда? Или, может, его все-таки подослали не вы?

Вульф кивнул, закрыл на мгновение глаза, открыл их, снова кивнул:

– Логично, мистер Аркофф, но, увы, теперь невозможно. Да, его, как вы выражаетесь, подослал я, но ничего не могу у него спросить, потому что он мертв. Вчера за несколько минут до полуночи в районе Риверсайд-драйв его сбила машина. Разумеется, то мог быть лишь несчастный случай, но я думаю иначе. Я думаю, это убийство. Мне кажется, работая по моему заданию, он откопал нечто, чреватое для кое-кого смертельной угрозой. Вот почему мне так необходимо встретиться с теми, с кем виделся он, и прояснить буквально каждое слово. Итак, вы виделись с ним, миссис Аркофф?

И снова муж не дал ей ответить.

– Это меняет дело, – сказал он, обращаясь к Вульфу. Теперь тон у него был совсем иной и вид тоже. – Если, как вы говорите, он был убит умышленно. А может, все-таки есть основания предполагать несчастный случай?

Вульф не спускал с него глаз:

– Не станем вдаваться в подробности, мистер Аркофф, поскольку я высказываю не только свое мнение, но и мнение полиции. Сегодня мне позвонил сержант из отдела по расследованию убийств и спросил, не по моему ли заданию работал мистер Кимс, а если по моему, то что это было за задание и с кем он встречался. Пока мистеру Гудвину удалось…

– Он звонил еще раз, – уточнил я.

– Да? И что ты ему сказал?

– Что мы постараемся проверить кое-какие факты и сразу их сообщим.

Вульф снова обратился к своим гостям:

– Я хотел поговорить с вами первым, раньше полицейских. И выяснить, чт́о вы сказали мистеру Кимсу, не обнаружил ли он чего-то опасного для убийцы.

– От меня он ничего не узнал! – вырвалось у Фанни Ирвин, которая крепко сжимала руку мужа.

– В таком случае мне придется сообщить полиции, какое у Кимса было задание и с кем ему предстояло встретиться. Я, пожалуй, не стану этого откладывать. Однако для вас было бы гораздо лучше, если бы я мог уведомить полицию, что уже побеседовал с вами. Правда, многое зависит от того, что вы мне скажете. Или вы предпочитаете беседовать с полицией?

– О господи! – простонал Том Ирвин. – Вот влипли! Чушь собачья!

– За что следует благодарить вас, – укорил Аркофф Вульфа. – Это вы натравили на нас своего проклятого сыщика. – Он обернулся к вдове: – Сельма, за что ты нас так?..

– Оставь Сельму в покое, – велела Рита. – Ей и без того тошно. – Она смотрела на Вульфа, и я обратил внимание, что ее губки уже не кажутся надутыми. – Давайте поскорей закончим. Да, ваш человек виделся со мной у меня дома. Он пришел, когда я уже собралась уходить, – мы с мужем условились поужинать вместе. Ваш парень сказал, что ищет основания для пересмотра дела Питера Хейза. Я решила, что его интересует алиби Сельмы, и сказала, что он может не суетиться, поскольку Сельма не отходила от меня ни на минуту. Но его, оказывается, интересовало все касающееся ее приглашения в театр. Он спросил, когда мне впервые пришла в голову мысль пригласить Сельму. Я ответила, что это случилось в ресторане, после того как позвонил Том и сообщил, что Фанни не сможет пойти в театр. Он поинтересовался, почему я пригласила именно Сельму, и я ответила: потому что она мне нравится и мне хорошо в ее обществе. Кроме того, я справилась у Тома, кого бы он посоветовал, и он назвал Сельму. Ваш человек спросил, обосновал ли это Том, и я ответила, что в этом не нуждалась, потому что и сама хотела ее видеть. Он собирался задать еще какой-то вопрос, но я опаздывала и объявила, что больше ничего не знаю. Вот и все… Хотя нет, он спросил, когда может встретиться с моим мужем, и я ответила, что мы придем домой около десяти, и тогда он, если захочет, сможет с ним увидеться.

– И они увиделись?

– Да. Мы пришли домой в одиннадцатом часу. Он ждал в вестибюле.

Вульф перевел взгляд:

– Мистер Аркофф?

Джерри пожал плечами:

– Я разговаривал с ним прямо в вестибюле. Не стал приглашать его к себе, потому что мне еще нужно было просмотреть несколько сценариев. Он задавал те же самые вопросы, что и моей жене, но я знал меньше, чем она, поскольку по телефону с Томом разговаривала Рита, а не я. Я вообще почти ничего не мог сказать. Он умничал, изобретал каверзные вопросы, касающиеся того, как это нам пришло в голову пригласить в театр именно миссис Моллой. Наконец я почувствовал, что сыт по горло, и сказал, что нечего ему торчать в чужом доме.

– Он не говорил, виделся ли с мистером и миссис Ирвин или нет?

– Нет. Кажется, нет. Нет.

– И он ушел?

– Он еще был в вестибюле, когда мы шли к лифту.

– Вы поднялись к себе?

– Да.

– Как вы провели остаток вечера?

Аркофф сделал глубокий вдох:

– Господи, если бы час назад кто-нибудь сказал мне, что у меня спросят, где я был в момент убийства, я бы решил, что этот человек спятил!

– Несомненно. Но вы не ответили, где находились тогда.

– В своей квартире. Долго сидел за чтением сценариев. Моя жена находилась в соседней комнате, так что, выйди один из нас, другой непременно услышал бы. Мы были одни.