Мама для дракончика или Жена к вылуплению (СИ) - Максонова Мария

Лицо отца резко покраснело, будто ему в лицо плеснули кипятка. Он, будто ему не хватало воздуха, рванул изящный шелковый шарф, аккуратно повязанный вокруг его шеи.

— Вам плохо? — напряглась я. — Подать воды?

Он лишь отмахнулся и залпом выпил то, что было налито в его бокале. Медленно отдышался, а потом заявил:

— Наши отношения с вашей матерью вас не касаются. Она сама выбрала свою судьбу, это не обсуждается.

Я хотела было возразить, но он не позволил:

— Не обсуждается, я сказал! Вы — не эльфийка, а всего лишь полукровка. От матери у вас только смазливая внешность. Надеюсь, все эльфийские глупости из вас выбили в пансионе. А теперь ступайте в свою комнату и готовьтесь, вы должны смириться с мыслью, что ваша свадьба состоится в следующем месяце.

— Эльфийская кровь во мне слишком сильна — это подтвердил даже вызванный вами профессор магии. Я чувствую...

— В комнату, немедленно! — он ударил ладонью по столу.

Я вскочила со стула и с идеально-ровной спиной, как учили в пансионе, медленно пошла вон. «Ему будет все равно, если я умру», — билось в голове.

Я заметила, что теперь за мной приглядывали слуги, косились служанки, напрягались кучера, когда я проходила мимо. Но я не давала никаких поводов для подозрений, была спокойна и приветлива со своим женихом, который иногда являлся к нам на ужин или на обед. Постепенно все расслабились, а отец уверился, что я не собираюсь устраивать истерик. Мне вызвали доктора, но тот лишь развел руками и рекомендовал больше бывать на свежем воздухе.

Я действительно не собиралась скандалить или отстаивать свою правоту. Я уже все сказала и выслушала ответ. Однажды я просто встала пораньше, еще до рассвета, оделась в аккуратное скромное платье и достала из-под кровати саквояж, куда были сложены самые простые из заказанных отцом нарядов. Я тихо спустилась по лестнице на первый этаж, где меня встретила миссис Крейв.

— Вы все решили? — тревожно глядя на меня блестящими покрасневшими глаза, спросила она.

— Да.

— Ох... если бы вы плакали или скандалили, я бы не решилась вам помочь. Но вы выглядите такой уверенной в своей правоте...

— Я просто не хочу повторить судьбу матери, — тяжело вздохнула я.

— Ох, но она так любила лорда Эйшир, — всхлипнула миссис Крейв.

— Поэтому и прожила в браке больше пятнадцати лет. Если бы еще и она его не любила, сгорела бы за год.

— Ох, я знаю, знаю, — она быстро обняла меня, поцеловала в обе щеки и открыла дверь своим ключом. — Пусть боги благоволят вам, мисс Эйшир!

— Спасибо, — кивнула я и спустилась по лестнице к поджидающему извозчику, который подвез меня на вокзал.

Там я села на почтовую карету, потребовалось несколько пересадок, чтобы я доехала до пансиона леди Айрис. К моему счастью, ее слова оказались правдой, и место ждало меня.

Отец прислал лишь одну посылку, в которой оказался весь мой недавно пошитый гардероб и короткое письмо, в котором было написано, что он лишает меня наследства и содержания.

В следующий раз я покинула пансион только после смерти отца. Поверенный направил мне письмо и попросил приехать в имение только ради того, чтобы зачитать в моем присутствии завещание, в котором было сказано, что все имущество отца и его титул переходят виконту Дэниелу Эйшир, а его сестре не полагается ничего. Я это предвидела, слова отца не расходились с делом.

Тогда же я впервые увидела Дэни. Он стоял на лестнице и ревел из-за уроненного пирожного, и показался мне в тот момент ужасным ребенком: полноватый, раскрасневшийся, в измазанной чем-то одежде с растрепанными светлыми волосами. Широко раззявленный рот, красное лицо, глазки-щелочки, он тряс руками и топал ногами, не желая другие пирожные или печенья, ему нужно было именно то, что упало, оставив жирный след на дорогом ковре. Мне он в первый момент показался просто воплощением отца с таким же ужасным характером.

А потом он отвлекся от своего горя, закрыл рот и посмотрел на меня яркими зелеными глазами мамы, и внутри у меня что-то дрогнуло. Разбились в дребезги все подростковые обиды, бредовые образы обожания. Я поняла, что это ребенок, которому родительской заботы досталось еще меньше, чем мне. Отец не умел любить даже столь необходимого ему наследника, а мама была с малышом всего лишь год. Год. Мне посчастливилось купаться в ее любви и ласке до восьми лет, а Дэни, наверное, ее и не запомнил.

Я подошла к нему и просто обняла, не обращая внимание на грязную одежду и вымазанные в чем-то сладком пальцы. Теплый, маленький, хрупкий... мой братик. И кроме меня у него никого нет, а у меня никого нет, кроме него. Мы — семья. И тогда я решила, что буду за него сражаться со всем миром, что бы там ни было.

Глава 8

Герцог Эйнар Роквистер

Дом будто оживал, наполняясь детским топотом, смехом, разбросанными игрушками, шутками слуг, пересказывающими очередную проделку «маленького виконта», как они называли Дэниела. Семейное гнездо драконов менялось, но это в кой-то веке не раздражало. Пропали букеты цветов, которые прежде слуги расставляли в комнатах, вместо них появились композиции из живых трав в горшках и кашпо. Не потому что Камилла на правах хозяйки пыталась устанавливать свои правила, нет. Она лишь раз попросила Мелоди не ставить срезанных цветов в своей комнате, потому что кровь эльфов в ее жилах противилась медленно умирающим растениям. А дальше пошло-поехало.

Слуги полюбили герцогиню Роквистер на удивление быстро и норовили ей угодить во всем. Это было странно, учитывая, что я знал, как Ребекка им не нравилась. Конечно, мне никогда бы ничего не сказали, но это все равно заметно: по чуть недосоленному супу, поданному к столу в те дни, когда Ребекка заходила на обед, по нерасторопности мажордома, который заставлял ее ждать дольше обычного, по неаккуратности обычно идеально вышколенных служанок. Да и сплетни, шепотки — ни один дом от них не избавлен. Слуги дома дракона — не просто случайные люди, в основном это семьи, служащие здесь из поколения в поколение, принесшие клятвы преданности и молчания. Новичков мало, они проходят серьезные проверки и опутываются магическими контрактами. И все они чувствуют себя немного сопричастными к делам господина, немного семьей, будто бедные дальние родственники, не имеющие состояния, но имеющие собственное мнение о том, как правильно поступать хозяину-дракону.

Камилла им нравилась, хотя в начале, пока она еще болела, к ней отнеслись настороженно. Дэни приняли быстро и легко — это же ребенок, а Камилла... она не приказывала, не устанавливала иерархию, не настаивала на своем. Но ей это все было и не нужно. Она не стала настоящей хозяйкой дома, но ее будто бы взяли под свое крыло, жалели, заботились и старались всячески угодить.

Поэтому постепенно во всех комнатах и коридорах огромного особняка исчезли букеты, Камиллу аккуратно расспросили семена и саженцы каких цветов и трав закупить, какими амулетами помочь растениям. Она и сама взялась помогать, но редко и по малу, когда были силы. Однако, собственноручно созданные ею композиции заняли места в самых главных комнатах дома: гостиной и столовой. И кривое деревце меньше локтя в высоту, но с яркими резными кленовыми листочками — в моем кабинете.

— Я подумала, что здесь не помешает немного зелени, — улыбнулась она, устанавливая на край стола своеобразную плошку из черной глины, в которой, будто на каменистой горе, рос искривлённый ветрами маленький клен. Кажется, когда-то этот горшок был супницей.

— Спасибо, — кивнул я, ведь действительно черная глина и зелень хорошо гармонировали с темным полированным деревом стола и малахитовым письменным набором.

Камилла, даже обессиленная, умирающая, подолгу лежащая в кровати, умудрялась привносить в мой дом жизнь, которой здесь давно не было. Отец погиб, когда мне исполнилось пятнадцать во время нападения нечисти на наши владения. Он выжигал толпы зомби, когда лич бросил копье и поранил его крыло. Отец всех уничтожил и решил, что все в порядке, рана пустяковая, не стал обращаться к лекарям. Когда он заподозрил, что на копье был яд, было уже слишком поздно.