Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

всего, что он с ней проделывал за эти долгие полтора года! – и шла, как приказано, но все-таки чуть боком, а ножки при этом норовила ставить носками внутрь. Умиляло, но при этом и заводило, иногда, признаться, даже слишком. Почти до увечья. За это и держал так долго, вместо того, чтоб поступить так же, как с прежними: разными способами, но, во всяком случае, с глаз долой. За это, а еще за то, что она до сих пор так неподражаемо боялась, так, что у нее все на свете сжималось и становилось, как в первый раз. Ну, – почти.

Обычно у него первый разик и не затягивался, ему и отводилась роль своего рода прелюдии, краткой и довольно формальной, перед долгими играми инструментального, психологического и постановочного плана, за которыми и между которыми следовали второй и следующий разы. Обычно. Но, как уже говорилось, на этот раз Юрий Митрофанович либо устал, либо перенервничал, либо просто плохо выспался накануне, но только вдруг глаза его как бы сами собой закрылись, и он заснул. Похрапывая во сне, как многие и многие самые обыкновенные мужчины после самых обыкновенных, с ленцой, любовных упражнений с законной, к примеру, супругой. Этого в его сценарии не было, но в чьем-то, очевидно, все-таки присутствовало. Ведь не может же быть случайным, чтобы демон, которого до этого мгновения – не было, не существовало, и не должно было существовать, дабы не было риска обнаружения, вдруг сложился воедино из присутствующих в голове любого человека готовых, но мертвых поотдельности частей, ожил и – всецело овладел ее существом именно в этот момент.

– Ты уверен?

– А ты, оказывается, просто не готов. Если задаешь такие вопросы.

– Что, и сомнений никаких?

– Как тебе сказать. Даже в том, что я сейчас вижу именно тебя, тоже присутствует определенная мера сомнений. С формальной точки зрения. Если уж говорить о бесконечно – малых величинах.

– А если все-таки – того? Не прокатит?

– Тогда мы наведем его на другую запретную точку. Или на третью. При той убогой и все больше вырождающейся топологии, по которой размазан наш друг, эта задача имеет, мягко говоря, обозримое количество решений. И ты сам это отлично видишь, а болтаешь сейчас только ради болтовни. От совершенно излишних нервов.

– А… когда?

Консул глянул на часы.

– Да прямо сейчас.

Пять секунд. Пять секунд за время которых ей вспомнилось все, все совершенно немыслимые комбинации ощущений, что пришлось испытать по прихоти вот этого, – она чуть повернула голову и вгляделась в лицо спящего со странным интересом, как будто увидела его в первый раз, – и тут же шея будто сама по себе повернулась к столу, с разложенными на нем инструментами, и все это сошлось одно к одному, как подходят друг к другу смазанные детали только что разобранного для любовного ухода "АКМ", собралось воедино единственно возможным способом, так, что не могло не сработать. Как не может не сработать вполне исправная бомба после того, как взорвется запал и поздно, поздно что-либо предпринимать.

Действуя, как автомат, наблюдая за своими поступками вроде бы как со стороны и даже думая о вовсе постороннем, Валечка – выпустила лезвие ножа-подкидыша, невесть – как и оказавшегося-то сейчас в ее руке, и – широким махом полоснула недавнего партнера по горлу. Лезвие, способное рассечь легированную сталь, как мякоть банана, и разрезать надвое природный алмаз, только широко, от уха и до уха скользнуло по упруго прогнувшейся коже, оставив неглубокий, слабо кровоточащий порез, по существу – царапину. Надо отдать ему должное: мгновенно проснувшись, он в долю секунды оценил обстановку, но выводы из этой оценки сделал неправильные. Уперев в ее глаза стылый взор, он прохрипел:

– Бог в помощь!

Следом он все-таки попытался схватить ее за руку, и это вполне сошло бы с Валечкой, но демон – тот знал, что делать, а кроме того – значительно превосходил его в реакции. Уводя руку, ее обретшее собственную волю тело тем же движением ткнуло его лезвием в глаз. И нож скользнул по прогнувшейся поверхности глазного яблока, как палец – соскальзывает по мокрой резине туго надутого мячика, – глаз, как и шея, был предусмотрен. Но вот то, что, соскользнув, лезвие легко войдет во внутренний угол глазницы, явно не предусматривалось. В глазу бывшего композитора вспыхнул ослепительный, как вспышка ядерного взрыва, свет: "А!" – коротко вскрикнул он, хватаясь за нож, но демон, очевидно, знал, что лоботомия (в отличие от перерезанных сонных артерий, сразу двух) – далеко не всегда ведет к летальному исходу. Валечка вдруг со страшной, вовсе не девичьей силой хватила по ручке ножа кулаком, словно кувалдой, вогнав в глазницу и всю его рукоятку, так, что глаз выскочил из орбиты, а Постников откинулся на подушку и выгнулся, с хрипом заскреб пятками по натянувшейся простыне. Демон, свершив свое жизненное предназначение, распался на части и умер, так что охрана, вопреки всем запретам вломившись-таки в помещение, обнаружила там одну только дрожащую от ужаса, сотрясаемую нервной икотой голую девчонку, совершенно не способную что-либо толком объяснить, и бессознательного хозяина с царапиной на горле, глазным яблоком, вывалившемся на щеку, и какой-то круглой штукой, вогнанной в его череп через глазницу: поначалу им показалось даже, что это нечто вроде арбалетного болта.

– Третья попытка в легкой атлетике считается последней. Так что смотри и делай выводы. Человека, который любезно согласился ответить на все твои вопросы, зовут Дмитрий Алексеевич. Он тут на хозяйстве, вроде как комендант порта Тихий. Формально порт принадлежит Академии Наук, метеорологам, гидрографам и тому подобное, но, – Михаил развел руками, а англичанин – понимающе кивнул, – сам понимаешь…

Размеры подводных контейнеровозов, стоявших под погрузкой по обе стороны причала, впечатляли, но не слишком. Ярдов двести в длину максимум. При поперечнике около двадцати пяти. Очень хорошие обводы. Оно, в принципе и не так уж удивительно, потому что базовую часть конструкции что здесь, что для ВМФ делали, скорее всего, одни и те же лица. Причем, возможно, на одних и тех же верфях. Со множеством совпадающих устройств, имеющих то же самое назначение: без спросу и без особенных помех