Седой Кавказ - Канта Ибрагимов

Вся стройчасть колхоза, плановый отдел и бухгалтерия неделю, буквально сутками напролет выполняет поручения Самбиева, и вот итоговый акт готов. На сорока двух листах напечатан солидный документ, с построчным наименованием объектов, суммой нанесенного ущерба, остаточной стоимостью, кратким описанием. Под документом подписи не только руководителей колхоза, но и милиции, врачей, пожарника, госстройотдела и райархитектуры.

– Так кто ж нам такую сумму даст? – недоумевает председатель. – И если каждому колхозу даже по половине выдать, что у государства останется?

– Вы не знаете мощь государства, – спокоен Самбиев, – а другие колхозы нас не интересуют, да и не у всех была буря, и вряд ли кто такой развернутый акт составит.

В районный центр Байкалово, что за двести верст, где и расположен райстрах, Самбиеву ехать опасно – нет документов. Поехавший один Кузьиванов быстро вернулся, что-то ехидное пробурчал, бросил небрежно акт на стол.

– Давайте я с вами поеду, – взмолился Арзо.

– Едь куда хочешь! – по-барски горд председатель, – а я больше всякому козлу кланяться не буду.

На следующее утро, на планерке, после науськиваний Самбиева вся контора тараном поперла на председателя: не до кичливости, надо испробовать все возможности спасения до конца, колхоз на грани банкротства, все разрушено, зима на носу, а государство помочь обязано.

Получив молчаливое добро капитана милиции, Самбиев и Кузьиванов поехали в райстрах. Председатель райстраха, щупленький старичок, с плешью, с большим мясистым носом и с такими же ушами, бывший партийный функционер, дорабатывает стаж до пенсии. Свою работу он слабо знает, впрочем, как и любую другую, весь день слушает радио, комментирует вслух последние новости, регулярно, от строчки до строчки, читает центральный орган «Правда», который поступает в эту глушь с трехдневным опозданием.

После того как Самбиев положил под стол страхового начальника редкостный литр настоящей водки, разговор стал мягче, отзывчивее.

От совместного обеда в единственном в районе ресторане страховой агент вовсе в восторге, он искренне обеспокоен положением в колхозе, однако денег у него – курам на смех, только, если у частника корова умерла или кормилец умер – он может что-либо дать, и то за литр, а так хочет, но не может. Зато поставить печать, подпись, где угодно – пожалуйста. Нужна выписка взносов участника страхования без выдачи компенсаций за последние двадцать пять лет – тоже нет проблем.

– Так зачем нам эти подписи, справки, печати? – возмущается на обратном пути председатель, – нам деньги нужны, компенсация.

– Вы что думаете, в этой дыре в руках этого пропойцы могут быть деньги? – самодоволен Арзо, – все деньги в области. Туда теперь нам путь открыт.

– Может, из области и в Москву поедем? – злится председатель.

– Посмотрим… Я думаю, навряд ли, – сияет лицо Самбиева, он постепенно окунается в свою стихию, в стихию делать деньги, а не таскать кирпичи и месить бетон, и от этого возбуждается, загорается позабытым азартом.

Подъезжая к Вязовке, Самбиев небрежно бросил:

– Ваши сегодняшние расходы за выпивку и за стол я возмещу из собственной зарплаты.

Это вконец разозлило Кузьиванова, в конторе он бросил акт в дальний угол и требует Самбиева «убрать» в Столбище. В ту ночь Арзо ночует в гостинице и на следующее утро в конторе колхоза, на всех углах твердит, что главное позади, на полдороге дело брошено. Контора недовольна председателем, пошел слух: если не справляется – переизберем, даже Самбиева на эту должность прочат, и вообще претендентов руководить – валом. Тем временем сам Арзо через Ансара передает Кузьиванову что в случае успеха, а кое-что в любом случае выгорит, он может председателю одному ему ведомым образом, обойдя расчетный счет колхоза, наличными отдать от пяти до десяти процентов от общей суммы ущерба. Сумма колоссальная, председатель с Самбиевым мирится и даже хорохорится, энтузиазм проявляет, говоря, что в Свердловске у него тетя – большой начальник в облагропроме.

А тут другое препятствие: капитан милиции на поездку Самбиева в область добро не дает, кричит – погоны дороже. Тогда Арзо предлагает – в случае чего пусть объявляет побег. Собутыльники – председатель, прораб, участковый, а с ними и отец Нины – тесть Ансара, и сам Ансар выступают гарантами и поручителями Самбиева.

Арзо берет в долг у Ансара пятьсот рублей, из скупой кассы по расходному ордеру выписывается еще пятьсот на командировочные председателю и водителю. В райцентре Байкалово Самбиев просит остановить вездеход возле универмага, не заходя в пустые торговые отделы, прямо идет в подсобное помещение.

– Да кто вы такой? – возмущается толстая женщина – завскладом или товаровед.

– Я – шабашник, – улыбается Самбиев. – На днях женюсь, приодеться надо. Магарыч будет.

Через полчаса он выходит, а председатель и водитель рты разинули, признать не могут, однако другого такого же длинного, кучерявого в районе нет. На Самбиеве элегантно сидит светло-серый, легкий, летний костюм производства ГДР, белая сорочка, темный галстук, лаком блестящие туфли.

– Это еще зачем? – вначале недоволен Кузьиванов, но вид Арзо и, главное, блеск в глазах так ослепительны, что он вяло предлагает: – Может, обмоем обновку?

– Нет, – жесткий ответ-приказ, – теперь парадом командует он. – Вперед, в область! И никаких сто грамм, пока не решим дело!

Тетя Кузьиванова никакой не начальник, а простой клерк, и лишь одна польза: не имеющий документов Самбиев может спокойно у нее поспать, принять душ, привести себя в подобающий областному центру вид.

Наутро размашистой, вольной походкой, чеканя длинными ногами твердый шаг, Самбиев направился в облгосстрах, и только потертая, дешевая папка председателя под мышкой портила его импозантный вид. Сам председатель семенил чуть сзади, понурив голову; в области он никто, простой мужик на вид, в отличие от приблатненного невольного разнорабочего.

Вид приемной госстраха обрадовал Самбиева, еще больше воодушевил: строгая, но со вкусом мебель, картина – оригинал местного Ван-Гога, молоденькая секретарша и терпкий, позабытый запах хорошего кофе.

– Чего? Какой колхоз? Я занят, – видать, от жира и холодной водки охрипший голос в селекторе.

– Ничего, ничего, – не тушуется Самбиев, жестом просит Кузьиванова подождать, а сам, вопреки крикам секретаря, нагло ввалился в кабинет.

– В чем дело? – опустив газету, поверх очков глянул начальник; с ног до головы обследовав наглеца, умерил злость. – Что вам надо?

– Я приехал издалека, – начал было Самбиев.

– Я занят, – перебил его хозяин кабинета.

Более чем необходимо стуча каблуками, вошедший уверенно сделал несколько шагов вглубь, вплотную приблизившись, демонстративно пригнулся и вроде вежливо, но с издевкой сказал:

– Мы – добровольно, своевременно уплачивающие взносы государственные юридические лица, а вы – страховой агент, сидящий на наших взносах, от лица государства распоряжающийся ими. В случае наших бед, вы должны не заняты быть, а идти нам всячески навстречу.

– Вы пришли меня поучать? – повысил голос хозяин.

– Нет, – тем же тоном продолжил вошедший, – помочь решить очень важную народно-хозяйственную проблему… причем на взаимовыгодной основе.

– Что? Я взяток не беру…

– Это всем известно, Яков Исаевич! Я имею в виду выгоду государственных служб… Кстати, разрешите представиться – Самбиев Арзо Денсухарович, можно просто Арзо. Кандидат экономических наук, из Москвы, волей судьбы заброшен в ваши края… Позвольте присесть?

– Садитесь, – стал тихим голос хозяина.

Сходу, вкратце Самбиев рассказал свою автобиографию: оказывается, с некоторых пор она претерпела изменения, так, он женат на местной, приехал «на блины» к теще, а тут такое – председатель, что пока в приемной, дядя жены (Кузьиванов в курсе), сердечно просил помочь. Любимый зять Арзо не мог отказать, тем более за комиссионные.

– Так вы чеченец? – получив утвердительный ответ, Яков Исаевич, не вставая, включил телевизор, поддал громкость, и занял позу, подобающую деловому общению.

Пока начальник облгосстраха знакомился с актом, Арзо без перехода раскрыл механизм реализации проекта.

– Если деньги, как положено, упадут на расчетный счет колхоза, то мы ничего не получим, разве что по пол-литра в благодарность, в колхозе тысяча глаз.

– А как же иначе? – отвел взгляд начальник от бумаг, давая понять, что его более интересует именно эта, неофициальная часть, нежели акт.

– Якобы денег у государства нет, а в форме взаимозачета можно помочь колхозу стройматериалами. На самом деле деньги перечисляются на счет кооператива или малого предприятия, которое будет обязано поставлять стройматериалы. Чтобы вас обезопасить, колхоз дает гарантийное письмо, уполномачивающее данную сделку.