Российский колокол, 2015 № 3-4 - Журнал Российский колокол

Я бежал без оглядки, стиснув зубы и поджав хвост. Преследователи приближались. С каждым их криком страх подстёгивал меня словно плетью. Задыхаясь, я скулил и надеялся только на свои лапы. Люди, дороги и машины слились воедино. Страх вытеснил из головы все мысли. Остались только инстинкты. И они повелевали мне бежать и бежать. Лапы подкашивались. Меня мотало из стороны в сторону, но я упорно продолжал отрываться от своих преследователей. Свора собак была уверена, что это моих рук дело. Что я на них накликал беду. И теперь они бежали за мной, всё так же надеясь разорвать меня на куски в ближайшей подворотне. А ещё эти люди на фургоне! Судя по визгу шин, они ринулись прямо за нами. Ну и в переплёт я попал! Неужели всё и вправду из-за меня? Собаки были уверены, что вскоре настигнут свою жертву. Предвкушая расправу, они громко лаяли вслед.

Я давно перестал оглядываться и сосредоточился только на своей цели. Ей оказалась брешь в заборе, опоясывающем торговый центр. Я поднажал. Случайная проезжающая машина чуть не сбила меня, когда я пробегал перекрёсток. Визг шин и громкий сигнал пробили с головы до лап. Редкие прохожие шарахались в стороны. Малолетняя ребятня из тех, что любит гулять по ночам, подобрав камни и палки, стала швырять в меня. Покой их мирного существования был нарушен, и они мстили за это. Миром правит зло. Везде и повсеместно – в каждой душе человека. Однако в животном мире насилия было не меньше, а даже больше. И знание это угнетало меня. И всё же я не отчаивался. Через несколько секунд стрелой ворвался в брешь в заборе. Поцарапал лапы, пузо и шею. И всё же я вырвался на свободу! Как пушечное ядро, влетел в незнакомый двор и, сделав ещё несколько судорожных шагов, обессиленно упал в торце пятиэтажного дома. Однако перевести дух мне не дали.

– Смотри, какой пёсик, – грубый мальчишеский голос ворвался жалящим импульсом. Он говорил, нет скандировал: «Слышишь? Нет, ты слышишь? Твою мать! Да тебя же убьют! А ну, подымайся!». «Оставь меня!» – сказал я мысленно голосу и почти отключился. Оставил инстинкты охранять израненное тело.

– Слушай, да он с цепью прибежал. Видал, какая длинная? – другой, более писклявый голосок попытался ворваться в сознание. Однако был варварски блокирован. Да идите вы!

– А давайте схватим его за цепь и…

– Но он же болен, – попытался возразить владелец первого голоса.

– Ты что, доктор, блин?! Он же издохнет к утру. Всю ночь будет скулить под окнами, а потом от него будет разить, как от мешка с дерьмом. Ты этого хочешь? Я не хочу! Я так уже один раз промаялся, когда собаки скулили под окнами…

– Ладно, уговорил…

Я с ужасом ощутил, что меня куда-то тащат за цепь.

– И куда мы его денем?

– На стройку. Оттащим туда и бросим подыхать.

– Но так негуманно.

– Эй, доктор, тогда добьём этого гада там же, идёт?

До меня вдруг дошло, что ещё немного – и мне уже ничто не поможет. Разлепил сначала веки. Увидел ночное небо, проплывающие мимо деревья. Потом скосил взгляд на троих мальчишек. Им было лет по семь, не больше. И откуда у них столько злости? Тут подо мной кончился асфальт. Я понял это по ощутимым ударам. Тащили по битому камню. Что, уже стройка? Я увидел огромный мрачный недостроенный дом и склонившийся над ним кран. Внутри всё похолодело.

– Всё, бросай его!

Мальчишки обступили меня. Двое. А где третий? Он появился сверху с большим булыжником в руке.

– Ну, как я и предложил, добьём мразь!

Он замахнулся, и у меня перед глазами промелькнула вся собачья жизнь. Я не успел испугаться и что-либо сделать. Была только мысль, что вот оно – избавление. Рука с камнем полетела ко мне… Моя голова, израненная в нескольких местах, ещё одного удара не перенесёт. Что ж, умирать, так с боем! И я дёрнулся в сторону. Удар пришёлся по цепи. Она звякнула и разъединилась прямо рядом с шеей. Почти свободен! Уже кое-что. Я неуверенно поднялся. В голове всё кружилось.

– Смотри, он уходит, бей его! – завопили ребята, и я припустил. Спотыкаясь и припадая на передние лапы, побежал подальше от этого дома и окружающих. Лишь бы не слышать их голосов, лишь бы не

видеть людей. Они уже все представлялись мне тиранами, убийцами, палачами. В длинных капюшонах и красно-чёрной одежде. У палачей хоть были отточенные топоры, и своё дело они знали – лишали жизни быстро и почти без боли. По крайней мере, так рассказывали собаки. А эти малолетки…. О ужас, куда катится мир? С трудом я перебрался через переезд и, минуя железную дорогу, вышел в глухие места. Шёл я всю ночь, а под утро не выдержал и упал без сознания.

Очнулся оттого, что меня клевали вороны. Подумали, что уже труп, сволочи! Я рявкнул на них и попытался подняться. Это мне далось с трудом. Вороны отстранились, но бросать свою жертву не спешили. Солнце уже палило нещадно. Кое-где стал таять снег. Добрый знак. Поплёлся мимо гор мусора. Где я, на свалке? Что ж, это то место, где частенько оказываются такие, как я. Но пока есть силы, буду идти. Вперёд. Только вперёд. Вороны, которые, кстати, куда-то исчезли, ждут моей смерти. Но я буду идти. Буду! Где они? Я неуверенно поднял голову к ясному небу и обнаружил парящих надо мной тварей. Так, главное – их не бояться и не останавливаться. Ох, как хочется есть! Живот судорожно сжался. Всё бы отдал за косточку, хоть самую маленькую. Малюсенькую!

И тут я остановился. В одной из куч мусора лежала собака. Мёртвая. Её глаза были закрыты, а в груди зияла дыра. Парочка ворон терзала тело. Падальщики. Чёртовы падальщики! Я зашёлся лаем и побежал к ним. Отогнал от тела и грустно посмотрел на собаку. Это была та самая пуделиха из дома, где меня держали. О, собачьи ангелы! За что же это? Я взвыл и издал стонущий звук. На большее меня не хватило. Я снова взглянул на неё, и в голове помутилось. Я представил себя на её месте и отшатнулся. Попятился назад и натолкнулся на ворону. Стерва клюнула меня в бок. Я, как ошпаренный, побежал в сторону. Потом, обессилев, пошёл…

Я возвращался. Назад – куда же ещё? Теперь моя цель – добраться снова до торгового центра. Дойти любой ценой. Я понимал, что через дворы мне не пройти. Так хоть дойти куда-нибудь. Дойти. Как мне это знакомо… Я снова шёл, и лапы отваливались от усталости. Во рту пересохло до такой степени, что язык с трудом проворачивался в глотке. Голова кружилась, и желудок прилип к брюху. Конец близок? «Ещё немного, ковбой!». Кто это сказал? Кто, вашу мать?! Я обернулся, но никого не увидел. Похоже, одолевают галлюцинации. Это от обезвоживания. Наверно.

Через дорогу я уже полз. Идти попросту не мог. И там, на обочине, я понял, что умираю. По-настоящему и навсегда. Глаза стали медленно закрываться, и я снова почувствовал тепло знакомых рук. Собачьи ангелы! Да что же это? Это те самые руки, но кто это? Я изо всех разлепил веки и увидел своего первого хозяина. Ну, вот и всё. Теперь можно умирать счастливым…

Интервью

Павел Алашкин

Павел Александрович

Алашкин – прозаик, журналист, специалист по интернет-технологиям.

Родился в 1974 году в Ленинграде. Закончил Российский Государственный Педагогический Университет. В 1994 году начал заниматься журналистикой. Автор более 2000 статей на самые разнообразные темы. Публиковался в ведущих российских газетах и журналах.

Начиная с 1999 года занимается развитием российского интернета. В разное время занимал руководящие должности в таких известных сетевых проектах, как 3Dnews.ru, «Аргументы и Факты», «Труд» и др.

В настоящее время сотрудничает с ведущим российским сайтом о погоде www.gismeteo.ru.

Является автором нескольких книг о российском интернете. Наиболее известная – «Все о рекламе и продвижении в интернете».

Кандидат Интернационального Союза писателей.

«Я уверен, что многих трагических событий можно было бы избежать, если бы реформы в нашей стране проводились по-другому».

– Павел, добрый день! Расскажите о вашей книге, вышедшей в серии «Современники и классики».

– Добрый день. Эта книжка родилась в 2009 году. Писал я ее в метро, на самом обычном смартфоне. Дело в том, что из-за сильной занятости на работе это была единственная возможность заниматься литературой. Писал я ее около года, надев наушники, чтобы не отвлекаться от текста и приключений, которые в нем происходили. Из-за этого я несколько раз проезжал нужные мне станции. После того, как я закончил работу над книжкой, рукопись некоторое время лежала без дела. А примерно год назад я наткнулся на нее снова, отредактировал и отправил на конкурс, в результате чего она увидела свет.

– Почему у книги такое странное название: «Времени. Net.1977 год»? Это дань моде – «2012», «Метро-2033»?

– Связи с этими книжками никакой нет. И дани моде тоже нет. А название я выбрал такое потому, что действие в повести разворачивается в 1977 году, куда попадает главный герой из 2008 года.