Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - Энтони МакКартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда началась Первая мировая война, Галифакс вступил в полк королевских йоркширских драгун и сражался во Фландрии. Кровавый ад Фландрии, гибель множества друзей, смерть и страдания преследовали Галифакса всю жизнь и определили его политический курс.
Когда война закончилась, он стал одним из 202 парламентариев-консерваторов, подписавших телеграмму премьер-министру, Дэвиду Ллойду Джорджу. Премьер находился на Парижской мирной конференции. Консерваторы требовали, чтобы он не уступал в вопросах репараций от Германии.
В апреле 1921 года Галифакс впервые столкнулся на политической арене с Уинстоном Черчиллем, занимавшим тогда пост министра по делам колоний. Черчилль был еще членом либеральной партии, и предложение взять заместителем Галифакса ему не понравилось. Две недели он отказывался даже встречаться с ним. Подобное отношение привело аристократичного Галифакса в ярость. Он ворвался в кабинет Черчилля и заявил: «Я не желаю быть вашим заместителем или кем-то еще. Я готов подать в отставку и завтра же покинуть министерство. Но пока я еще здесь, вы должны относиться ко мне как к джентльмену»[131]. Многие описывали его как человека замкнутого, серьезного, набожного, хитрого – что вполне согласовывалось с прозвищем, которое дал ему Черчилль: „Святой Лис“ (игра слов: Holy Fox – Halifax)[132]. Несмотря на столь бурное начало, политики сумели найти компромисс, и Галифакс принял первый министерский пост, пусть даже и не самый высокий.
Лишь в 1926 году он занял по-настоящему серьезную должность и заслужил уважение и высокий статус в кругу коллег. Его назначили вице-королем Индии – он пошел по стопам деда, первого виконта Галифакса, который с 1859 по 1866 год был министром по делам Индии, и, что интересно, по стопам лорда Рэндольфа Черчилля, отца Уинстона. Эту должность он занял в 1926 году и в то же время стал бароном Ирвином. Новый титул позволил ему занять место в Палате лордов, а место в Палате общин он оставил.
Индия определила всю жизнь Галифакса. Он провел там пять лет и стал твердым сторонником самоуправления этой страны, которой целиком и полностью управляла Британия. Он выступал за предоставление Индии статуса доминиона, как Австралии и Новой Зеландии. Хотя подобные взгляды всемерно одобрял индийский лидер, пацифист Махатма Ганди, почти все руководство консервативной партии придерживалось иной точки зрения. Не разделял эту позицию и Уинстон Черчилль: ему было ясно, что Галифакс готов поставить Индию выше верности собственной партии. Однако план Галифакса относительно Индии с треском провалился, когда переговоры с ведущими индийскими политиками не увенчались успехом и привели к беспорядкам и столкновениям.
По мере роста гражданского неповиновения консерваторы стали считать позицию Галифакса в Индии слишком слабой. Черчилль предупредил лидера партии, Стэнли Болдуина, чтобы его дружба с Галифаксом не влияла на его оценку ситуации[133]. Неустрашенный Галифакс своим последним указом на посту вице-короля провел и 31 марта 1931 года подписал договор Ганди – Ирвина. Договор этот положил конец периоду гражданских волнений, привел к освобождению многих протестантов и проложил путь к первой конференции круглого стола по обсуждению индийской конституционной реформы. Конференция в том же году прошла в Лондоне. Однако все это сделало фигуру Галифакса крайне непопулярной в империалистических кругах Британии. Черчилль не упускал случая перечислить ошибки и катастрофы[134], к которым привело пребывание Галифакса на посту вице-короля Индии. В итоге эти разногласия заставили Черчилля порвать с консерваторами и удалиться в политическую безвестность.
В 1931 году Галифакс вернулся в Англию и к жизни в глубинке. Его интересовали только охота на лис, церковь и политика. Первое его выступление в Палате лордов состоялось в декабре того же года. Говорят, что он вел себя как настоящий министр, хотя, строго говоря, им не являлся[135].
В январе 1934 года умер его отец, и лорд Ирвин стал виконтом Галифаксом. За возвышением личным через год последовало возвышение профессиональное: в правительстве своего старого друга Стэнли Болдуина он стал военным министром. Болдуин же стал премьером, когда Рамси Макдональд ушел в отставку из-за слабости здоровья. Через пять месяцев Галифакс получил новое повышение: после того как консерваторы в ноябре 1935 года победили на всеобщих выборах, он стал лордом – хранителем печати и лидером Палаты лордов.
К этому времени герр Гитлер уже два года был канцлером Германии. Каким же было отношение Галифакса к немецкому лидеру?
Занимавший в это время пост министра иностранных дел Энтони Иден не раз говорил о потенциальной опасности германского перевооружения. Галифакс, который в 1918 году поддержал суровые меры в отношении Германии, теперь – после Индии – стал проявлять определенную симпатию к стране, на которой так тяжело сказались последствия договоров, заключенных в Версале и Локарно. В то время, когда Британия переживала кризис отречения 1936 года и король Эдуард VIII покинул британский престол, танки Гитлера вошли в демилитаризованную Рейнскую область. Это было прямым нарушением условий Версальского и Локарнского договоров.
Несмотря на все страхи Идена относительно Гитлера, он поначалу разделял точку зрения Галифакса: проблему оккупации Рейнской области следует решать через переговоры. 10 марта 1936 года в Париже прошла конференция стран – участниц договора в Локарно, где присутствовали Иден и Галифакс. Все были изумлены, услышав от Идена, что политика осуждения действий Германии и выработки конструктивной политики для восстановления мира в Европе не имеет никаких шансов на одобрение[136]. Именно тогда у Галифакса впервые начала формироваться доктрина «мира в Европе»; от этой идеи он не отказался, несмотря на все неудачи политики умиротворения и начавшуюся войну. О ней он говорил даже на заседаниях военного кабинета в мае 1940 года.
Британское правительство не обращало внимания на тревожные сигналы, связанные с перевооружением Германии, и вело политику переговоров. Оккупацию Рейнской области сочли свершившимся фактом, из-за которого не стоит начинать войну. Когда Гитлер понял, что нарушение условий Локарнского договора пройдет безнаказанным, он решил вернуть и другие территории Германии, потерянные после Первой мировой войны.
Британия же считала главной опасностью Советский Союз. Среди английской аристократии ширились прогерманские настроения. Такой же точки зрения придерживался недавно отрекшийся от престола герцог Виндзорский. Не прошло и года с отречения, как он лично встретился с Гитлером. Британию мало волновало то, что Германия возвращает себе территории, населенные
