Сицилийский роман-2 - Елена Скаммакка дель Мурго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Валерии не очень хотелось рассказывать ему свою жизнь, но что поделаешь, он же свою ей рассказал?! Выслушав внимательно все до конца, Горан заключил, что его судьба по сравнению с Валериной вообще малоинтересна.
– Валерия, я искренне сожалею, что так много горя было в вашей молодой женской судьбе! Я понимаю, что вы не нуждаетесь в моей жалости, но поверьте, это вовсе не жалость! Я на самом деле очень глубоко проникся всем тем, о чем вы мне сейчас рассказали. Валерия, я хотел бы стать вашим другом. Настоящим другом, на помощь которого вы могли бы рассчитывать в любой момент.
Про дружбу Горан, как большинство мужчин, которым очень нравится женщина, но они не уверены, что это взаимно, конечно, слукавил, но что поделаешь, ведь нужно было каким-то образом завязать отношения с этой независимой, гордой и привыкшей свои проблемы решать самостоятельно женщиной, а то на этом походе в ресторан могло бы все и закончиться.
– Горан, я вам очень благодарна за дружбу и с удовольствием ее принимаю.
– Тогда до скорой встречи, дорогая Лера, – сказал ей Горан провожая ее до гостиницы.
– До скорой, и спасибо за вкусный обед и чудесную прогулку.
Жизнь тем и хороша, что она разнообразна, переменчива и непредсказуема. С появлением такого могущественного друга, как Горан Репич, Лерина жизнь опять обрела те яркие краски, которыми была наполнена до трагедии в Америке.
Будучи мужчиной умным и терпеливым по своей природе, Горан понял, что Лере на данном этапе ее жизни не нужен ни новый роман с мужчиной, ни даже небольшая интрижка. Поэтому он не стал традиционно за ней ухаживать, а, принимая во внимание, что каждый из них очень занят своими делами, взялся организовывать общий их досуг. Для Валерии Швейцария была новой страной, и, конечно же, ей хотелось получше узнать ее и попутешествовать по ней.
Тогда Горан быстренько организовал в выходные им поездку по французской части страны. Он взял напрокат небольшой микроавтобус «Мерседес» на восемь мест, и они посетили прекрасную Женеву, которую еще называют маленьким Парижем, Лозанну, Монтрье и Вивей. Лугано – маленький город, и богатой культурной жизни там нет. По этой причине все последующие организованные Гораном мероприятия проходили в Италии, в частности в Милане: посещение театров, включая, конечно же, оперный театр Ла Скала, всевозможные выставки, цирк для детей. Зато в Швейцарии они часто ходили смотреть спортивные соревнования, например по конному спорту, детям очень понравились лошадки, по теннису и по гольфу. Был период, когда Лера вообще не задумывалась над тем, чем заняться в выходные.
– Ведь у нас есть для этого дядя Горан, он уже за нас все придумал, – так говорил Андреа, которому тот особенно нравился. И это и понятно: мальчику так не хватало отца и мужского присутствия в его жизни.
– У нас дома – одни женщины, ужас какой-то! – как-то раз жаловался мальчик своему другу. – Даже собака, и та девочка. Слава Богу, что есть дядя Горан, с ним хоть побороться можно!
Но со временем, к сожалению, у Горана больше не получалось проводить с Лерой и ее семьей каждые выходные. Репич в своем бизнесе достиг максимума успеха, он располагал немалыми капиталами и теперь решил серьезно заняться политикой. Горан мечтал стать президентом своей обожаемой Хорватии! И реальные шансы для этого у него были! Он давно и много помогал своей стране, особенно после распада Югославии как единого государства, помог хорватским беженцам в Тичино с работой и жильем, создал на свои средства даже радиостанцию в Лугано под названием «Голос Хорватии». А в самой Хорватии содержал детские приюты и дома престарелых, восстановил несколько разрушенных войной школ, больниц и церквей. Своими благородными поступками он заслужил себе всеобщее одобрение и признание, и, став популярным общественным деятелем, создал свою партию, и смело выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Занявшись политикой, Горан был вынужден больше находиться в Хорватии, чем в Лугано.
Но даже политическая борьба не столь препятствовала общению с Лерой, сколько с каждым днем нарастающая неприязнь и ревность к его новой подруге со стороны его дочери Златы.
Первое время Злата терпела и молчала, что ее любимый папочка проводит почти каждые выходные с его новой знакомой и ее детьми. Конечно, и ее самое всегда звали с собой. Но она всегда отвечала, что ей с ними неинтересно и лучше она проведет это время со своими подружками. Злата надеялась, что отцу скоро надоест это многодетное семейство, и он опять будет, как прежде, проводить свое свободное время с ней или со своими прежними друзьями. Но она поняла, как горько ошиблась в своих напрасных надеждах, после того как отец пригласил однажды Валерию к ним домой на ужин. Она увидела, как он был возбужден перед ее приходом, как к нему готовился, и как влюбленно смотрел на нее во время самого ужина.
Злата не стала ничего высказывать отцу в тот же вечер, а подождала до утра. К тому же это было воскресенье, и он не должен был никуда торопиться. Ее очень тянуло на скандал, но все же она по-взрослому выдержала паузу и дождалась, когда он сам заведет с ней разговор о Лере.
А влюбленный в Леру Горан даже не представлял себе, какие бури разыгрались в душе у его пятнадцатилетней дочери.
– Доброе утро, доченька, – приветствовал ее отец за завтраком. – Что-то вид у тебя немного усталый с утра. Плохо спала?
– А ты как думаешь, ПАПА, как я спала?
– А что за тон такой! Давай поостынь и объясни в чем дело!
– А нечего тут объяснять, и так все понятно! Это такая милая, утонченная и экзальтированная сицилийская вдовушка влюбила тебя в себя и преследует цель женить тебя на себе. Разве это не так, папочка?! – Злата нервно жевала утренний бутерброд.
– Нет, это совсем не так, дорогая моя! А потом, не смей так пренебрежительно говорить о Валерии! Синьора Пинизи цельная и серьезная натура, а не какая-нибудь интриганка, и она ни разу до сих пор не дала мне повода думать о ней по-другому.
– Да уж, конечно! А что она должна была тебе в лицо сказать, что ее лишь интересуют твои миллионы!
– Послушай, у Валерии есть свои деньги, и она не бедствует. Ее не интересуют мои, как ты сказала, миллионы, – Горан начинал потихоньку выходить из себя.
– Так я и
