Остров в огне - Луи Буссенар

— Нужно устоять… во что бы то ни стало… даже когда выйдут все патроны. А если подмоги не будет, лучше погибнуть в бою за свободную Кубу, чем сдаться!

ГЛАВА 12

Пчела-хозяин. — Мариус готовит сюрприз. — Мы устоим! — Сигнал к атаке. — Военная хитрость. — Видимость бегства. — Неожиданные враги. — Беспорядочное бегство. — Победа мамбисес.

Кубинцы — прекрасные пчеловоды. Недаром производство меда стало одной из ведущих отраслей экономики страны. Во многих поместьях, где выращивают сахарный тростник, табак или кофе, есть хорошо оборудованные пасеки, где трудятся опытные мастера. На большом Антильском острове водятся самые разнообразные пчелы, один из их видов особенно любопытен.

Этих пчел называют хозяевами, что вполне оправдано. У них на брюшке растет грибок с большой ножкой. Он живет и развивается за счет пчелы, подобно некоторым растениям-паразитам, таким, как омела, многие орхидеи или ананасники. Пчела-хозяин летает, трудится, размножается, развивается вместе со своим иждивенцем и вроде от этого никак не страдает.

Другие дикие и домашние пчелы похожи на европейских, только значительно крупнее и опаснее — у них более болезненный укус.

В свое время французские переселенцы занялись усовершенствованием примитивных местных ульев, сделав их такими же, как и во Франции. Новая форма оказалась очень подходящей для здешнего климата, где неделями идут проливные дожди.

В поместье, захваченном отрядами Масео, как уже упоминалось, была великолепная пасека, на нее и обратил внимание Мариус.

Когда вдали показались войска противника, храбрый провансалец ненадолго покинул орудие, ставшее благодаря ему столь опасным для испанцев. Вместе с солдатами, — а их было человек сорок, — он занялся какой-то странной работой, вроде не имевшей отношения к военным действиям.

Стояла невыносимая жара, и пчелы, спрятавшись в ульях, отдыхали. Мариус и его помощники быстро заткнули пучками соломы, сухой травы и землей отверстия, через которые пчелы влетали и вылетали. Поливая солдат руганью на всех возможных языках и наречиях, Мариус подгонял их, и те беспрекословно подчинялись всеобщему любимцу. Вскоре они заделали летки[79] у всех трех-четырех сотен находившихся в саду ульев.

— Теперь, — сказал Мариус, — нужно перенести эти дачки и шалашики на другую сторону.

Видя, что его не понимают, провансалец схватил один из ульев, приподнял и помчался с ним к окопу, где уже залегли стрелки.

— Ну, давайте! — крикнул он мамбисес, с удивлением смотревших на него. — Делайте как я, черти проклятые… Чего пораскрывали рты?

Матрос схватил еще один улей и жестами призвал солдат последовать его примеру. Наконец кубинцы сообразили и стали переносить ульи, хотя и не догадывались о смысле этой по меньшей мере странной операции.

Наблюдавших за происходящим Фрикет и Долорес тоже разбирало любопытство.

— Эй! Мариус, что вы там делаете? — спросила француженка.

— Мадемуазель, если я скажу, вы лишите себя такого удовольствия! Подождите, сейчас лопнете от хохота. Это я придумал одну штуку… Веселья будет! Ну помрете от смеха!

— Как хотите, Мариус. Значит, предстоит развлечение? Что-то не верится. Вроде не та обстановка.

— Не теряйте надежды, мадемуазель!

Испанские войска быстро приближались. Снаряды падали все чаще. В воздух поднимались столбы пыли вперемешку с камнями и кусками железа. Пули со свистом срезали ветви деревьев, продырявливали деревянные степы, сбивали дранку с крыш.

Мариус с помощниками носились как бегуны. Не обращая внимания на снаряды, они переносили ульи и ставили в ряд на дно окопа.

К дому, где разместились девушки, подъехал всадник, который, отдав честь, вручил каждой по винтовке и несколько обойм.

— От полковника Карлоса, — сказал он и, вскочив в седло, исчез.

— Милый Карлос, — прошептала Долорес. — Не забыл о нас. А ведь женщина, дай ей в руки оружие, будет не хуже мужчины сражаться за свободную Кубу…

Как опытный боец, она пощелкала затвором, проверила, заряжена ли винтовка, и положила ее рядом на стол. Фрикет, с удивительной ловкостью проделав то же самое, заявила:

— Я, наверное, лучше умею накладывать повязки и лигатуру[80], чем стрелять. Но нужно защищаться, и мы будем делать это, дорогая Долорес.

— Никогда не сомневалась в вашей храбрости.

А в это время Мариус и солдаты, все в поту, завершали таинственную работу. На каждый улей они напялили свою шляпу и полотняную куртку. Довольный устроенным маскарадом, Мариус расхохотался:

— Ну чем не мамбисес, эти ульи?.. Голову даю на отсечение, настоящие солдаты отважного Масео! Эй, смотрите, испанцы-то зашевелились… Ничего, сейчас я им покажу, где раки зимуют!..

Для выполнения загадочного плана Мариусу нужно было еще кое-что сделать. Впереди над самой землей среди буйных трав саванны виднелось несколько рядов проволоки, она преграждала путь атакующим. Провансалец взял у одного из разведчиков большие стальные ножницы, какими пользуются для разрезания телеграфных проводов и проволочных заграждений, выбежал из окопа, ловко перекусил натянутую стальную, в колючках, нить и вернулся к орудию.

Все терялись в догадках. Совсем непонятен был последний поступок. Зачем Мариус открывал проход противнику? Зачем он решил убрать заграждения? Ведь теперь в лагерь могли прорваться не только пехотинцы, но и кавалеристы!

Впрочем, обсуждать и обдумывать происходившее не осталось времени. Испанские солдаты с дикими криками налетели на укрепления повстанцев. Только тогда мамбисес открыли огонь. Они не палили почем зря, тщательно прицеливаясь — каждый выстрел нес с собою смерть. Повстанцы оборонялись без лишнего шума, но не менее энергично, чем наступающие враги.

В бой вступили динамитные пушки. Раздался взрыв. Ряды атакующих на миг распались. Но командиры криками вновь погнали их вперед. «Мамбисес стреляют из страшных орудий, созданных гением американцев! Ну и что ж, пушки нужно во что бы то ни стало захватить!»

Полковник Агилар-и-Вега добивался разрешения бросить на прорыв своих конных волонтеров. Он клялся захватить артиллерийские орудия.

— Будь по-вашему! — ответил генерал Люк, главнокомандующий испанской армией. И, выхватив из ножен шпагу, добавил: — Вперед, сынки! Выполняйте свой долг!

Полковник Агилар-и-Вега быстро выехал вперед, взмахнул саблей, крикнул:

— Кавалеристы!.. Вперед!

Великолепно экипированные волонтеры на отборных конях недаром считаются элитой испанской кавалерии. Они двинулись стройными рядами под звуки трубы. Ехавший во главе полковник продолжал кричать: