Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – со вздохом подтвердил Марк. – Поймите, меня интересует не состояние здоровья Анжелики, а доктор, который ее наблюдал. Могу я о нем узнать?
– Боюсь, что не можете. Как и то, была ли у нас такая пациентка вообще.
– Ладно, спрошу по-другому, – не сдавался Марк. – Какие врачи с именем и отчеством «Д. А.» работали в клинике девять лет назад?
– «Д. А.»? – Заведующая нахмурилась. – Если только Дарья Артуровна.
– Можно с ней поговорить?
– Она в отпуске. И поверьте, она вам тоже ничего не расскажет.
«Это мы еще посмотрим», – хмуро подумал Марк, выходя из кабинета.
Напротив ресепшн висела большая доска почета со слегка выцветшими фотографиями сотрудников клиники. Марк машинально поискал среди них Дарью Артуровну Слободян, однако вместо этого нашел портрет Дианы Александровны Качулы, миловидной шатенки с пышной укладкой на коротких вьющихся волосах. Надпись под фото гласила: «Врач высшей категории, кандидат медицинских наук, эксперт в области вспомогательных репродуктивных технологий. Более 20 лет работает с проблемами женского и мужского бесплодия».
Марк вернулся в кабинет заведующей, которая с явным раздражением оторвалась от бумаг на столе.
– Только один вопрос, – успокоил ее он. – У вас на доске почета висит фотография некой Дианы Александровны…
Заведующая на секунду задумалась.
– А, Качула. Она давно у нас не работает.
– Знаете, как с ней связаться?
– Я не была с ней знакома, пришла уже после ее увольнения. Так что не подскажу.
По дороге домой Марк поискал в интернете Диану Александровну Качулу. До две тысячи десятого года она мелькала на разных сайтах, однако затем ее следы почему-то терялись.
На следующий день, прихватив с собой рюкзак с кое-какими вещами, Марк отправился к Кларе, чтобы вместе провести два майских выходных посреди недели. Она торжественно выделила ему полку в шкафу и место для бритвенных принадлежностей в ванной, и Марк подумал, что это похоже на командировку, когда становишься временным хозяином чужой территории, просто разложив свои вещи. Однако тут он рассчитывал задержаться надолго.
Вечером, сидя на кухне, они обменялись ключами от своих жилищ, чтобы приезжать друг к другу в любой момент. Чем-то это действо напомнило Марку ритуал с обручальными кольцами, и он поспешно прогнал этот образ. Стоит ли лишать себя свободы, к которой так привык за последнее десятилетие? Да и Клара от него ничего не требовала – принимала скупые проявления чувств, даря в ответ теплоту и ненавязчивую заботу. Но он знал: она ждет от него три заветных слова. Возможно, однажды он скажет их – когда поймет, что больше не может держать их внутри.
Праздники пролетели слишком быстро. По дороге в Москву, сидя на пассажирском сиденье шустрой Клариной «Мазды», Марк с удовольствием вспоминал утренние сборы, постепенно перетекшие из гостиной на второй этаж, в спальню. Ради такого начала дня стоило и переехать. Правда, позавтракать им так и не удалось.
На въезде в Москву они распрощались: Клара отправилась в офис, а Марк – в Южное Бутово. Вместо того чтобы привычно позавтракать в «Италиссимо», он завернул к кофейне и ограничился одним американо.
По пути к дому Марк позвонил в «Аудит-Траст», фирму, где работала Лика, чтобы договориться о встрече с ее боссом. Секретарь предложила время – завтра в девять утра, и Марк нехотя согласился. Ранний подъем для него был сродни походу к стоматологу, однако выбирать не приходилось: этот мир явно придумали «жаворонки», пока «совы» спали.
Стоя возле палатки с шаурмой, откуда пахло так, что подкашивались ноги, Марк вбил адрес офиса в телефон и поспешил домой.
Какой-то пацан едва не сшиб его с ног, выскочив из подъезда.
– Да чтоб тебя! – Чудом поймав стаканчик с кофе, Марк гневно посмотрел ему вслед.
Из кармана раздалась мелодия входящего вызова.
– Привет, Дань, – ответил Марк, зажав телефон плечом и обшаривая рюкзак свободной рукой в попытке найти ключи.
– Здоро́во, чувак! Почти две недели прошло. Узнал что-то новенькое? – В голосе Мамаева слышалось неприкрытое любопытство.
Марк оставил поиски и принялся расхаживать вдоль подъездов, прихлебывая американо и описывая приятелю ход расследования.
– Обычно, чтобы раскрыть преступление, нужно ответить на вопросы: кто, зачем, как и когда, – рассуждал он вслух. От этого картинка всегда становилась яснее, а события выстраивались в логическую цепочку. – Последнее сразу было известно, насчет остального следствие не заморачивалось – ухватилось за первого подозреваемого и додумало мотив. – Марк допил кофе и выбросил в урну пустой стаканчик.
– А тебе не кажется, что Анжелика сама все подстроила? – предположил Мамаев. – Нашла любовничка, совсем потеряла голову и сбежала, разыграв этот спектакль?
Марк нашел-таки ключи и поднялся в подъезд.
– Вот и ее мать думает так же. Но мне в это как-то не верится. Лика была такой… неспонтанной. Все планировала, чуть ли не жизнь на годы вперед расписала. И вдруг все бросила и исчезла?..
– А если ее так допекли, что она разом от всех и отделалась – и от родственничков, и от муженька, а?
– Да, вероятность есть, – согласился Марк, нажимая кнопку вызова лифта, – но оставим ее на потом. Пока мне нравится версия, что там замешан кто-то еще.
– Может, все-таки муж? Или ты его окончательно вычеркнул из списка злодеев?
– Нет, конечно. Но пока думаю посмотреть в сторону Ликиных коллег: судя по всему, их особо и не допрашивали. Только вот времени у меня впритык – Нумеровский на днях уже интересовался, сколько я там нарыл. – Лифт все не ехал, и Марк толкнул дверь на лестничную клетку.
– Да, может, хрен с ней – с работой? – спросил Мамаев. – Сам говорил, что пора ее менять. Уволишься, найдешь что-то получше, начнешь новую жизнь.
– Да не хотелось бы начинать ее прямо сейчас… – пробормотал Марк, миновав пролет второго этажа.
– Ну тогда рой дальше. Кстати!.. – Мамаев выдержал интригующую паузу. – Как ты смотришь на то, чтоб в следующую пятницу устроить маленький шабаш? Пропустим по пивку в нашем пабе – сто лет там не были! Если, конечно, зазноба твоя возражать не будет…
– Да не должна. Я с ней вроде как съехался. – Марк перевел дыхание.
– О-о-о! – протянул Мамаев. – Снова решил распрощаться со статусом холостяка? Учти: мужчины одновременно могут либо чувствовать, либо думать. Совсем расслабишься под боком у своей ненаглядной!
– Да не боись, я только кое-какие вещи к ней перевез. Так-то и в Москве частенько ошиваться буду.
– Вот-вот, – не унимался Мамаев, – чует мое сердце, одной ногой ты уже в капкане! Ну так что насчет пятницы?
Марк решил, что кружечка недорогого пива его не разорит.
– Договорились!
На третьем этаже он свернул в общий коридор и направился к своей квартире. Потянувшись ключом к замочной скважине, он увидел клочок бумаги, кое-как приклеенный на скотч к ручке двери.
– Сейчас, Дань, погоди-ка… – Марк снял мятый тетрадный листок. – Что за?.. – Он пробежался глазами по неровным буквам, выведенным черным маркером.
– Что там у тебя? – забеспокоился Мамаев.
Марк еще раз прочитал корявую надпись, прежде чем ответить:
– Походу, я получил первую в своей жизни записку с угрозой.
Глава 14
Распрощавшись с Мамаевым, который порывался немедленно приехать, Марк прошел на кухню. Есть хотелось так, что сводило скулы. Он положил записку на кухонный стол и полез в холодильник. Там обнаружились остатки сервелата, бесполезного в отсутствие хлеба, несколько бутылок пива, кетчуп и вскрытая банка сметаны. Его внимание привлек блестящий сверток на верхней полке. Развернув фольгу, Марк широко улыбнулся: недельные блинчики от Валентины Ивановны выглядели на удивление свежими и даже пахли сладковатым топленым маслом.
Он достал из холодильника сметану, но, заглянув под крышку, отправил ее в мусорное ведро: на поверхности расцветал причудливый узор голубой плесени. Порывшись в шкафах, он довольно крякнул, когда обнаружил в дальнем углу банку засахаренного меда.
Выложив блины рядком на тарелку, Марк сунул ее в микроволновку, потом уселся за стол и разгладил на полированной деревянной поверхности мятую записку. «Не суй свой журналистский нос не в свое дело – пожалеешь!» – снова прочитал он и неожиданно поймал
