Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они прошли мимо распахнутой настежь калитки, на несколько секунд попав в полосу яркого света. Из глубины участка доносились стук посуды и звук работающего телевизора. Потянуло жареным мясом, и Марк невольно ускорил шаг.
– Бедная твоя бабушка, – посочувствовал он. – Соседке досталось, наверное?
– Не знаю. Когда она вывела меня им навстречу, я все понять не могла: почему все рыдают? Ведь я так здорово провела время, в куклы наигралась. Бабуля весь вечер валерьянку пила – до сих пор помню этот стойкий запах. Зато Лика больше никогда не пыталась меня накормить кашей. – Клара улыбнулась и с печальным вздохом добавила: – Когда бабушка умерла, дачу продали. А жаль.
Почти стемнело, сизые облака заволокли бледно-лиловое небо.
Вскоре они остановились возле калитки. Клара нажала на кнопку домофона, но никто не ответил.
– Я так и не дозвонилась до Егора Никитича. Наверное, у дочки гостит.
Марк кивнул. Он не особо расстроился, все и так шло как по маслу. Казалось, еще немного – и он наконец поймает ниточку, ведущую к возможной разгадке.
Клара повернулась к нему:
– Следующий дом – Ликин.
Он взял ее за руку и тихонько сжал хрупкую ладонь.
– Тогда пошли?
Глава 11
Клара достала ключи и отперла калитку. В тусклых сумерках угадывались неясные очертания кустов и деревьев, остальное сливалось в одно серое пятно. Единственное, что Марк хорошо видел, – это белеющую дорожку, которая уходила в глубь участка, к двухэтажному особняку.
На крыльце Клара включила уличное освещение, и Марк сощурился, когда фонари у подножия лестницы вспыхнули неожиданно ярко, обдав светом кованые перила, фасад из бежевого камня и массивную деревянную дверь.
В прихожей Клара щелкнула очередным выключателем, и множество потолочных лампочек отразились в черно-белой плитке, уложенной в шахматном порядке. Клара повесила куртку на разлапистую одноногую вешалку и бросила на стеклянную столешницу связку ключей.
– Не разувайся – здесь давно не убирались. Ищем новых арендаторов.
Они прошли дальше, в квадратный холл, где по бокам темнели два арочных проема. На второй этаж устремлялась элегантная белая лестница.
– Наверху спальня и две гостевые. Лика мечтала, что когда-нибудь она устроит там детские… А здесь гостиная, – махнула Клара в левый арочный проем. – Любимая комната Лики. Хочешь взглянуть?
Хрустальная люстра под потолком осветила просторное помещение с нежно-голубыми стенами, светлой мебелью и огромными французскими окнами в обрамлении золотистых портьер. Гостиную украшали пейзажи в стиле прованс, нежный фарфор в стеклянных витринах и дорогие ковры – все говорило о хорошем вкусе и, скорее всего, крупном счете за услуги дизайнера.
Клара остановилась у камина и нежно провела рукой по пустой мраморной поверхности.
– Раньше тут стояли фотографии и всякие сувениры из их поездок. Теперь все хранится у мамы. Пойдем дальше?
Они снова пересекли холл, прошли через светлую столовую и оказались перед закрытой дверью. Чуть помедлив, Клара отворила ее.
– Вот тут все и случилось. – Она обвела рукой огромную, раза в два больше, чем у нее, кухню. – Там, возле раковины, нашли Ликину кровь.
Марк огляделся. Вдоль стен тянулись шкафы цвета слоновой кости со стеклянными вставками, сквозь которые проглядывала нарядная посуда. Деревянная столешница переходила в высокую барную стойку. Над ней нависали нежно-оливковые абажуры. Римские шторы такого же оттенка до половины прикрывали три широких окна. Все дышало элегантной, но обманчивой простотой, где была продумана каждая мелочь, вплоть до бронзовых ручек на кухонных шкафчиках.
– С тех пор в коттедже делали ремонт? – уточнил Марк.
– Только косметический. Остальное все как при Лике.
– А замки меняли?
– Нет, да и зачем?
Он показал на еще одну дверь у дальней стены:
– Это?..
– Задняя дверь во двор. Следствие выяснило, что через нее он вытащил тело… – Голос Клары надломился. – Извини.
Марк нежно притянул ее к себе, ощутив тепло сквозь мягкую ткань джемпера.
– Солнце, спасибо тебе, ты очень мне помогла: и с соседями договорилась, и согласилась показать это место. Но если тебе тяжело, мы можем уйти.
– Нет, все нормально. Просто я давно здесь не была – арендой обычно занимается риелтор. Когда оказываюсь тут, сразу просыпаются воспоминания, как за несколько дней до… мы сидели с Ликой на этих самых стульях, пили наш любимый чай с чабрецом. – При этих словах Клара слабо улыбнулась. – У Лики получалось заваривать его по-особенному ароматно. Болтали о всякой незначительной ерунде, и ведь она ни словом не обмолвилась, что решила уйти от мужа.
– Как ты думаешь, Лика еще любила его?
– Думаю, да, – отозвалась Клара, немного помолчав. – Я помню, как сестра переживала после ссоры, когда она к маме уехала. Все время плакала…
– То есть Лика не хотела Владу как-то навредить, отомстить?
– Нет. Я понимаю, куда ты клонишь, Марк. Но она не стала бы так поступать со мной и с мамой лишь для того, чтобы подставить Влада и посадить его в тюрьму. – Клара обхватила руками худенькие плечи. – Я не видела никакой ненависти – только разочарование от его поступков. Как будто ее предали, понимаешь?
Марк кивнул. Ему ли не знать, как больно может ранить предательство, оставив после себя выжженную дыру там, где когда-то была любовь?
Он уселся на высокий барный стул и открыл на телефоне фотографии материалов дела. По затекам и замытым следам крови экспертиза предположила, что в момент нападения Лика стояла возле раковины, спиной ко входу. По найденной кирпичной крошке определили орудие преступления, а по фрагментам волос – что удар пришелся именно по голове. Если Лика все же инсценировала свое убийство, ей потребовался бы подельник – самому себе такой удар нанести очень сложно. Или…
– Влад заявлял, что вместе с Ликой пропала крупная сумма, – произнес Марк вслух. – Ты знаешь, где они хранили наличность?
– Обычно в сейфе. – Клара прислонилась к кухонному шкафчику. – Но я думаю, Влад так сказал, чтобы все свалить на мифических грабителей. Вот только вряд ли они ограничились бы деньгами. А больше ничего и не пропало.
– Может, их кто-то спугнул?
– Но при этом они успели спрятать труп? – заметила Клара. – Что-то не сходится.
– Да, ты права… – Марк задумчиво потер подбородок. – Ларчик, если ты не против, давай вернемся в тот день и представим ход возможных событий?
– Окей, давай.
– Итак, в начале четвертого сосед Лики, Репин Егор Никитич, видит, как она откуда-то вернулась. При этом следствие так и не выяснило откуда. Затем, почти в пять, сестра звонит из коттеджа на твой домашний и сообщает, что хочет сбежать от мужа.
Клара кивнула:
– Да. Сначала я вообще не могла взять в толк: о чем это она? Ведь до этого Лика никуда не собиралась.
– А что именно она тебе сказала?
– Что бросает Влада. Что не надо ее искать и она сама свяжется с нами, когда поменяет номер телефона. А когда я предложила прийти к ней – отказалась, мол, вот-вот уедет.
Марк сделал пару заметок.
– Так, дальше. После вашего разговора Лика отправляет матери эсэмэс вместо того, чтобы позвонить. Почему?
– Скорее всего, догадывалась, что мама будет на нее давить, убеждать не совершать глупостей, – произнесла Клара со вздохом. – Конечно же, она пыталась дозвониться до Лики, но сестра не брала трубку. Тогда мама набрала меня. Я как могла ее успокоила, хотя сама была в шоке от таких новостей.
Он полистал протоколы допросов свидетелей и нашел показания Бориса Хрыпова, курьера из магазина продуктов.
– Значит, Лика сказала, что вот-вот уедет, но так никуда и не уехала. – Марк ткнул пальцем в экран. – В пять сорок пять ее видел доставщик, когда занес пакеты сюда через эту заднюю дверь.
Клара пожала плечами:
