Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество - Николай Сергеевич Чемоданов

состав социальной политики должен быть отграничен от словаря медицины, гигиены и т.д., термины политики в области народного образования должны быть отделены от терминов педагогики. Эта ситуация отражает проникновение политики во все области жизни. Следовательно, необходимо выработать критерии для разграничения терминов различных областей деятельности человека (научных дисциплин, видов искусства, отраслей техники и т.д.) и соответствующих подсфер политики. Значительные трудности возникают не только при разграничении политической лексики и терминологий, относящихся к другим областям, но и при необходимости установить различие между специальной лексикой и общеязыковым словарным составом. Это вызвано тем, что границы между специальными лексиками во всех направлениях крайне неустойчивы и в отдельных случаях с трудом поддаются определению. Так, например, слова

· образование,

· воспитание,

· общеобразовательная школа,

· классные занятия

являются терминами педагогики, которые, однако, с одной стороны, относятся к специальной лексике политики народного образования, а с другой – принадлежат к общеязыковому словарному составу; такие выражения, как

· единая средняя школа,

· социалистический закон об обязательном среднем образовании,

· преимущественное право на образование и т.д.,

напротив, первоначально являлись терминами политики народного образования, но в дальнейшем вошли в общеязыковой словарный состав, а также заняли свое место в терминологии педагогики.

Суждение может быть высказано в каждом отдельном случае лишь с учетом соответствующего контекста. Однако в интересах теоретического исследования этих сложных отношений в аспекте тенденций развития нашего современного языка следовало бы попытаться сделать определенные обобщения и разработать общие критерии на основании факторов и соображений, используемых для оценок в отдельных конкретных случаях. Было бы целесообразно начать с классификации денотата и, опираясь на специальные словари и соответствующие печатные труды, определить область происхождения терминов (специальные науки, определенный раздел политики, общеязыковое употребление); затем можно проследить происходящие в отдельных случаях переходы из одной области в другую. При этом всегда следует учитывать, что некоторые выражения могут принадлежать одновременно различным областям.

4. Аспекты политической лексики

Уточнив общие вопросы политической терминологии, рассмотрим далее некоторые ее аспекты, существенные для анализа или для составления политических текстов. Это прежде всего семантический аспект, идеологический аспект и аспект эффективности (Wirkungsaspekt) политической лексики, которым подчинены соответственно стилистический, социологический и психологический аспекты. Данная здесь последовательность перечисления не отражает степени важности отдельных аспектов, и еще меньше она связана со значимостью соответствующих проблем, если иметь в виду эффективность отдельных политических терминов; наконец, здесь не ставится цель исследовать данную проблематику исчерпывающим образом; мы намереваемся рассмотреть лишь несколько вопросов, представляющихся особо важными для дальнейших исследований.

4.1. Семантический аспект

Семантический аспект выдвигается на первое место лингвистического исследования, потому что воздействие того или иного выражения, содержащегося в тексте, зависит главным образом от его смыслового значения. Поэтому смысловое значение слов должно быть охвачено и описано особенно полно и точно. Как известно, существуют различные методы семантического анализа[127]; я имею в виду прежде всего процедуры, связанные с выявлением компонентов и элементов смыслового значения слова, их иерархии и доминантности; эти процедуры, впрочем, нуждаются еще в совершенствовании[128]. Необходимо также подвергнуть уточнению и дальнейшей дифференциации семантическую модель, восходящую еще к Отто Эрдману[129]. Так, многие слова содержат наряду и в сочетании со смысловым компонентом, составляющим ядро смыслового значения[130], еще оценочный и эмоциональный компоненты. В некоторых выражениях можно обнаружить также волюнтативный компонент[131].

Так, семантический анализ слова Konzentrationslager позволяет установить в качестве ядра смыслового значения семантический компонент

«сооружение немецких фашистов, предназначенное для содержания и физического уничтожения (политических) заключенных».

(Если речь будет идти о концентрационных лагерях, создававшихся англичанами во времена войн с бурами или создаваемых в настоящее время фашистскими режимами в Южной Америке, то это должно быть отражено соответствующим определением к данному слову.) От данного семантического компонента неотделим определенный негативный оценочный компонент: создание концентрационных лагерей осуждается. От семантического и оценочного компонентов зависит сильный эмоциональный компонент значения, который можно охарактеризовать как «отвращение, ненависть» к фашистскому варварству, и, наконец, рассматриваемое слово, пожалуй, содержит – по крайней мере для антифашистски настроенных людей – еще и волюнтативный компонент значения, который может быть определен как «готовность, воля к борьбе против подобных заведений».

Особую проблему представляет иерархия компонентов значения слова. Если исходить из того, что в силу обобщающего характера слова смысловой компонент составляет ядро его значения, то тем самым он объявляется центром кристаллизации остальных компонентов значения. Однако эту генетическую связь не следует понимать так, что смысловой компонент всегда является доминирующим в значении слова. Под влиянием контекста определенные элементы значения слова могут быть особо акцентированы, или же, наоборот, отодвинуты на задний план, или даже в отдельных случаях совсем исчезнуть[132]; так, в сочетании с определениями verbrecherisch «преступный» и barbarisch «варварский», например

diese verbrecherischen und barbarischen Konzentrationslager

«эти преступные и варварские концлагеря»,

оценочный и эмоциональный компоненты значения существительного особо усиливаются и выделяются. Но коннотативные компоненты могут быть акцентированы и без помощи контекста; например, в слове Besatzer «захватчик» по сравнению с равнозначным ему Besatzungssoldat «солдат оккупационных войск» отчетливо преобладают негативный оценочный и соответствующий ему эмоциональный компоненты.

Таким образом, если центральное положение смыслового компонента значения слова не вызывает сомнения, то сложные взаимосвязи остальных потенциально возможных компонентов представляются не столь ясными. Можно, опираясь на положения марксистской социальной психологии, считать эмоциональный компонент значения слова в целом зависящим от оценочного компонента, коль скоро наши эмоции определяются как

«непосредственные и грубые индикаторы отношения между человеком и окружающей средой применительно к сохранению жизни»[133].

Это означает, что оценка той или иной ситуации или положения вещей со стороны некоторого индивидуума или целой группы таковых находит свое выражение в определенном чувстве. Отмечаемая психологией на основе «теории активизации эмоций» тесная взаимосвязь между «оценкой» и чувством обнаруживается при семантическом анализе в виде координированного проявления оценочного и эмоционального компонентов значения слова: вытекающий из смыслового компонента позитивный или негативный оценочный компонент появляется, как правило, в сочетании с соответствующим эмоциональным компонентом.

Это явление может быть интерпретировано с позиций лингвистики двояко, а именно:

· как выражение основной зависимости эмоционального компонента от оценочного или

· как признак интеграции оценочного и эмоционального компонентов.

Характер подчинения смыслового, оценочного и эмоционального компонентов можно проиллюстрировать следующими схемами:

· С – О – Э

· С – (О / Э)

При наличии также волюнтативного компонента необходимо в каждом случае конкретно проверить, не основывается ли он на смысловом, оценочном и (или) эмоциональном компоненте, если нельзя вообще