Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С и н и ц ы н а (на общем веселом шуме). Танюша, так я позвоню Алексею Васильевичу?..
Т а н я. Ой, вот хорошо, Вера Степановна, спасибо. Скажите деду, что я завтра утром приезжаю!
Переговариваясь, все выходят из раздевалки.
Ю р а (тихо). Таня, можно тебя на минутку?.. Задержись, пожалуйста…
Т а н я (осталась). Да, Юра?
Ю р а. Зачем ты тогда ушла? С тобой бы я сегодня катался иначе… Вышел бы в первые.
Т а н я. Нет, Юра. Но ты не расстраивайся. Инга успокоится, вы станете призерами. А сейчас — не сердись, у меня очень хорошее настроение, и я иду пить кофе.
Ю р а. Завтра улетаешь домой?
Т а н я (весело). Ага.
Ю р а. А мы останемся на отборочные…
Т а н я (весело). Удачи тебе, Юрка! (Убежала.)
Ю р а (тяжело). А зачем она мне, удача-то? Зачем?
З а н а в е с.
С. Мальцев
СЛЕД НА ЗЕМЛЕ
Пьеса в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
БАШЛЫКОВ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ — бригадир сварщиков.
АРТАМОНОВ ПАВЕЛ }
ВОРОНИН НИКОЛАЙ }
КУСОВ СЕМЕН } — сварщики на строительстве трубопровода.
СОКОЛОВА ТАМАРА }
ЛОГИНОВА ГАЛЯ } — повара-раздатчики в столовой строителей.
ЕМЕЛЬЯНОВ — начальник участка.
МАРИЯ ПЕТРОВНА — работник постройкома.
Время и место действия — строительство трубопровода в Сибири, наши дни.
Открытый балок — домик-вагончик строителей: три койки, стол, несколько стульев, на стенах — фотографии, вырезанные из журналов, они все разные и говорят о вкусах живущих тут троих сварщиков. Над одной кроватью — буровая вышка, панорама стройки, над другой — красивые девушки, над третьей — «Жигули» и рядом тоже красавица в купальнике. В балке никого нет. Входит П а в е л. Он в темном рабочем комбинезоне. Навстречу ему выбегает Т а м а р а, в белом халатике поверх ярко-красной куртки. Бросается ему на шею, долгий поцелуй. И вдруг взвыл мотор тяжелой машины, слышен громкий голос: «Когда же наконец это кончится!» Входит Б а ш л ы к о в. Он сильно возбужден, размахивает руками.
Б а ш л ы к о в. Что же, подлецы, делают? Мать моя женщина! До чего я дожил! У нас плетей нет — стоим! Ты понимаешь или нет: бригада Башлыкова — в простое! Ведь болота тронулись уже, не успеем до тепла трубы кинуть. Тогда соседнему промыслу полгода стоять. А эта шоферня…
П а в е л. Вы, Михаил Васильевич, напрасно на них. Дороги ведь нет.
Б а ш л ы к о в. А ты помолчи, защитник тоже нашелся. Тебе на трубу наплевать, да? Один я за всех думать должен. Простой у нас — понял? План мы не выполнили — понял? Такого сроду не было — это ты можешь уразуметь, дурья твоя башка!
Б а ш л ы к о в резко поворачивается и уходит. Тамара и Павел садятся на ящик. Тамара обнимает Павла.
П а в е л. Ты погоди, погоди, испачкаю я тебе халат. А чего это ты раздетой носишься? Простудиться захотела?
Т а м а р а. И совсем не холодно. Солнышко такое теплое! Я так соскучилась по нему за зиму. Загорать хочу!
П а в е л. Верно, солнышко совсем весеннее. Глазам даже больно.
Т а м а р а. Это у тебя от сварки, электрод под самым носом держишь.
П а в е л. Не ко времени эта теплынь. Еще неделя-две — и по болотам не пройти.
Т а м а р а. Весна — всегда хорошо. Слушай, а почему ты позволяешь на себя так кричать? Подумаешь — Башлыков!
П а в е л. Ну что ты! Михаил Васильевич у нас профессор. Мастер первой руки. Его понять можно. Он совсем извелся: плети не подвозят, а время идет. Не успеем трубу кинуть — тогда что?
Т а м а р а. На меня не посмотрел, словно я пустое место. Выражается при женщине. Ну да ладно, немного осталось, перебьемся. Мать письмо прислала, хочешь — почитаю?
П а в е л. Читай, конечно, как они там живут.
Т а м а р а (вытаскивает письмо). Слушай тогда. «Яблоньки наши зацвели. Стоят все в белом облаке, словно невесты в фатах»… Красотища! Я через ночь наш сад во сне вижу. Утром окошко раскроешь — и тебе прямо в руки ветка с яблоками. Ты любишь яблоки?
П а в е л. Чего? Яблоки? Яблоки я люблю. Недавно Колька из города целый ящик венгерских приволок.
Т а м а р а. И загорать у нас можно. Залез на крышу — никого нет, и коптись, пока шкура, как у рака, не полезет. (Смеется.) А какие раки у нас в реках. Усатые!
П а в е л. Жалко, я тебя на крыше не видел. Съел бы вместо яблочка. (Привлекает ее к себе, целует.)
Т а м а р а. Какая я счастливая, что тебя встретила. Мы будем хорошо жить! Рожу тебе пять сыновей — хочешь?
Павел шутливо отмахивается.
Опять слышен крик Башлыкова: «Осторожно, куда вы ее! Помнете! Ах, мать моя женщина…» Т а м а р а вскакивает, убегает. Входит Б а ш л ы к о в.
Б а ш л ы к о в. Всего две плети привезли! Это вам раз куснуть. И опять стоим.
П а в е л. Подвезут плети, не могут не подвезти.
Б а ш л ы к о в. А время-то? Время уйдет.
Вдруг совершенно неожиданно и очень резко звучит джазовая музыка. Входит Н и к о л а й, он тоже в комбинезоне. Увидев бригадира, выключает магнитофон.
Б а ш л ы к о в. Что за гром, пыль столбом? Словно ведерный самовар ржавой пилой обихаживаете. У тебя что — нормальных песен нет?
Н и к о л а й. Так точно, есть! (Меняет кассету. Звучит песня.)
«Хорошо живет на свете Винни-пух!
Оттого поет он эти песни вслух!
И неважно, чем он занят,
Если он худеть не станет…»
Башлыков машет рукой. Николай выключает магнитофон.
Б а ш л ы к о в. Все поешь? Разгильдяй! А между прочим, рабочий день. До обеда еще далеко.
Н и к о л а й. Виноват, Михвас! Небольшой музыкальный антракт, пока плетей нет. Немедленно отбываю на рабочее место.
Б а ш л ы к о в. Погоди. Кто это такой — Винни-пух?
Н и к о л а й. Медведь.
Б а ш л ы к о в. Медведь?
Н и к о л а й. Так точно, маленький. Ребенок медвежий, значит, по-русски говоря, — медвежонок.
Б а ш л ы к о в. А я с тобой по-каковски говорю? По-татарски, что ли? Медвежонок — это понятно. А чего он распелся?
Н и к о л а й. Так просто. Счастливый такой медвежонок. Живет хорошо.
Б а ш л ы к о в. Ну а мы живем плохо. Не успеем с трубой…
Н и к о л а й. Без трубы всем труба! (Смеется.)
П а в е л. А ты чему рад? Словно дитя малое: пальчик показали — и рот до ушей. Сотни тысяч тонн нефти недоберем. Это ты хоть представить себе можешь — сотни тысяч тонн?
Н и к о л а й. Что ты попер на меня, как танк? Я при чем? Закон природы — циклон с Атлантики прорвался. И все дела. А перед природой мы бессильны. Пока. Печально, но факт. Придется смириться.
Б а ш л ы к о в. Не желаю! План не выполним — позору не оберешься. На люди стыдно будет выйти. Засмеют!
П а в е л. Одного понять не могу: почему сюда зимой труб не завезли досыта. Ведь дорога была — мечта!
Н и к о л а й. Так это же Емельянов! У нашего прораба один принцип: не делай сегодня то, что можно сделать завтра. (Очень смешно изображает Емельянова: идет медленной, важной походкой, чешет в затылке и декламирует.) «Приложим все силы! Выполним и перевыполним! Вперед и выше!»
П а в е л. Похоже — точно!
Б а ш л ы к о в. Заткнитесь-ка лучше оба!
