Черная вдова Клико - Ольга Ветрова

Терка коротала время в гордом одиночестве. Она прошествовала в прихожую, посмотрела на меня, как мамаша на загулявшую дочь. Мол, явилась наконец, а мы уже и не ждали.

– Здравствуй, киска! – улыбнулась я ей. – Давно не виделись.

Я погладила ее палевую шерстку, почесала за ухом. И мир был восстановлен. Жаль, что Юру почесать за ухом будет мало, нужно как-то объясняться. Пока же в его просторной, дорого обставленной квартире в престижном районе было тихо и чисто. Не люблю такую стерильность. Нужно немедленно что-то разбросать. Здесь же люди живут, а не операции делают. И я отправилась искать следы тех, кто здесь бывал. Боюсь, Петровская не ограничилась лишь партером.

Однако непохоже, что Юру в командировку провожали с размахом. В баре, как всегда, – вино, в холодильнике – шампанское и закуска. Значит, не все выпили и поели. В спальне порядок, чужие волосы по подушкам не разбросаны. В ванной не валяется неизвестная мне расческа. Неужели дело действительно ограничилось театром, и все это время единственной женщиной в жизни Юры была Терка? Жаль, что мы не можем посидеть с ней на кухне, попить кофейку, посплетничать.

Оставалось лишь сменить наполнитель в кошачьем туалете и насыпать в миску корм. В благодарность Терка лучше крема втиралась в мои ноги. Но неожиданно наша идиллия была нарушена. В замке входной двери повернулся ключ.

Я почувствовала себя так, будто меня застали на месте преступления. Словно я Артем, крадущийся по кладбищу с неведомой, но явно нехорошей целью. Неужели все-таки Александра? Юра мог сделать ей дубликат ключей и поручить кормить Терку. Господи, как же прав Арцилович! Нет ничего исключительного, надежного, верного, все взаимозаменяемы. И даже Терке все равно, кто положит ей «Вискас» и с чьей ногой встретится ее спина.

Кошка, наплевав на мои чувства, умчалась в прихожую встречать нового гостя. Я же осмотрелась в поисках места, куда бы спрятаться. Я готова терпеть начальницу на службе согласно штатному расписанию. Но не встречаться с ней в свободное время в квартире мужчины нашей мечты. К сожалению, одной мечты на двоих.

Черт, ну почему она явилась именно сейчас, застав меня на кухне? Даже если бы со всеми этими неприятностями я не сломала график посещения спортзала, мне вряд ли удалось бы втиснуться в шкафчик рядом с мусорным вед-ром или впихнуться в посудомоечную машину. И дело не в моих габаритах, а в том, что спальные гарнитуры предусмотрительно оборудовали укромными местами, а кухонные – нет. В этом имеется своя логика. В спальне, несомненно, удобнее устраивать тайные свидания, нежели вблизи раковины с грязной посудой. Да и страсть подогревает лучше плиты.

Мне же ничего не оставалось делать, как столкнуться с соперницей нос к носу. Но это оказался не ее нос.

– О, у моей кухни новое украшение! – галантно произнес Юра при виде меня.

– Скорее хорошо забытое старое, – поддела я.

И заглянула ему через плечо, чтобы понять, пришла ли с ним Петровская и принесла ли свечи для романтического ужина.

В прихожей никто не маячил. Я и пожарные можем спать сегодня спокойно.

– Ты уже вернулся из командировки? – поинтересовалась я, хотя это и так очевидно.

– Если бы я знал, что меня ждет дома, я бы поторопился, – улыбнулся он.

– Правда? – У меня почему-то замерло сердце.

Все как раньше? Он вернулся, а я жду его дома. И мы перебрасываемся милыми шуточками. Юра такой классный! В костюме с галстуком, с кейсом в руках. Деловой и респектабельный. И очень симпатичный. Господи, как же я соскучилась! Как же давно мне никто не говорил комплиментов и не смотрел на меня так, что мурашки по коже.

Я сделала несколько шагов, чтобы почувствовать запах его одеколона.

– Как прошла поездка?

– Как у тебя дела? – произнесли мы почти одновременно и рассмеялись.

Хотя стоп! Ничего я его не жду. Я зашла только ради Терки. И ничего он не классный. Он предатель. Ему было наплевать на меня. Он даже не позвонил. И я вынуждена была краснеть перед Петровской, даже не зная, в Брюсселе он или где-то еще.

– Вообще-то, я пришла вернуть тебе ключи от квартиры, – соврала я. – Хотела покормить Терку, оставить ключи и захлопнуть дверь. Не стала дожидаться, когда ты сам их у меня попросишь.

– Я и не думал просить, – возразил он.

– Конечно, ты вообще обо мне не думал. За столько дней даже не позвонил!

Такие упреки всегда банальны, но что же делать, если накипело…

– Вообще-то, я звонил, – сказал Юра. – И вчера, и сегодня. Как только появился просвет в переговорах. Но абонент был недоступен.

– Это еще почему?

– Наверное, зарядка в телефоне кончилась или деньги на счете…

Он слишком хорошо меня знал. Я рванулась в прихожую, вытащила мобильник из сумочки. Точно! Баланс в минусе. Меня заблокировали. Вот черт!

– Ну и отлично! – закричала я из коридора. – Вот и найди себе кого-нибудь получше. Кто не забывает положить деньги на счет.

Каждый раз одно и то же. Каждый раз я чувствую себя неидеальной подругой идеального мужчины.

– Хотя ты уже нашел! – обличала я. – Юра, ты знаешь столько языков, а честно сказать по-русски «Между нами все кончено, у меня теперь другая» – слабо?

Он вышел в коридор и спокойно так сообщил:

– Вообще-то, я собирался сказать по-русски, что тебе, клубничка, не о чем беспокоиться, я сам положу деньги на счет. Как только окажусь возле банкомата.

А сейчас Юра оказался возле меня. В одном шаге. Все-таки классный и родной. И никакого «Контрабаса» в кустах и Петровской рядом. Только я и он. Может быть, хватит выяснять отношения и множить упреки? Что-то мне стало жарко и не от плиты.

Кейс был отставлен в сторону, галстук развязан. Сердце уже не замирает, а летит куда-то вниз. И я не имею ничего против патриархата и рук Юры чуть пониже моей спины. Да и мои руки не остались без дела. Мы так вцепились друг в друга…

И тут зазвонил телефон. Его. Потому что мой, если кто забыл, в отключке. А Юру потребовали на работу. На срочный доклад к министру. Так что я опять осталась без любимого и без горячего.

Юра довез меня до метро. Как-то неловко было оставаться. Тем более ожидание могло затянуться. Не доверяю я министрам.

Юра чмокнул меня на прощание куда-то в ухо. Хотя я пыталась поймать его губы своими.

– Хочешь, чтобы я думал не о министре, а о тебе? – улыбнулся он.

– Хочу. И не только это! – многозначительно заявила я.

Но работа есть работа. Полчаса я провела под землей. А потом мне нужно было пересесть на автобус. Очередь к нему растянулась змеей. Я поняла, что ждать придется долго, и отошла купить минеральной воды.

Рядом со мной остановилась машина, распахнулась дверь:

– Девушка, вас подвезти?

Незнакомым шоферам в вечерних сумерках я доверяю еще меньше, чем министрам. Но этот оказался не из таких. За рулем сидел Владимир Владимирович. Мой сосед, погруженный в диссертацию. Странно, что он вообще меня заметил.

– Кажется, нам по пути? – не слишком уверенно пробормотал он.

Ну точно не узнал. Решил, что-то знакомое, но вот что? Но в любом случае проявил галантность.

Я уселась на переднее пассажирское сиденье.

– Мы с вами, Владимир Владимирович, в одном подъезде живем, – сообщила я.

– Ах да! – обрадовался кандидат наук. – Виктория!

– Она самая.

– Я так и подумал. Просто голова, знаете ли, занята всякими вопросами.

– А какой наукой вы занимаетесь? – Я решила поддержать разговор.

– Психологией, – рассеянно отозвался он.

– Не может быть! Вы-то мне и нужны, – вскричала я. – Мне срочно нужна психологическая консультация. Вы слышали, как доверчивые женщины отдают драгоценности первым встречным аферистам? Расскажите мне про психологию обмана…

12

А ведь всякий разрыв может быть заново соединен, всякую прореху можно заштопать. Судьба милосердна и чаще всего дает еще один шанс. Был он и у моей семьи.

После смерти гуляки и пьяницы его жена осталась одна с его маленькой дочкой и вспомнила о существовании детей от первого брака. И даже провела с ними лето в деревне. Это было накануне событий 1917 года. Наверное, последнее относительно мирное лето. Когда еще можно было бродить по полям, не опасаясь мужиков с вилами, и собирать ягоды без боязни продразверстки.

Наведывался в деревню и бывший муж. Они вместе гуляли, вместе обедали, сидели у самовара, читали. Дети с замиранием сердца следили за этими отношениями, за папой и мамой. Однажды, когда все пили чай в гостиной, старший сын сказал матери о сокровенном: «С тех пор как ты ушла, я впервые снова чувствую себя в семье…»

Но ее это лишь раздосадовало. Попытки примирения со стороны бывшего мужа казались нелепыми. Дети уже выросли без нее. «Для меня эта семья чужая», – напишет она в своих воспоминаниях.

Ничего не вышло, стало только хуже. Раньше казалось, что мама не возвращается из-за чужого мужчины. Теперь же стало очевидным, что она сама не хочет и не считает нужным. Мать с младшей дочерью осталась в деревне. А дети с отцом уехали в Латвию, в родовое поместье. Больше они не виделись.