Мужчина не по карману - Марина Серова

Вот и на этот раз, проезжая очередной перекресток, я услышала, как прямо за моей «девяткой» дико заскрипели тормоза. Старенький «москвичонок», испуганно моргая разбитым поворотником, уперся носом в лоснящуюся дорогой краской «Ауди». Это событие вселило в мое сердце неопределенную тревогу. Я постаралась отогнать ее, но получилось у меня не очень, чувство дискомфорта на душе так и осталось.

За время всего остального пути больше ничто мое внимание не привлекло, и я благополучно добралась до улицы, на которой жила Уланова. Мне пришла в голову мысль, что не стоит повторяться и продолжать слежку, сидя в «девятке». Слишком уж заметно.

Я поставила машину на стоянку и дальше пошла пешком по направлению к «кусочной». Солнце, оказавшись напротив забегаловки, с увлечением играло в стеклах соседних магазинов и утопало в пыли окон этого обшарпанного заведения. Но мне выбирать не приходилось — это было единственное место, откуда хорошо просматривался подъезд Улановой и ее окна. Я толкнула обитую железом и покрашенную отвратительной малиновой краской дверь и вошла внутрь.

До последнего момента у меня еще теплилась надежда, что изнутри «кусочная» будет выглядеть хоть сколько-нибудь приличнее, но желания мои явно не совпадали с возможностями заведения. В довольно тесном помещении с тремя фуршетными столиками только дальняя стена за стойкой бара являла собой тщетные попытки приукрасить закусочную. Искусственный плющ с длинными неестественно яркими ветвями распластался на ней, подобно осьминогу, раскинувшему зеленые щупальца. На этом декор заведения заканчивался: либо у работников фантазии на большее не хватило, либо денег.

Отсутствие посетителей красноречиво говорило, что процветание здешнему бизнесу не грозит. Восседавшая за стойкой барменша не оживляла унылую картину. Она даже не пошевелилась, когда я вошла, лишь поводила вслед моим движениям сонными глазами. Бросив взгляд на столики, я выбрала самый подходящий для наблюдения — у окна. Скатерть на нем, конечно, отсутствовала. Более того, небрежно размазанная по поверхности стола жидкость отвратительно пахла дешевым спиртным.

Я подошла к стойке. Меню, как в столовой, стояло на ней, заботливо спрятанное под засиженным мухами стеклом.

— Вытрите, пожалуйста, столик у окна, пока я буду изучать меню, — сказала я барменше.

Начинающая полнеть девушка медленно повела взглядом по направлению к указанному мной столику и вяло сказала, что она его совсем недавно протирала.

— Так протрите еще раз. И, по возможности, качественно, — начала раздражаться я.

По-видимому, мое недовольство подействовало на девушку. Она плавно, словно при замедленной съемке, протянула руку под стойку, выудила оттуда некогда белую, а сейчас грязно-серого цвета тряпку и поплыла к столику. Меня удивило, как она за время всех этих действий не успела уснуть.

Меню было небогатым, и я быстро выбрала себе курицу гриль и кофе с пирожным. С нетерпением дождавшись девушку, я продиктовала ей заказ и, получив свою порцию, удалилась к окну.

Столик действительно был протерт, но только мокрой тряпкой, отчего мелкие капли по всей поверхности блестели в пробивавшихся сквозь стекло солнечных лучах, медленно испаряясь. Мне не хотелось вступать в пререкания с сонной работницей закусочной и ждать, пока она соизволит протереть стол насухо. Просто покопалась у себя в сумочке, достала носовой платок и это сделала сама. Платок сразу же напитался влагой и посерел. Я подошла к стоявшей у двери урне и выкинула его. Девушка за стойкой, внимательно наблюдавшая за моими действиями, удивленно приподняла бровь и усмехнулась.

Только теперь я смогла спокойно облокотиться о стол и приступить к наблюдению.

На этот раз следить за подъездом, в котором жила Уланова, оказалось гораздо труднее. День был в самом разгаре, и количество прохожих на улице значительно увеличилось. Самым сложным было «отсеивать» мужчин, определяя, согласуясь с собственными умозаключениями и интуицией, нужен мне этот человек или нет.

Лишь только я устроилась за столиком, к третьему подъезду подошел мужчина средних лет и поднялся по ступеням. Выскакивать на улицу и бежать за ним, чтобы увидеть, куда он поднимется, было бы глупо. А если это не он? Что ж, мне каждые пять минут бегать и проверять, куда идут прохожие? Тогда я рискую лишиться не только своей конспирации, но также и обеда.

Минут десять я оставалась в неведении, прошел в подъезд любовник Улановой или посторонний человек. Но вот в одном из окон второго этажа я увидела фигуру этого мужчины и убедилась — нет, это не тот, кто мне нужен.

Следующие полчаса прошли спокойно: в подъезд заходили только дети и люди пожилого возраста. Свою порцию курицы я уже съела, да и кофе, хоть я и старалась делать самые маленькие глотки, осталось на самом дне.

Я подошла к стойке и заказала еще кофе с пирожным. Девушка снова изумленно подняла одну бровь, отчего стала выглядеть немного кривоватой, и с неизменным спокойствием включила электрический чайник. Благодаря ее замедленным движениям это получилось очень торжественно.

Пришлось ждать. Я повернулась спиной к стойке и облокотилась о нее, чтобы ни на минуту не упускать из виду нужный мне подъезд. В это время входная дверь «кусочной» отворилась. За полчаса привыкнув к тишине и уединению — барменша не в счет, она больше напоминала интерьер, чем живого человека, — я очень удивилась, увидев в зале еще одного посетителя.

Это был эффектный внешне молодой человек возраста такого, что его уже нельзя было назвать юношей, но и до звания мужчины он немного не дорос. Не знаю, что больше в его внешности привлекло мое внимание: аккуратный ли маленький хвостик, делавший лицо вошедшего благородно аристократическим, длинный ли свободный плащ, навеявший моему воображению ощущение загадки, или еще что-то?

Молодой человек подошел, встал совсем рядом со мной и заказал банальную кружку пива. Как это не вязалось с его аристократической внешностью! Хотя, по правде сказать, не вязалось не только с пивом, но и со всей окружающей обстановкой. Словно человек заблудился и забрел сюда случайно.

Девушка за стойкой впервые за долгое время, что мне пришлось ее наблюдать, оживилась и довольно шустро подала ему холодную, с запотевшими капельками на стенках кружку. А вслед за тем поставила и дымящуюся чашечку кофе передо мной. Вот тут какой, оказывается, бывает сервис!

Я отправилась на свое место, справедливо заметив про себя, что сюда я пришла не для того, чтобы с кем-либо заигрывать. Молодой человек поблагодарил барменшу и встал за столик рядом с моим. При этом я постоянно чувствовала на себе его пристальный взгляд. Или мне хотелось его чувствовать, а на самом деле мужчина потягивал свое пиво, нисколько не обращая внимания на одинокую блондинку, возомнившую себя исключительно привлекательной.

Наблюдать стало невыносимо. В подъезд входили какие-то люди, порою мужчины, которые вполне могли сойти за любовника Улановой, а я никак не могла собрать мысли в одну кучку и разобраться, есть ли среди них тот, кто мне нужен, или они «к делу не относятся».

Дверь снова растворилась и впустила шумную компанию подвыпивших студентов.

— Катерина, «Балтику»! — выкрикнул самый задорный из них.

Схватив две бутылки, опять же шустро выставленные на стойку внезапно ожившей барменшей, он, успев подмигнуть и сказать что-то напоминающее комплимент Катерине, подпрыгивающей походкой подошел ко мне и спросил:

— Не возражаете?

— Возражаю, — честно ответила я.

И хотя все мое внимание, направленное на грязные стекла, красноречиво говорило о том, что знакомиться с кем-либо в данный момент я не расположена, парень поставил пиво на мой стол и отправился снова к стойке, бросив на ходу, чтобы я не скучала и пила пиво без стеснения. Как раз в это самое время рыжеголовый парень с веточкой мимозы в руке вошел в подъезд, за которым я следила.

«Почему бы и нет? — подумала я. — Кто знает, какой у Улановой вкус».

Оставаться в закусочной было бессмысленно — все равно теперь спокойно наблюдать не удастся, — и я вышла на улицу, так и не притронувшись ко второй чашке кофе.

— Девушка, чего вы испугались? Мы дружелюбные, — услышала я вслед.

Быстро перебежав дорогу, я вошла в дом. Звук шагов еще слышался где-то над головой. Как и утром, стараясь как можно тише ступать, я стала подниматься вверх. И снова прокол — парень поднялся выше пятого этажа. Я посмотрела на часы: без четверти два. Сейчас повалит самый поток возвращающихся после второй смены, а мне наблюдать уже неоткуда, не в «кусочную» же возвращаться.

Торопиться было незачем, и я медленно спустилась вниз. На пороге давешняя старушка старалась кирпичом подпереть дверь, перегородив своим громоздким телом проход. Я остановилась и стала ждать.