Сочинения - Валерий Брюсов

Вечереющая даль.

Словно в лодочке отчаливая,

Уношусь в мою печаль.

Ясно гаснет отуманенная

Заводь сонного пруда,

Сердце, словно птица раненая,

Так же бьется, как тогда.

Здесь, вот здесь, в стыдливой длительности

Слили мы уста в уста.

Как же нет былой действительности?

Он не тот? иль я не та?

Выхожу в аллею лиловую,

Где сказал он мне: «Я твой!..»

И не плачу, только всхлипываю,

Шелестя сухой листвой.

Но не длить мечту застенчивую

В старый парк пришла я вновь:

Тихой грустью я увенчиваю

Опочившую любовь!

12–13 апреля 1906

В городе

Голос города

Терцины

Когда я ночью, утомлен, иду

Пустынной улицей, и стены сонны,

И фонари не говорят в бреду,

И призраки ко мне не благосклонны, —

В тиши холодной слышится порой

Мне голос города, зов непреклонный:

«Ты, озабочен, здесь спешишь. Другой —

На ложе ласк, в смешном порыве, выгнут,

В притоне третий, скорчен за игрой.

Но жив – лишь я и, вами не постигнут,

Смотрю, как царь, в безмолвие ночей.

Ты думаешь, что вами я воздвигнут?

Нет! люди – атомы в крови моей;

И, тела моего живые клетки,

Дома – тяну я в глубину полей.

Как птицам лес дарит весною ветки,

Свое богатство отдаю вам я,

Но раньше им владели ваши предки.

Не равны мы на скале бытия:

Вам жить – года, а мне – ряды столетий!

Шумя, теснится городов семья.

Когда ж и я свершу свой подвиг, дети,

Не вам я завещаю пышный прах,

Все, что хранят ревниво зданья эти.

Есть братья у меня в иных краях:

Мои богатства, как из недр могильных,

Пусть вырвут, и замкнут в своих стенах,

И над людьми смеются смехом сильных!»

3 января 1907

Городу

Дифирамб

Царя властительно над долом,

Огни вонзая в небосклон,

Ты труб фабричных частоколом

Неумолимо окружен.

Стальной, кирпичный и стеклянный,

Сетями проволок обвит,

Ты – чарователь неустанный,

Ты – не слабеющий магнит.

Драконом, хищным и бескрылым,

Засев – ты стережешь года,

А по твоим железным жилам

Струится газ, бежит вода.

Твоя безмерная утроба

Веков добычей не сыта, —

В ней неумолчно ропщет Злоба,

В ней грозно стонет Нищета.

Ты, хитроумный, ты, упрямый,

Дворцы из золота воздвиг,

Поставил праздничные храмы

Для женщин, для картин, для книг;

По сам скликаешь, непокорный,

На штурм своих дворцов – орду,

И шлешь вождей на митинг черный:

Безумье, Гордость и Нужду!

И в ночь, когда в хрустальных залах

Хохочет огненный Разврат,

И нежно пенится в бокалах

Мгновений сладострастных яд, —

Ты гнешь рабов угрюмых спины,

Чтоб, исступленны и легки,

Ротационные машины

Ковали острые клинки.

Коварный змей с волшебным взглядом!

В порыве ярости слепой,

Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой.

Январь 1907

Вал

Неверная, обманчивая ясность

Искусственного света

И музыки изнеженная страстность —

Зов без ответа.

Мельканье плеч, причесок, аксельбантов,

Цветов и грудей,

Шелк, вспышки золота и бриллиантов

На изумруде.

И тихий лепет, трепет волн безвольных,

Кружащих пары,

И словно зовы звонов колокольных

Смычков удары.

И тела к телу близость, приближенье,

Яд аромата,

Забвенье, и круженье, и движенье,

Вдаль, без возврата.

И нити, чары дряхлого соблазна,

С лицом змеиным,

Что вяжут, вяжут души неотвязно,

Как серпантином…

1907

Уличная

Свищет вполголоса арии,

Блеском и шумом пьяна,

Здесь, на ночном тротуаре,

Вольная птица она!

Детски балуется с локоном,

Вьющимся дерзко к глазам,

То вдруг наклонится к окнам,

Смотрит на радужный хлам.

Вот улыбнулась знакомому

Всем ожерельем зубов!

Вот, подмигнув молодому,

Бросила несколько слов.

Кто-то кивнул необдуманно,

К ней наклонился, – и вот

Вместе смеется он шумно,

Рядом, волнуясь, идет.

Словно громадное зеркало,

Их отразило окно,

И отраженье померкло,

Канув на темное дно.

1906, 1907

Вечерний прилив

Кричат афиши, пышно-пестрые,

И стонут вывесок слова,

И магазинов светы острые

Язвят, как вопли торжества.

Там спят за стеклами материи,

Льют бриллианты яркий яд,

И над звездой червонцев – серии

Сияньем северным горят.

Прорезан длинными колодцами

Горящих улиц, – город жив,

Киша бессчетными уродцами,

Вечерний празднует прилив.

Скрыв небеса с звездами чуткими,

Лучи синеют фонарей —

Над мудрецами, проститутками,

Над зыбью пляшущих людей.

Кадрилей нарушая линии,

Меж пар кружащихся – звеня,

Трамваи мечут молньи синие,

Автомобили – сноп огня.

Позор, под музыку колесную,

Вознес смычок, как дирижер,

И слил толпу многоголосную

В единый и священный хор:

«Мы славим, Прах, Твое Величество,

Тебе ведем мы хоровод,

Вкруг алтарей из электричества,

Вонзивших копья в небосвод!»

Апрель – декабрь 1906

Оды и послания

Хвала человеку

Молодой моряк вселенной,

Мира древний дровосек,

Неуклонный, неизменный,

Будь прославлен, Человек!

По глухим тропам столетий

Ты проходишь с топором,

Целишь луком, ставишь сети,

Торжествуешь над врагом!

Камни, ветер, воду, пламя

Ты смирил своей уздой,

Взвил ликующее знамя

Прямо в купол голубой.

Вечно властен, вечно молод,

В странах Сумрака и Льда,

Петь заставил вещий молот,

Залил блеском города.

Сквозь пустыню и над бездной

Ты провел свои пути,

Чтоб нервущейся, железной

Нитью землю оплести.

В древних вольных Океанах,

Где играли лишь киты,

На стальных левиафанах

Пробежал державно ты.

Змея, жалившего жадно

С неба выступы дубов,

Изловил ты беспощадно,

Неустанный зверолов,

И шипя под хрупким шаром,

И в стекле согнут в дугу,

Он теперь, покорный чарам,

Светит хитрому врагу.

Царь несытый и упрямый

Четырех подлунных царств,

Не стыдясь, ты роешь ямы,

Множишь тысячи коварств, —

Но, отважный, со стихией

После бьешься с грудью грудь,

Чтоб еще над новой выей

Петлю рабства захлестнуть.

Верю, дерзкий! ты поставишь

По Земле ряды ветрил.

Ты своей рукой направишь

Бег планеты меж светил, —

И насельники вселенной,

Те, чей путь ты пересек,

Повторят привет священный:

Будь прославлен, Человек!

1 декабря 1906

Правда вечная кумиров

Оры

Устремив друг к другу взоры,

В пляске двигаясь вперед,

Вы ведете – оры! оры! —

Свой священный хоровод.

В ночь глухую – слух, склоненный

К безответной бездне снов,

Слышит топот потаенный

Ваших маленьких шагов.

Солнце встанет, снова канет

В неизбежность новый день.

Ваша пляска не устанет

Обгонять и свет и тень.

Мы, дыша мечтой блаженной,

Сном работы, ядом книг,

В душной кузнице вселенной

Все куем за мигом миг.

И, скользя тропой столетий

Мимо жизни, мимо нас,

Ловко ловите вы в сети

Каждый выкованный час.

Стойте! стойте! на мгновенье

Дайте бездну оглянуть!

– Плавны легкие движенья

Дев, свершающих свой путь!

В них безвольность, в них беспечность,

Взор их благостен и тих!

Что ж? они ль пропляшут вечность,

Иль она – поглотит их?

1905, 28 августа 1906

Гесперидовы сады

Где-то есть, за темной далью

Грозно зыблемой воды,

Берег вечного веселья,

Незнакомые с печалью

Гесперидовы сады.

Жизнь отдай во власть теченья,

И оно прибьет твой челн

Там, где, словно ожерелья,

Многоцветные каменья

Поднялись над пеной волн.

Девы, благостно нагие,

Опустив к земле глаза,

Встретят странника, как друга,

Уведут тебя в густые,

Светлоствольные леса.

Там, где клонит тиховейно

Ветви древние платан,

Заслоняя солнце юга, —

В голубых струях бассейна

Ты омоешь язвы ран.

Юный, сильный и веселый,

Ты вплетешься в хоровод,

Чтобы в песнях вековечных

Славить море, славить долы

И глубокий небосвод.

Освежив, в тени утеса,

Грудь из мраморных цистерн,

Ты, в рядах друзей беспечных,

Вновь помчишься вдоль откоса,

Обгоняя легких серн.

Ты меж лиц, мелькнувших в пляске,

Нежно выберешь лицо;

И тебе – рукопожатье,

С обещаньем сладкой ласки,

Передаст, таясь, кольцо.

Встанет сумрак. Из бокала

Брызнет нектар золотой.

В чьи-то жданные объятья,

И покорно и устало,

Ты поникнешь головой.

2 августа 1906

Дедал и Икар

Дедал

Мой сын! мой сын! будь осторожен,

Спокойней крылья напрягай,

Под ветром путь наш ненадежен,

Сырых туманов избегай.

Икар

Отец! ты дал душе свободу,

Ты узы тела разрешил.

Что ж медлим? выше! к небосводу!

До вечной области светил!