Отрезок пути - Iris Black

– Просто мне не приходилось испытывать того, что испытал Гарри, – смущенно возражаю я. – На его месте я бы с ума сошел… Кстати, я хотел спросить… вы выгоните Ронана и Магориана?

– Ну, с учетом того, что это я привел кентавров в Хогвартс, мне пришлось бы выгнать из стада и себя, – резонно замечает Бейн.

– А Фиренце?

– Фиренце сможет вернуться. Если захочет – после всего, что было…

– По-моему, он не злопамятный.

– Ну, это как сказать, – он усмехается. – Собственно, поговорить я хотел не о Фиренце, а о тебе. Отныне и впредь, Невилл Лонгботтом, в Лесу ты будешь под нашей защитой. Ты можешь разгуливать, где вздумается, и брать с собой друзей. Никаких запретных территорий для тебя нет. Это касается также и Гарри Поттера, и Северуса Снейпа – они тоже могут чувствовать себя в Лесу, как дома. Буду признателен, если ты передашь им мои слова. Конечно, при первой возможности я сам с ними побеседую, но ты, все же, скажи.

– Разумеется, Бейн, я скажу им! – заверяю я, удивляясь столь щедрому подарку. – Благодарю за оказанную честь.

Нет запретных территорий – это значит, что мы и к ним в стадо можем заявиться! Причем, с друзьями. Это же насколько Бейн должен доверять нам троим, чтобы не сомневаться, что мы этого никогда не сделаем! Не знаю, как насчет Гарри, но Северус, думаю, будет рад. Я еще от Спраут слышал, что на территории кентавров встречаются весьма любопытные растения, которые и его как зельевара наверняка заинтересуют. Хотя… что я о нем вообще знаю?

– Ты собираешься возвращаться в школу? – спрашивает Бейн.

– Ага, – киваю я.

– Тогда прыгай.

– Простите?

– Забирайся, – он опускается на передние ноги, чтобы мне было удобней. – Ты всю ночь бегаешь, шатаешься уже.

Я ошарашено смотрю на него. Кентавр в роли верховой лошади совершенно не укладывается у меня в голове – с их-то гордостью! Но Бейн, похоже, не шутит.

– Э-э-э… а вам не слишком тяжело будет?

– Ты себе льстишь, – отрезает он и гневно вопрошает: – Долго мне так стоять?

Чтобы не нервировать его, я, подхватив меч, поспешно забираюсь ему на спину. Бейн выпрямляется и неожиданно бросается к школе галопом, так что я едва успеваю вцепиться в его плечи, чтобы не свалиться.

Бег он замедляет только у крыльца, а останавливается и вовсе на входе в Большой зал. Уж не знаю, чего он хотел этим добиться, но все присутствующие изумленно таращатся на нас, а Фиренце, которого, мадам Помфри успела привести в относительный порядок, так и вовсе самым неприличным образом ржет.

Пробормотав Бейну слова благодарности, я извиняюсь и бросаюсь в противоположном Большому залу направлении. Нужно заглянуть к Хелли и Рэмси и поблагодарить их за помощь. Да и вообще, за все, что они для нас сделали.

Эльфов на кухне почти нет, а те, которые есть, определенно, принадлежат к высшему хогвартскому сословию. Они вежливо здороваются со мной, уступают дорогу и никак не препятствуют моему продвижению к королевским покоям.

Я захожу в гостиную, ожидая увидеть Хелли и Рэмси в добром здравии. Но мои ожидания не оправдываются. Им явно стало намного хуже. Сейчас в беспамятстве не только Рэмси, но и Хелли тоже. Они оба завернуты в пледы, точно в коконы. Рядом с диваном, прямо на полу, сидят Лауди и Эри.

– Зачем вам меч? – осведомляется Лауди, с любопытством разглядывая меня.

– Я с ним сроднился, – отвечаю я, не отводя глаз от хрупких фигурок на диване. – Почему они не пришли в себя?

– Говорите тише, мистер Лонгботтом. Они все слышат, – просит Лауди и поясняет: – Выздоровление – процесс небыстрый. Должно пройти время. Кроме того, школа частично разрушена. Полностью оправиться они смогут только после того, как все помещения восстановят.

– А жертвы среди эльфов есть?

– Есть, – он кивает с печальным видом. – Но в битве никто не погиб.

– Не понимаю…

– Двое эльфов за каждого погибшего ученика, – поразительно тихо произносит Эри. – Таковы были условия.

– Мерлин Великий!.. – восклицаю я. – Это же несправедливо!

– А где вы видели справедливость, мистер Лонгботтом? – невесело усмехается Лауди.

– А как насчет эльфийского кладбища? О нем вы слышали что-нибудь? – подхватывает Эри. – Или вы думали, что местные эльфы вообще не умирают?

– Мы можем помочь вам? – тихо спрашиваю я.

– Не нужно, – Лауди качает головой. – Мы сами похороним наших мертвых. Все эльфы, которые работают здесь, знали, на что идут. Еще в начале учебного года Хелли и Рэмси предложили им уйти, объяснив, что им может грозить. Но никто не ушел. Поверьте, даже самые бессмысленные и раболепные уборщики приходят сюда не просто так. Практически у каждого есть своя история. О тех, кто родился в школе, я вообще не говорю – другого дома они и не знали. Вам не нужно вмешиваться, мистер Лонгботтом. Никому из вас.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Мы не будем вмешиваться. Тем более, кроме меня никто ни о чем не знает.

– Только одна просьба, мистер Лонгботтом, – произносит Эри. – Если это в ваших силах, постарайтесь, чтобы замок был восстановлен как можно бы…

– Эри! – сердито перебивает Лауди. – Он и без того много сделал! Мы не имеем права подгонять!

– Нет-нет, все в порядке! – поспешно говорю я. – У меня есть кое-какая мысль на этот счет. Один только вопрос: вы знали, что Северус при смерти, когда я был здесь в последний раз?

Лауди и Эри переглядываются и неохотно кивают.

– Это было решение Хелли, – виновато говорит он. – Она знала о его экспериментах с зельями и понимала, что несколько часов он протянет, поэтому не беспокоилась. А вы ведь наверняка бросились бы к нему. И неизвестно, чем бы это все кончилось.

Несколько часов… Просто прелестно! Чтоб им пирожные всю жизнь Костеростом запивать! Кулаки непроизвольно сжимаются, и мне приходится несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы прогнать нахлынувшую ярость. В конце концов, он ведь жив. А если бы время подошло к концу, они наверняка послали бы к нему эльфов или сообщили мне. Во всяком случае, очень хочется на это надеяться.

Глава 63. Корень зла

Распрощавшись с эльфами и взяв с них клятвенное обещание доложить, когда Хелли и Рэмси смогут принимать гостей, я отдаю Лауди меч Гриффиндора, чтобы он отнес его в кабинет директора, и возвращаюсь в Большой зал.

Здесь творится нечто невообразимое. Столы факультетов вернулись на место, но сидят все вперемешку – ученики, их родители, преподаватели, эльфы, кентавры… Ну, то есть, кентавры не сидят, конечно – физиология не позволяет. Даже Грауп просовывает в окно физиономию. Такого здесь, наверное, еще никогда не было. Ну, может, в самом начале, когда Хогвартс только открыли. Да и то не факт. Только слизеринцев не хватает…

Хотя нет, и они тоже есть. Малфои сидят в сторонке, прижавшись друг к другу, и неуверенно поглядывают по сторонам, словно опасаются, что на них вот-вот набросятся с проклятиями. Но никто не набрасывается – они ведь не нападают. Кажется, Астория все-таки была права, когда говорила, что мы не настолько жестоки.

Я нахожу глазами бабушку, сидящую рядом с МакГонагалл за преподавательским столом. Обе пьют кофе с таким видом, словно находятся на официальном приеме. Хорошо, когда люди быстро приходят в себя. Я подхожу ближе.

– Невилл, ты можешь объяснить мне, где тебя постоянно носит? – сурово спрашивает бабушка.

– Нет, ба, не могу, – честно отвечаю я. – А дядя Элджи где?

– Не имею понятия! – отрезает она. – Мы тут, кстати, видели твоего Патронуса… Северус и вправду жив?

– Ага, – с удовольствием подтверждаю я.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивает бабушка. – Выходит, не зря я ему симпатизировала.

– Просто поразительно, что он в итоге оказался на нашей стороне, – произносит МакГонагалл, качая головой. – Да еще по такой причине. А ведь Лили и вправду не раз за него заступалась. Но он всегда был таким грубым, таким злым – даже в детстве…

Я стискиваю зубы. Неужели не понятно, что если человек не стремится обнять весь мир, то это еще не значит, что он мерзавец? Каждый имеет право быть асоциальным, если ему так хочется. Можно не иметь дела с такими людьми, но зачем же сразу записывать их в преступники? Но ведь так обычно и бывает. Уж я знаю. Меня, например, до этого года вообще всерьез никто не принимал, хоть я и был с Гарри в Министерстве. А сейчас… я, конечно, вижу, что многие разглядывают меня с восхищением, потому что змею убил у всех на глазах. А не убил бы – так бы и остался главным недотепой. И чем это отличается от «злого и грубого» мальчика, которым был когда-то Северус? Про меня, наверное, тоже сейчас говорят, что я был редким болваном и вдруг неожиданно для всех отличился.

Не успеваю я отойти от бабушки и МакГонагалл, прихватив со стола бутерброд, как на меня буквально налетает Минси с радостными воплями.

– Что это еще за воинственные выходки? – осведомляюсь я, когда мне, наконец, удается унять ее бурные восторги.

– Хозяин не сердится? – виновато спрашивает она. – Минси хотела спросить разрешения, но подумала, что хозяин занят. А Кричер так красиво говорил… – она мечтательно закатывает глаза и вздыхает: – Минси так давно его не видела и очень скучала!