Консорциум - Всеволод Глуховцев

Но времени осмотреться, всерьез подумать не было. Политика диктовала свои условия: кто кого — и середины нет. А единственное средство развития?.. Правильно, все тот же прогресс! И после войны взлетела еще одна техногенная волна: кибернетика, электроника, ядерные технологии, космос — все это понеслось и достигло пика к началу семидесятых готов.

Я готов биться об заклад, что именно тогда темпы техногенной эволюции достигли пика. Потом пошло замедление. Доказательства? Легко! Почти вся техногенная среда, в какой мы живем сейчас, имелась и тогда. Космонавтика, атомная техника, авиация, автомобили, телевидение… все то, что определяет нашу жизнь, имелось и тогда. Да, оно было похуже, погрубее, и его было меньше — но это не принципиально. Пожалуй, есть одна лишь сфера, где произошли огромные изменения — это, понятно, информатика. Компьютеры, интернет… здесь, слов нет, рывок гигантский. Но сейчас и здесь наметился тупик. Дальше прогрессировать бессмысленно, в том числе и в экологическом плане: то, что технический прогресс стал приносить больше вреда, чем пользы, заметили еще в эпоху пика, на рубеже 60-70-х годов… Словом, не буду повторять банальности, вывод ясен: научно-технический прогресс как магистраль эволюции себя исчерпал. Все!

Ну, а теперь посмотрим, как это совпадает с поведением нашей родной планеты. Ну, то, что мы вот уже лет пятнадцать видим явное потепление, абсолютно ясно, тут ничего доказывать не надо. Но любопытно другое: метеорологи начали отмечать повышение температуры в северных широтах… когда бы вы думали? Да с 20-х годов прошлого века! Конечно, на обывательском уровне этого никто не замечал, но это было. Было, подступало год за годом… и вот количество перешло в качество. Сегодня без всяких метеостанций всем ясно, что климат стал намного теплее.

Ну, и теперь выводы! Полагаю, они ясны. При потеплении в культурно развитых обществах инициируются магические способности людей, хотя так и не удалось использовать этот потенциал позитивно. Когда не получилось это в предпоследний раз, пришлось все нивелировать, чтобы народ друг друга не перебил. Пошло похолодание, а вместе с ним технический прогресс, позволивший человечеству более-менее нормально развиваться. Но вот и здесь подступило пресыщение: негативные последствия стали перевешивать пользу. Земля поняла это еще сто лет назад, когда люди о том думать не думали, и не спеша стала готовить потепление, чтобы оно стало очевидным к моменту окончания эры НТП. Так и вышло! Все, что можно выжать из развития техники, выжато. Это, кстати, и подтверждается характером развития современной науки: на первый план выходит генная инженерия, которая по сути ближе к магии, чем к классической науке… Почему? Так вспомним наши определения: наука воздействует на мир через ряд посредников, в виде логики и техники. Ведь что такое техника на практике, подумайте-ка сами! Это такой волшебный костюм, дающий нам силу, согласны? Ну, например, автомобиль. Его салон, органы управления — кресло, педали, руль — все это как бы «заточено» под тело человека. Сел, руки на руль, ноги на педали — и машина как бы приросла к тебе, ты надел ее на себя и превратился… ну, хотя бы в кентавра. Сказка! А представьте, вот летчик садится в боевой самолет — ну чем не дракон?!.. То есть, прогресс это такой техно-карнавал, где каждый может превратиться то в кентавра, то в дракона, то еще в кого-нибудь.

Но! Очередное наше «но». Эти наши техно-костюмы прирастают к нам временно: сел в машину — кентавр, вышел — все, сказка кончилась, остался хилый человечек. Ну, а магия предполагает модернизацию изнутри, в самой психобиологии человека. Чем генетика и занимается. Ну и скажите после этого, что она не магия!..

Глава 3

Докладчик умолк на секунду, постоял, улыбнулся грустно.

— Мы с вами живем в интересную эпоху, — сказал он. — Когда кончилось малое оледенение, а с ним и развитие человечества за счет техники. Кстати! Я считаю, что когда-нибудь на новом уровне техника свое слово еще скажет — мне в ней видится что-то не временное, но вечное… но это потом. А сейчас перед человечеством вновь вырисовывается путь раскрытия наших магических способностей. Удастся это — и возможно, перед нами откроются неведомые измерения, обитаемый мир, до сих пор нераскрытый, вдруг развернется как цветок, и мы увидим такие огромные пространства, о которых раньше и не подозревали… Но вопрос в том, сумеем ли мы верно воспользоваться этим окном возможностей. Здесь у меня есть немалые сомнения. Я…

Докладчик осекся и не закончил. Поспешил закруглить лекцию совсем:

— Ну вот, пожалуй, это все, что я хотел вам сказать. Вопросы?

Вопросов не было. Лица у стариков были старательные, они честно пытались понять сказанное, но видно, оно оказалось для них слишком сложным. Юрий ощутил досаду: все же он рассчитывал, что какой-никакой, а отклик будет. Ну, вот хотя бы тот седовласый… Юрий мельком глянул на него, но тот был совершенно спокоен.

Тем не менее, Лосев ощутил, что продолжение следует. Это его приободрило, он благосклонно принял приглашение организаторов на чаепитие, прошедшее очень мило.

Когда он вышел из особнячка, был уже настоящий вечер. Юрий не спеша побрел по тротуару… тут-то его и окликнули:

— Юрий Дмитриевич!

Он обернулся, уже зная, кто это.

Тот самый седовласый, с вежливой улыбкой.

— Здравствуйте. Я был на вашей лекции… — и далее все по порядку, представился, кратко, но веско указал на свое служебное прошлое. Познакомились. Геннадий Тихонович не стал тянуть дело в долгий ящик:

— Юрий Дмитриевич! Мне показалось, вы что-то не договорили. Не решились. Или я ошибся?..

Лосев улыбнулся проницательности старого чиновника:

— Пожалуй, нет. Не ошиблись. Но я хочу сказать, что это всего лишь гипотеза. Многое говорит в ее пользу, но прямых подтверждений нет. Поэтому…

— Ничего, — перебил Никонов. — Мне этого достаточно.

И Лосев сразу ему поверил.

Изыскания Юрия Лосева постепенно привели его к такому выводу, какого он сам от себя не ожидал. Он решил выяснить, в каких местах Земли потепление особенно должно работать на инициацию человеческих сверхспособностей. Для этого пришлось перелопатить кучу материала — но всякий труд вознаграждается. Среди тонн пустой словесной руды замерцали драгоценные золотые искорки.

Прежде всего, он убедился, что не имеет смысла искать в крайних климатических условиях — все-таки это экзотика. Обратился к умеренным широтам. По мере исследования стали отпадать приморские местности со сравнительномягким климатом: там все не так уж изменилось. Внимание переключилось на континентальные регионы… и среди них пошел естественный отбор. Места с очень уж резко континентальным климатом оказались неподходящими, ибо там, напротив, условия оставались слишком суровыми… Короче говоря, надо было выяснять, где климат поменялся в наиболее благоприятную сторону. И Лосев стал аккумулировать и анализировать множество факторов.

И чем дальше он исследовал, тем больше росло его удивление. Он ничего не подстраивал, просто искал, работал — и круг поисков устойчиво сужался вокруг его родного города. Ну, во всяком случае, вектор явно указывал на юго-восточную часть Европейской России, Поволжско-Уральский регион. И наверняка здесь и помимо Лосева есть люди, догадывающиеся о том же, о чем и он, а возможно, и одаренные, уже почувствовавшие свою необычность. Но все они еще разрознены, никто не знает друг о друге, а кто-то, может, и боится прослыть белой вороной, а попросту говоря — сумасшедшим. Да что тут долго за примерами ходить, сам-то ты, Юрий Дмитрич, много ли говоришь…

Он стал всматриваться и вслушиваться в себя, и через какое-то время мог честно сказать: да! Есть такое дело. Немного, но есть.

Он стал чувствовать окружающее. Просыпался — и знал, удачным или неудачным будет день. Он научился улавливать настроения людей, предчувствовать опасности. Один раз, садясь в автобус, он ощутил, как его кольнуло нехорошее предчувствие, он поспешил выйти, подождал, поехал на другом. И увидел: тот автобус попал в ДТП, кому-то из пассажиров перевязывают разбитую голову…

Так гипотеза стала ближе к реальности, однако Юрий отлично понимал, насколько все еще шатко. Он очень осторожно попробовал завести разговоры кое с кем из коллег, встретил непонимание, ушел от темы. Подумал: надо бы потолковать с философами… но он знал их плохо и соваться со своими идеями не рискнул.

А тут и подвернулась эта самая лекция…

Оба они, и Лосев и Никонов, поняли, что нашли друг друга. Совсем разные люди, они отлично дополняли один другого. Идеи первого и организаторский опыт второго создали отличную базу.

— Геннадий Тихонович! — кипел мыслью Лосев. — А что, если нам дать объявление в газету? Якобы экстрасенс проводит сеансы… и так далее. Сейчас таких объявлений тьма, народ валом валит. Вот и мы изобразим, что работаем волшебниками. А сами будем приглядываться: кто реально на что способен. Верно?!