Превосходство - Дмитрий Пшеничный

Нэш пытался куда-то убежать от этого кровавого потока, забраться на какую-нибудь башню, колокольню, на что угодно, но только ничего не было. Вот она уже у его груди, теперь почти добралась до рта, он споткнулся, она начала заливаться в рот, в нос, в глаза. Он стал захлёбываться, задыхаться, тонуть…

Потом Нэша вырвало – из него полилась какая-то мутная, безумно грязная жидкость, а в ней шестёрки, девятки, валеты, короли…

Томас очнулся с крайне неприятным ощущением – над ним кто-то стоял и пристально его рассматривал. Когда в глазах стало яснее, он увидел светловолосого мужчину лет тридцати. Следует заметить, что для испанца у него была не самая типичная внешность.

Мужчина, одетый в помятый зелёный камзол из тафты, протянул Нэшу руку.

– Он просил передать, что вы неплохо справились, – улыбаясь, сказал он на довольно хорошем английском, помогая Тому подняться. – Ваш капитан.

– Первое убийство негативно сказалось не только на моей душе, но и на желудке, – скорчился Нэш, хватаясь за живот.

– Привыкните со временем.

– Вот как? – отозвался Нэш. – А вы хорошо разбираетесь в убийствах?

– Не так хорошо, как в поиске древних земель, – вновь расплылся в улыбке незнакомец.

– Что ж… это обнадёживает.

– Ещё бы. Полагаю, я вам обязан – вы спасли мне жизнь. И вот я подумал… и кое-что вспомнил.

– И что же? – поинтересовался Нэш.

– Вы, наверняка, слышали о неком Александре Тейте? Ваш соотечественник и довольно известный в своё время головорез.

Нэш на секунду замолчал и пристально посмотрел незнакомцу в глаза. Тот улыбался всё больше.

– Немного слышал, – наконец ответил Томас.

– А о том, что он связан с нашими с вами поисками?

– Связан с поисками? Каким образом?

– Самым непосредственным. Именно с него всё и началось. Именно по его следу мы и идём.

– По его следу? – удивился Нэш.

– Совершенно верно. Ведь это Тейт первым нашёл её.

Нэш снова уставился на собеседника.

– Нашёл… что?..

Светловолосый мужчина буквально засветился ухмылкой:

– Идёмте, сеньор Нэш. Я вам кое-что покажу.

Глубокой ночью, когда большинство членов обеих команд уже мирно спали в своих гамаках, упоминаемый нами ранее Джонни Пирс, крепкий парень из абордажной группы Смола, в паре с ещё одним моряком, нёс ночное дежурство. Его приятель находился на носу, а Джонни поручили нести вахту вокруг кормовых помещений призового галеона.

В какой-то момент Джонни отлучился на нос, ведомый нуждой, не требующей отлагательств. Вдоволь «пообщавшись с Весёлым Роджером», он поприветствовал напарника, пожаловался на жару, которая почти не спала даже с приходом ночи, а затем прогулочным шагом, напевая какую-то песенку себе под нос, вернулся на ют.

Проходя мимо стенки одной из кают, ранее используемых испанцами, но теперь простаивающих, он вдруг услышал негромкие голоса – они говорили на незнакомом языке, который Джонни не сразу распознал. Немного прислушавшись, он наконец понял, что говорили на французском. Странное дело, ведь французов, насколько он знал, не было ни в одной, ни в другой команде, во всяком случае, Пирсу ранее о них слышать не доводилось.

Джонни приложил ухо к деревянной перегородке и попытался разобрать, что происходило внутри.

– Il est étrange que je ne sois pas informé de vous; j’entendis parler d’un agent à Curaçao, lui aussi s’était fourré dans une sale affaire, mais vous trouver dans cette pourriture…22

– Néanmoins, j’eus la chance de vous rencontrer23, – отвечал кто-то другой и на мгновение его голос показался Пирсу хорошо знакомым.

«Как же его… парень, который в Баккера стрелял… Нэш, вроде?..»

– Oui, pareil pour moi; à vrai dire, je pensai d’abord que vous m’aviez aidé pour quelque autre raison, mais vous aviez réussi à tout reconnaître si facilement… Surprenant. Vous connaissez monsieur Salignac, n’est-ce pas?24

– Je suis de son service; mais passons à l’essentiel, nous avons peu de temps25, – Пирс ещё внимательнее прислушался ко второму говорившему и теперь уже сомневался.

«Вроде похож… а может и нет… Нет, наверное не он…»

– Chut! Écoutez!26

Джонни догадался, что внутри каюты насторожились. Затем всё стихло. Опытный моряк Пирс напрягал весь свой слух, но слышал только шум волн и скрежет снастей.

Он отстранился от перегородки и решил пройти через узкий коридор внутрь. Джонни сделал несколько шагов, но в какой-то момент ему почудилось, будто сбоку промелькнула чья-то тень. Пирс вытащил пистолет, взвёл курок, и, держа оружие наготове, медленно двинулся назад.

Выйдя на открытое пространство палубы, он аккуратно осмотрелся – на шкафуте всё было спокойно, ровно так, как и минуту назад, никаких признаков чьего-либо присутствия.

Джонни снова изо всех сил прислушался, стараясь уловить хоть малейший посторонний звук – не было ничего, только море и скрип такелажа. Мужчина вытер пот со лба, засунул пистолет за пояс и развернулся, собираясь подняться на квартердек.

В следующий миг дубовую перегородку, напротив которой он стоял, целиком и полностью залило кровью. Здоровяк Джонни Пирс, побывавший во многих рукопашных схватках, каждый раз выходивший из них целым и невредимым, сидел неподвижно, любуясь ночным морем. Из могучей шеи весёлым фонтаном, обильно забрызгивая палубу вокруг, била алая жидкость.

Глава VI

Маленькое яблоко

Расправа над Яном Баккером, так красиво обставленная и не менее зрелищно исполненная, вдобавок исполненная новичком, на несколько недель вперёд предопределила отличное настроение Бобби Хейдена.

Всего одним нажатием спускового крючка дальновидный Роберт прикончил целый взвод зайцев – рассчитался с обещанием Джонсу решить проблему голландца, укрепил свою власть и авторитет среди людей с «Кокетки», и де факто получил во владение неплохой шлюп. Новым капитаном, как и предполагалось, сразу же избрали Гая Брукса – Хейдену на радость, ведь послушным молокососом управлять куда проще, чем хотя и давно спившимся, но всё же матёрым волком, способным не только на банальное неподчинение, но и на коварный удар в спину.

Помимо всего прочего, заставив сделать грязное дело именно Тома Нэша, новенького, Хейден опять же не прогадал – он и сам стал доверять ему больше и, что куда важнее, парня окончательно приняли люди. Кроме того, с помощью такого нехитрого приёма, они хоть как-то привязали Нэша к себе – а если он в действительности был простофилей, за которого себя выдавал, чему Роберт сперва совсем не верил, но теперь стал задумываться, так и вовсе должен был потерять голову от страха и навсегда остаться в их шайке.

Серебра и драгоценностей на борту испанского галеона, как уже отмечалось ранее, было найдено не просто много, а очень много, что, безусловно, также способствовало радостному, даже несколько приподнятому настроению Хейдена, а потому найденный на утро изуродованный труп Джонни Пирса взволновал капитана не так сильно, как, вероятно, случилось бы, будь он в обычном расположении духа.

Рядовые же моряки, как это обычно бывало после успешных предприятий, пребывали и вовсе в эйфории, не помышляя вообще ни о чём, кроме как о моменте раздела добычи, предвкушая ощутить в руках заветный кулёк, полный золотых и серебряных монет – не просто единственную радость их жизни, но некую вселенскую цель их жалкого существования.

Бобби Хейден, всё же будучи несколько умней большинства своих людей, в конце концов распорядился провести расследование. Виновника нашли быстро; пожалуй слишком быстро, чтобы поверить, что он и впрямь был виновен, но на фоне великих свершений такая мелочь мало кого интересовала. Несчастного – одноглазого и хромого матроса из экипажа «Каприза», – приговорили к традиционной казни через привязывание к дереву, с последующим указанием осуждённого на того, кто должен был его застрелить, но то должно было случиться на берегу, а пока кровопийцу попросту затолкали в трюм.

На берегу должно было случиться и ещё одно выяснение отношений – между Нэшем и Бруксом, ссору которых, следуя обычаю, необходимо было разрешить посредством благородного поединка на шпагах или пистолетах – на выбор по желанию дуэлянтов. Примечательно, что извинения или попытки тем или иным образом дать обратную, даже если бы они последовали, в данном случае не принимались – если было нанесено оскорбление, его неминуемо следовало довести до крови, в противном случае мужчины были бы не мужчины, а горстка сварливых пьянчуг, чего никто не смел допустить.

Нэша, впрочем, перспектива схватки с Бруксом, по всей видимости, занимала не сильно.

После захвата «Сан-Хоакина» его почти всё время видели в компании пленного испанца, единственного оставленного в живых пассажира галеона – сеньора Лоренцо Барнуэво. Нэш, казалось, целыми днями его о чём-то расспрашивал, а под вечер двое частенько запирались в каюте призового судна, впоследствии подолгу не выходя оттуда.