Херувим (Том 2) - Полина Дашкова

— Этот человек схватил меня, он маньяк, арестуйте его, — спокойно произнесла девушка по-английски и показала полицейскому свой тонкий голый локоть, на котором темнели следы от пальцев Стаса.

— Это ее надо арестовать! — крикнул по-английски Стас. — Она преступница, она на машине чуть не сшибла меня в пропасть! Есть протокол, есть свидетели. Я видел ее в кабине грузовика. Проверьте в своем гребаном компьютере, происшествие зарегистрировано, грузовик-водовоз, пять дней назад. Мать твою, какое сегодня число? — Он орал так громко, что вокруг стала собираться небольшая толпа.

— Будьте любезны, ваши документы, — отчеканил полицейский, — и ваши тоже, пожалуйста, мисс.

— Простите, мой сын плохо себя чувствует. Очень жарко, — обратился к полицейским генерал, — и вы, мэм, простите нас. Мы опаздываем на самолет.

Николай между тем спокойно извлек из нагрудного кармана Стаса его паспорт и протянул офицеру. Девушка достала свой, он был синего цвета. Генерал придвинулся к полицейскому и успел прочитать: Ирэн Гранье, гражданка Франции.

— Мы можем пройти в офис, — мягко предложил второй офицер, — если по вине этой молодой леди с вами произошел инцидент на дороге, мы можем все выяснить. Но если вы ошиблись, то нам придется привлечь вас к ответственности.

По радио объявили, что продолжается посадка на московский рейс. Наталья Марковна услышала слово «Москоу» и вцепилась в руку Стаса.

— Идиот! — прошептал генерал на ухо сыну. — Скажи, что обознался! Извинись сию минуту!

— Простите его, — твердил Николай, — с ним действительно произошел несчастный случай, был сильный шок и до сих пор очень плохо с нервами. Не надо ничего выяснять, господин офицер. Это ошибка.

— Мисс, вы когда-нибудь водили по нашим дорогам трейлер, который возит воду? — тихо поинтересовался полицейский.

— Я не водила трейлер. Ни здесь, на Корфу, ни у себя во Франции, нигде и никогда, — холодно отчеканила девушка.

— Может быть, вы сидели в кабине рядом с водителем?

— У меня нет знакомых водителей грузовиков. У меня вообще нет знакомых на этом острове. Я здесь впервые. Еще вопросы?

— Нет, мисс. Извините.

Полицейский вернул паспорта. Девушка надменно удалилась, генерал еще раз громко извинился ей в спину. Она не обернулась и растворилась в толпе.

— Это была она, — тихо, безнадежно повторял Стас.

— Сынок, — мягко произнес генерал, — я понимаю, ты сорвался. Прошу тебя, успокойся, она совершенно посторонний, случайный человек. Она француженка. Да, возможно, кого-то она тебе напомнила, но нельзя же так!

— У нее фальшивый паспорт. Они меня достанут везде, я знаю.

— Стас, возьми себя в руки, — жестко сказала Наталья Марковна, — подумай наконец об отце. Все. Мы сядем и будем ждать тебя здесь, ты займешь очередь на регистрацию. Ты помнишь, что должен делать дальше?

— Не волнуйтесь. Я буду с ним, — подал голос Николай, — я все проконтролирую, — он увлек Стаса под руку к очереди, старики тяжело опустились в кресла в зале ожидания.

— Володя, ты совершенно уверен, что Стас ошибся? — тихо спросила Наталья Марковнам.

— Я видел ее паспорт.

— А если правда фальшивый? Ты обратил внимание, с какой силой она оттолкнула Стаса? Не странно ли для такой хрупкой девушки?

— У нее французский акцент. Она француженка и действительно вряд ли могла находиться в кабине водовоза. Но если даже так, пусть она видит, как он улетает в Москву.

Эвелина спала крепко и посапывала. Сергей нашел в кабинете на кушетке большую вязаную шаль и укрыл ее. Она по-детски зачмокала во сне и с хрустом перевернулась на другой бок.

До прихода Плешакова осталось полчаса. Он взял лупу с фонариком, отправился в спальню и принялся разглядывать дыру в матрасе. Он не совсем понимал, зачем это делает. Вероятнее всего, матрас просто прожгли сигаретой. Но для этого надо было уронить ее ровно на середину кровати. Трудно представить позу, в которой курит человек таким образом, чтобы сигарета упала ровно в центр. К тому же сначала должна была затлеть простыня, она бы тлела долго, с сильным запахом. Синтетическая обивка сплавилась бы по краям, а она явно порвана. Но главное, произошло это совсем недавно, в противном случае кровать была бы застелена нормально и дыра спокойно пряталась бы под бельем и покрывалом.

Рыжая кайма более всего напоминала ржавчину. Казалось, кто-то проткнул тугую обивку толстенным ржавым гвоздем.

«Нет, пожалуй, таких толстых гвоздей не бывает, — подумал он, вглядываясь в неровное отверстие, — впрочем, не важно, чем проткнули, главное, кто и зачем».

Под обивкой был слой белоснежного синтепона, на нем тоже остался ржавый налет. Дыра казалась глубокой. Сергей не поленился лечь на пол и посветить фонариком в узкую щель под кроватью. Потом, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Эвелину, принялся двигать тяжелую громадину. Усилия его вскоре были вознаграждены коротким ржавым обломком арматуры и тремя крупными клочками черно-белой глянцевой фотографии.

В наступившей тишине до него донесся хриплый бой кабинетных часов. Он успел подвинуть кровать на место, спрятать свои трофеи в тумбочку.

В пять минут девятого заверещал домофон и бодрый голос охранника сообщил:

— К вам Плешаков Егор Иванович.

Пока он стоял в прихожей и ждал звонка в дверь, проснулась Эвелина, босиком вышла к нему и обхватила за шею:

— Солнышко, который час? — Ее горячие губы прижались к его губам. Запах перегара еще не прошел. От долгого мокрого поцелуя Сергей спас звонок в дверь.

«Плешаков наверняка ее знает. Очень хорошо, что она здесь. У начальника охраны будет меньше оснований подозревать неладное. Правда, я понятия не имею, надо ли их знакомить», — пронеслось у него в голове, когда он открывал дверь.

— Какое счастье, что вы не женщина! — хрипло пропела Эвелина и протянула руку Плешакову. — Я вас узнала, мы, кажется, встречались. Только, пожалуйста, не надо слишком утомлять Стасика деловыми разговорами. Он еще плохо себя чувствует.

— Да, — небрежно кивнул ей Плешь, — я постараюсь. — Здравствуйте, Станислав Владимирович. Еще раз простите, что беспокою вас. Где мы можем поговорить? — он покосился на Эвелину, которая продолжала висеть у Сергея на шее.

— Все-все, — она разжала объятия и, чмокнув Сергея в нос, сказала. — Если не возражаешь, я приму ванну. Обожаю твою джакузи, даже несмотря на чужие лобковые волоски.

— Тапочки надень, — проговорил Сергей ей вслед.

— Я не отниму у вас много времени, — улыбнулся Плешаков, проводив взглядом тощую длинную фигуру.

— Кофе? Чай? — любезно предложил Сергей, пропуская его в гостиную.

— Ничего не нужно, спасибо. Вы должны подписать несколько документов, — он уселся в кресло и выложил из портфеля тонкую пластиковую папку.

Сергей достаточно хорошо отработал почерк и автограф Герасимова. Полковник Райский заверил его, что показывал образцы профессиональным графологам, они одобрили его старания, но все-таки рука у него слегка дрогнула, когда Плешь достал из нагрудного кармана и протянул ему «Паркер» с золотым пером. Взяв ручку, он принялся читать документы и в первый момент ничего не понял.

— Здесь, как обычно, все в двух экземплярах. На русском и на английском, — объяснил Плешь.

Лихорадочно шаря глазами по строчкам, по многозначным числам, Сергей уговаривал себя не спешить и успокоиться. Под пристальным взглядом Плеши это было довольно сложно. И все-таки он успел понять, что перед ним лежат платежные документы. За партию компьютеров, полученную такого-то числа фирмой «Омега», оная фирма переводит банку «Фамагуста», который находится в Никосии, на Кипре, сумму в сто пятьдесят тысяч долларов США. На личный счет консультанта по закупленным образцам фирма «Омега» переводит семьдесят тысяч в тот же банк.

— Что-нибудь не ясно? — вежливо поинтересовался Плешь, и по его интонации Сергей понял, что Герасимов в подобных случаях нечего не читал, подписывал не глядя.

— Глаза болят, — признался он со вздохом, — простите, я сейчас, мне надо капли закапать, — он отложил ручку, кинулся в кабинет, плотно закрыл за собой дверь, схватил карандаш и на клочке бумаги нацарапал все цифры, которые успел запомнить. Спрятав бумажку в верхний ящик стола, он спокойно вернулся в гостиную. — Да, Егор Иванович, я готов.

Он принялся аккуратно ставить автографы Герасимова. Толстый мизинец Плеши, украшенный перстнем с печаткой, указывал ему нужную графу. Он не спешил, проверяя, правильно ли запомнил длинные ряды цифр, банковские реквизиты, номер личного счета консультанта и его имя.

Наконец все экземпляры были подписаны. Плешаков аккуратно сложил бумаги в папку и поднялся.

— Спасибо, Станислав Владимирович. Не буду вас больше утомлять. Отдыхайте, выздоравливайте.