Херувим (Том 2) - Полина Дашкова

Николай отложил полотенце, прополоскал рот, взял телефон и в очередной раз набрал номер грека Александроса Илиади, того самого, который совсем недавно привозил на виллу онколога.

«Что бы ни происходило, ты не должен допустить скандала, — говорил ему на прощание генерал, — по всем вопросам обращайся к Илиади, он поможет. Денег не жалей, давай ему наличные, причем не драхмы, а доллары».

Николай привык в точности следовать указаниям своего шефа и не стал вызывать скорую психиатрическую помощь, как предлагала перепуганная Оксана. Однако телефон Илиади не отвечал. Николаю надоело слышать протяжные гудки, он не сомневался, что грек давно спит, но все-таки решил предпринять последнюю попытку, прежде чем вновь ринуться в бой и попытаться скрутить Стаса.

От бесконечных гудков было щекотно в ухе, Николай решил, что все-таки скрутит Стаса, применив к нему пару болезненных и небезопасных приемов греко-римской борьбы, потому что других вариантов нет и надо как-то дожить до утра. Но тут в трубке послышался хриплый голос грека.

— Добрый вечер, господин Алексанрос, простите, что беспокою вас так поздно, но Владимир Марленович сказал, что я могу звонить вам в любое время.

— Я слушаю, кто это? — у грека был сонный, недовольный голос.

— Это Николай, мы с вами знакомы. Я звоню с виллы генерала Герасимова. У нас чрезвычайные обстоятельства и срочно нужна ваша помощь.

Поскольку помощь грека всегда щедро вознаграждалась, он тут же проснулся и бодро произнес:

— Да, что случилось? Что там у вас так шумит?

Николай объяснил ему, что генеральский сын не в себе, известие о болезни отца, а также собственные сложные проблемы тяжело подействовали на его психику. У него нервный срыв, и срочно нужна помощь психиатра.

— Но только вы понимаете, помощь конфиденциальная, — добавил он, — как можно скорей и за любые деньги.

Грек ответил, что постарается, сделает все, что от него зависит, правда, достать психиатра в такое время суток, да еще конфиденциально, будет непросто. Но он постарается.

Окрыленный надеждой, Николай вновь ринулся в бой, и вскоре ему удалось скрутить Стаса без всякого вреда для здоровья, повалить на пол, замотать в нейлоновую штору, как в смирительную рубашку, и уложить на диван в гостиной.

Буйный больной продолжал дергаться, изрыгать хриплые ругательства, но спеленатый прочным нейлоном, как младенец, был уже безопасен, и Оксана решилась подойти к нему с бутылочкой пустырника и столовой ложкой. Других успокоительных средств в доме не оказалось.

— Эта сука писала симпатическими чернилами, — сообщил он Оксане, — паспорт фальшивый, никакая она не француженка. Она сестра Мультика. Они оба сумасшедшие маньяки, это у них семейное.

— Да, конечно, Станислав Владимирович, — Оксана всхлипнула, принялась капать настойку в ложку, сначала считала капли, но сбилась со счета, налила полную и поднесла к губам Стаса.

— Что это? — спросил он, подозрительно косясь на ложку.

— Пустырник, — объяснила Оксана, — чтобы вы успокоились.

Он шмыгнул носом, отвернулся от ложки и вдруг горько, по-детски заплакал:

— За что они меня так? Я не виноват. Я ни в чем не виноват.

— Конечно, Станислав Владимирович, вы совершенно ни в чем не виноваты, — кивнула Оксана, — выпейте лекарство, потом я водички принесу.

— Сначала сама, — он помотал головой, пытаясь увернуться от ложки.

— Что? — не поняла Оксана.

— Попробуй сама, — объяснил он, — я больше никому не верю.

Девушка вспыхнула, вопросительно взглянула на Николая, который сидел и курил тут же в кресле.

— Не возражай — тихо посоветовал он, — отхлебни немного.

Увидев, как Оксана поднесла ложку с темной густой жидкостью к губам и отхлебнула, Стас согласился выпить лекарство. Как ни странно, оно помогло. Он еще несколько раз горько всхлипнул, закрыл глаза и затих. Возможно, просто устал после долгого приступа буйства.

Оксана принялась за уборку, Николай помогал ей.

— Но вообще-то бывают такие чернила, — осторожно заметила она, сгребая веником осколки, — в игрушечных магазинах продаются. Вот у моей подруги сын как-то на дне рождения брызгал на всех из авторучки. Пятна жуткие, но исчезают бесследно.

— Да, есть такая дрянь, — поморщился Николай, ощупывая языком маленький острый обломок переднего зуба, — но называется по-другому. Симпатические чернила — это совсем наоборот. Их сначала не видно, а потом, после тепловой или химической обработки, они проступают.

— Ага, — кивнула Оксана.

Они продолжали убираться молча. Через час дом приобрел приличный вид, правда, почти не осталось посуды.

Вскоре у ворот просигналила машина. Явился Илиади в сопровождении пожилой полной женщины. Она говорила по-английски, Илиади не пришлось переводить печальный рассказ Николая. Врач выслушала молча, с каменным лицом, а затем спросила:

— Он пьет?

— Нет. Почти совсем не пьет.

— Это странно. То, что вы описываете, похоже на белую горячку. Раньше ничего подобного не случалось?

— Вроде бы нет, — Николай неуверенно пожал плечами.

— Лицо вам он разбил?

— Да.

— Боюсь, его надо госпитализировать. Он агрессивен и опасен. Сначала бросился на женщину в аэропорту, потом на вас. Мне придется сообщить в полицию.

Грек что-то зашептал ей на ухо. Она молча кивнула и встала.

— Ну хорошо, давайте я посмотрю его. Все переместились к кушетке, врач села на край, осторожно притронулась к плечу Стаса и тихо, ласково спросила:

— Как вы себя чувствуете?

Стас завертелся в шторе, попытался сесть, Николай помог ему приподняться, но развязывать не стал.

— Что случилось? — заговорил он по-русски, хлопая мутными глазами. — Почему меня связали?

Николай вполголоса перевел.

— Не надо, я могу сам. Развяжи меня, — спокойно произнес Стас и вежливо добавил по-английски: — Пожалуйста, объясните мне, что здесь происходит?

— Вы вели себя агрессивно, разбили лицо вашему другу, — мягко объяснила врач.

— Я? Не может быть. Я ничего не помню, — глаза его округлились, недоумение было совершенно искренним.

В гостиной повисла тишина. Все смотрели на бледное удивленное лицо больного и не видели в нем никаких признаков безумия.

— Хорошо, — прервала молчание врач, — расскажите, что вы помните. Как вы провели вечер и часть ночи?

— Я провожал родителей в аэропорт. Они улетели в Москву. Мой отец тяжело болен. Господин Илиади недавно привозил к нему онколога.

Врач перевела взгляд на Илиади, тот молча кивнул.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила врач.

— Несколько дней назад я попал в автокатастрофу, чуть не погиб. На горной дороге на меня ехал огромный грузовик. Мой мотоцикл сорвался в пропасть, я успел спрыгнуть в последний момент. Мне показалось, что в кабине грузовика рядом с шофером сидела женщина, которую я встречал раньше в Москве. Я знаю, что она опасная авантюристка. Сегодня в аэропорту я увидел похожую женщину, у меня сдали нервы, я бросился к ней и попытался выяснить, кто она. Но потом понял, что ошибся.

Врач вопросительно взглянула на Николая и тот кивнул, мол, пока все правильно.

— Что было дальше?

— Я вернулся домой из аэропорта. Я очень плохо себя чувствовал, во-первых, из-за отца, во-вторых, до сих пор не могу опомниться после недавнего стресса в горах. Пожалуйста, развяжите меня, мне очень неудобно так сидеть.

— Вы обещаете вести себя спокойно? — спросила врач.

— Да, конечно.

Она кивнула Николаю, тот неохотно принялся распутывать узлы. Оказавшись на свободе, Стас пошевелил плечами, потер запястья.

— Так что же было дальше? Что вы делали, когда вернулись домой из аэропорта?

— Не помню, — Стас тяжело вздохнул, — честное слово, какой-то провал. Наверное, я лег спать.

— Мне кажется, вы говорите неправду, — ласково заметила врач, — не волнуйтесь, никто не станет вас осуждать. Мы все понимаем, что вам пришлось пережить сразу два тяжелых психических стресса. Мы также понимаем, что вам неприятно и стыдно вспоминать свой срыв. Сейчас я сделаю вам укол и вы успокоитесь. Хорошо?

— Да, конечно, — вяло согласился Стас и еле слышно пробормотал по-русски. — Убивать меня невыгодно. Этим сукам надо другое.

— Что он сказал? — тревожно спросила врач. Грек плохо расслышал и перевел несколько иначе.

— Вам кажется, кто-то хочет вас убить? — спокойно поинтересовалась врач и открыла свой чемоданчик.

— В Москве меня действительно хотели убить, — объяснил Стас с тяжелым вздохом, — к днищу моей машины прицепили взрывное устройство. Потом застрелили моего шофера.

— Все правильно, — тихо подтвердил Николай, — именно поэтому он остался здесь и не улетел в Москву с родителями. Здесь он в безопасности.