С судьбой не играют в прятки - Лора Брантуэйт

— Ты знаешь, а я давно мечтала, чтобы меня рисовали. Мне кажется, это… что-то особенное. К тому же Джеймс показывал мне свои работы, они правда удивительные. И женщины на портретах сказочно красивы. Я спросила, сможет ли он нарисовать меня так же хорошо… И он ответил, что очень постарается. В общем, я согласилась. Идиотка…

— Ч-ш-ш… Ну не надо.

— Я хотела как-нибудь в другой день, но Он очень попросил сегодня. А когда я сказала, что устала, он сказал, что я могу просто лежать. И… я надела ту рубашку, которую он мне дал. И легла. Он сидел у окна и рисовал карандашом. А меня разморило… И я отключилась. А проснулась оттого, что…

— Все, все, дальше можешь не рассказывать.

Следующим вопросом она потрясла его, как потрясла бы крученым ударом в челюсть:

— Алан, ты теперь меня презираешь?

Голубые глаза, полные слез, из-за темных ресниц и бровей кажутся еще светлее, почти прозрачными. Губы дрожат. Моргает часто-часто. Нет, не шутит…

— Да ты что, с ума сошла?! — Он порывисто прижал ее к себе и погладил по голове. — Придумаешь тоже…

— Но я же сама…

— Милая, никто не заставлял его лезть на тебя спящую! Извини, секс от насилия можно отличить! Разве ты его хотела? — Алан понял, что вопрос груб, только когда уже задал его.

— Нет!

— Ну вот. Успокойся, прошу тебя.

— Не могу… — Иви снова всхлипнула. — А куда мы едем?

— Ко мне. Ты против? Если против, я могу отвезти тебя в гостиницу или к какой-нибудь знакомой девчонке с работы. Как тебе будет комфортнее?

— К тебе…

— Хорошо.

Холостяцкая квартира — а за несколько дней отсутствия Дианы квартира Алана приобрела именно такой вид — это не то, чем Алану хотелось бы похвастаться перед Иви, но ему чертовски не хотелось оставлять ее сегодня одну, поэтому вариант с гостиницей он предложил только для очистки совести.

— Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома! — сказал он и порадовался, что сегодня перед уходом на работу поместил грязное белье в стиральную машину. Вот Иви обрадовалась бы, встретив в гостиной его носки…

— Спасибо.

— Ты есть хочешь?

— Нет.

— А ванну? Приготовить тебе теплую ванну? — Алан не знал, чем принято восстанавливать душевное равновесие девушек, едва не ставших жертвами сексуального насилия.

— Слушай, а давай лучше выпьем чего-нибудь покрепче? — робко предложила Иви. — А то у меня до сих пор сердце колотится.

У Алана был только виски, коньяк и красное вино. Иви попросила коньяка. Сам он пил «Джек Дэниелз».

Действительно, помогло. Судорожно сведенные мышцы рук и плеч расслабились; онемевшее, будто замерзшее, лицо снова обрело способность естественно улыбаться.

Запоздало стукнула в виски мысль: а если бы не успел?

Колыхнулся в душе мерзкий ледяной ужас, настолько сильный, что Алан предпочел сделать вид, что никакой такой мысли не было.

— Здорово! Я уже чувствую себя почти живой. — Глаза Иви и правда повеселели.

— Вот и славно. Я, кажется, тоже.

— Можно тебя попросить кое о чем?

— Конечно. И я очень постараюсь выполнить твою просьбу.

Иви прикрыла веки. При таком освещении тень от ее ресниц ложилась на щеку. У Алана будто бы фотоаппарат срабатывал в мозгу. Реальность рассыпалась на тысячи кусочков, кусочки перемешивались, сменяли друг друга, и кое-какие он даже успевал замечать. Вот этот, например.

— Давай забудем о том, что сегодня произошло, точнее не произошло, и никогда-никогда не будем об этом разговаривать.

— Тебе так будет проще?

— Да. Мне стыдно и… противно. Я хочу лечь, уснуть и проснуться с чувством того, что все это было давно и неправда. Привиделось в кошмаре.

— Хорошо. Думаю, я справлюсь. — Алан улыбнулся.

Иви вернула ему улыбку.

— Я постелю тебе в спальне, а сам посплю на этом диване, ты согласна?

— Мне не хочется причинять тебе неудобства. — Вздох. — Алан, ты столько уже для меня сделал…

— Знаешь, есть вещи, которые по сути-то иначе как мелочами не назовешь. Большая часть того, о чем ты говоришь, — мелочи.

— Я так не считаю.

— Ну… скажем так: мне не трудно и приятно делать то, что я для тебя делаю. А если вдруг по каким-то причинам ситуация изменится, я тебе скажу, идет?

— Да. Ты очень правильно говоришь… — Ее взгляд стал внимательным и задумчивым.

— А я рад, что ты меня понимаешь. Кстати, я еще не ужинал и чертовски голоден.

— Ну что ж… Тогда, пожалуй, мне приятно будет приготовить для тебя ужин! — Иви решительно встала.

— Ты уверена? — Алан недоверчиво на нее посмотрел. — У тебя был тяжелый рабочий день, и…

— Послушай, это моя гендерная роль, дай мне ее исполнить!

Алан знал, что «гендерный» значит «соответствующий полу». И откуда только берутся такие образованные официантки?!

Кстати, готовила Иви великолепно. За каких-то полчаса были готовы и красиво сервированы овощной салат с особенным пикантным ароматом — Иви состряпала соус из уксуса, пряностей и оливкового масла — и нежнейшее поджаренное мясо. На вопрос, как ей удалось добиться такого яркого вкуса, она ответила, что просто не любит долго готовить и держит мясо на сковородке всего несколько минут, чтобы оно, как Иви выразилась, «перестало быть сырым».

В кухне царил мягкий, теплый полумрак: в третий раз за две недели перегорела лампочка в бумажном светильнике, и Иви предложила не мучиться и заменить верхний свет нижним. Алан принес из спальни ночник, они поставили его на пол в углу — получилось необычайно уютно. На Алана внезапно нахлынуло ощущение покоя и тепла. Будто бы и действительно ничего плохого не было, а если и было — то уже закончилось, перестало существовать, перестало что-то значить… Может быть, Иви наделена сверхъестественной способностью изменять реальность словом?

— Послушай, а о каких еще твоих талантах я не знаю? — усмехнулся Алан.

— Ну… я неплохо пою, у меня хорошо развито пространственное мышление, и еще я играю в покер.

— Ого!

— Потрясла? — улыбнулась Иви.

Она сидела сбоку от него, и Алану нравилось смотреть на нее с этого ракурса и при этом освещении.

— Да. Я сражен, — серьезно ответил он.

— Ну а сам-то ты чем занимаешься помимо работы? Я тут подумала, что очень мало знаю о тебе.

— Я… помимо работы я работаю сверхурочно. — Алан невесело улыбнулся. — Слишком это большая часть моей жизни.

— А хобби у тебя есть?

— Нет.

— А что ты делаешь по выходным?

— Сплю. Ем. Встречаюсь с друзьями.

— М-да… Мне не по себе от твоих слов.

— Та самая большая часть моей жизни забирает у меня слишком много сил, мыслей, эмоций. Вполне логично, что меня не хватает ни на что другое.