Смутное время в Москве - Сергей Шокарев

Современникам казалось, что в нарушении Шуйским своей присяга скрывается общая причина бедствий, постигших Московское государство при этом царе. Другие думали, что причиной наступивших смут является поспешное возведение Шуйского на трон узким кругом советников, без участия «всея земли». Как бы то ни было, в первые месяцы после смерти Лжедмитрия I его призрак обрел силу и значение, вновь стал знаменем для недовольных и мятежников. Царь Василий предпринял все меры, чтобы предотвратить развитие новой самозванческой авантюры. Труп Лжедмитрия I, извлеченный из скудельницы около Покровского монастыря, был сожжен, а царевич Дмитрий Углицкий признан святым мучеником, убиенным от злодея Бориса Годунова. Мощи царевича были перенесены из Углича в Архангельский собор в Москве, от них свершались чудеса и исцеления, подробные описания которых были разосланы по городам. Другие грамоты извещали о самозванчестве Гришки Отрепьева, который прельстил всех людей чернокнижеством и ведовством, о его злых умыслах искоренить православную веру и перебить бояр. Уверения в самозванчестве прежнего царя посылались от имени Василия Шуйского, Марфы Нагой и нового патриарха — Гермогена, ранее занимавшего епископскую кафедру в Казани.

Впрочем, все эти спешно предпринимавшиеся усилия по спасению положения оказались безрезультатными. Южные окраинные города восстали против царя Василия, называя его похитителем престола. «Царь Дмитрий», как утверждали его сторонники, уцелел во время переворота 17 мая и скрылся. Чем же было вызвано начало нового восстания? Социальные проблемы, копившиеся на протяжении предыдущих десятилетий, не были разрешены Лжедмитрием I. Но в то же время «царь Дмитрий» воплощал чаяния различных социальных групп и масс населения, воспринимавших его как «истинного» государя. Василий Шуйский, посаженный на трон московскими боярами, не воспринимался как народный, «праведный» государь. Обозначился и быстро углублялся разрыв между правящим сословием, вернее, правящей верхушкой и широкими массами населения. В восстании приняли участие не только холопы и крестьяне, страдавшие от крепостной зависимости, но также и городовое (провинциальное) дворянство, для которого московские бояре («сильные люди») также были притеснителями. Надежда на «праведного государя», исполнителя народных чаяний, заставляла верить в то, что изменники-бояре попытались, как и Годунов в свое время, убить царя, но тот снова спасся.

К возрождению призрака приложили руку любимцы Лжедмитрия — Михаил Андреевич Молчанов, бежавший в Самбор, где иногда представал в качестве чудесно спасшегося «царя Дмитрия», и князь Григорий Петрович Шаховской, которого на свою беду Шуйский сослал в Путивль, старинный оплот мятежа. Шаховской возмутил «украйны», а Молчанов вербовал польскую шляхту и казаков под знамена воскресшего самозванца идти воевать за московский престол. В Речи Посполитой зверское избиение соплеменников вызвало ярость, и многие рвались отомстить «московитам». Но у движения не было вождя, и вскоре он нашелся.

В новом движении, которое в честь его предводителя чаще всего именуется восстанием Болотникова, москвичи участия не принимали. Напротив, они твердо стояли против болотниковцев — ведь события, связанные с переворотом и убийством Лжедмитрия, были хорошо памятны жителям столицы. Они не верили в то, что Лжедмитрий мог спастись, и не сомневались в его самозванстве, в отличие от жителей южных и окраинных городов Российского государства.

Летом 1606 г. в Путивле появился человек, называвший себя «большим воеводой царя Дмитрия», — Иван Исаевич Болотников, который и возглавил движение против Шуйского. Его биография весьма примечательна. Он был боевым холопом боярина князя А. А. Телятевского и хорошо знал военное дело. Судьба принесла Болотникову немало испытаний — он попал в татарский, а затем и в турецкий плен, был рабом-гребцом на галере. В Средиземном море венецианцы напали на турецкий корабль и освободили всех пленных. В Россию Болотников возвращался через Венгрию и Польшу. В Самборе, в замке Мнишеков, Болотникова принял Молчанов, назвавшийся «царем Дмитрием», который пожаловал страннику 30 дукатов, саблю, бурку и письмо, по которому поручил ему командование войсками против Шуйского. Сам Болотников не сомневался, что перед ним царь, настолько сильна еще была магия царского сана. Вероятно, отсюда и происходит его твердость в борьбе против Василия Шуйского.

Историков давно волновал вопрос: каковы же были политические цели движения Болотникова? На основании пересказа в патриарших грамотах воззваний, рассылавшихся Болотниковым по городам, советские историки делали вывод о том, что основную массу участников восстания составляли холопы и крестьяне, которые желали не только свергнуть «неправедного» царя, но и, истребив правящий слой государства, отменить крепостное право. Болотниковское движение представлялось крестьянской войной, а его главной идеей — коренной общественный переворот, подобный революционному.

Новейшие исследования показывают, что армии Болотникова и его союзников отличает довольно сложный состав. В восстании участвовали провинциальные дворяне, казачество, боярские холопы, крестьяне и даже члены «государева двора». Движение Болотникова было одним из важнейших этапов гражданской войны, в котором проявился глубокий раскол между отдельными социальными группами. За Болотниковым, как и ранее под знаменами Лжедмитрия, шли различные общественные силы и социальные группы. Крестьяне боролись за свою волю против «боярского царя», казачество отстаивало свою независимость, дворянство воевало против «сильных» людей и стремилось показать свою верность «истинному» государю. Значительную часть армии Болотникова составляло рязанское дворянство, лидерами которого были веневский сын боярский Истома (Филипп Иванович) Пашков и рязанский дворянин Прокопий Петрович Ляпунов. В ходе войны царю удалось консолидировать вокруг себя дворянское сословие, многие сторонники Болотникова из числа дворян перешли в правительственный лагерь. Однако до самого конца восстания с Болотниковым оставались другие представители дворянского сословия, например его бывший господин князь Андрей Телятевский и боярин Лжедмитрия I князь Григорий Шаховской.

Наконец, не находит подтверждения тезис об антикрепостническом характере восстания Болотникова. В его подтверждение советские ученые приводили слова из грамоты патриарха Гермогена, в которой описывалось поведение восставших: «…И велят боярским холопем побивати своих бояр, и жены их и вотчины и поместья им сулят, и шпыням и безъименников вором велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабите, и призывают воров к себе и хотят им давати боярство, и воеводство, и околничсство, и дьячество». Как можно видеть, болотниковцы вовсе не призывали к социальному перевороту, а попросту сулили своим сторонникам добро тех, кто верен Шуйскому. Помимо того очевидного факта, что дворянство не стало бы участвовать в движении с антикрепостническими лозунгами, против этого тезиса свидетельствуют документы о раздаче Болотниковым поместий от имени «царя Дмитрия». Некоторые из этих помещиков-болотниковцев продолжали владеть землями и в первой половине XVII в.

Восстание распространялось довольно быстро, и уже в октябре 1606 г. Болотников захватил Серпухов, из которого открывался прямой путь на Москву. В столице началась паника. Одновременно с Болотниковым к Москве двигалось войско, во главе которою стояли И. Пашков и П. П. Ляпунов. В 50 верстах от Москвы, на Коломенской дороге, у села Троицкого-Лобанова, Истома Пашков разгромил войска князя Ф. И. Мстиславского и 28 октября подошел к селу Коломенскому. Передовой отряд казаков армии Пашкова, подступив вплотную к столице, встал укрепленным лагерем у села Заборье перед Серпуховскими воротами Земляного города[25]. В Коломенском восставшие также поставили крепкий острог. Через несколько дней к Пашкову присоединилась армия Болотникова, который принял на себя верховное командование осадой Москвы. При этом Болотников, как старший воевода, занял хорошо укрепленное Коломенское, а Пашкову пришлось довольствоваться менее удобным местом для своего стана, и дворянин затаил обиду на Болотникова.

Положение столицы было критическим. Дворянская армия практически распалась, провинциальные служилые разъехались по городам. Ядро царской армии составляли дворяне «московского списка», носившие придворные чины стольников, жильцов, стряпчих, московских дворян; их количество вряд ли достигало более одной тысячи человек. На тысячу столичных дворян приходилось несколько тысяч боевых холопов, однако их надежность была сомнительной. На сторону восставших перешла и часть стрельцов московского гарнизона. Армия Болотникова и Пашкова насчитывала около 20–30 тысяч человек. В Москве не было ни достаточных запасов продовольствия, ни казны на жалованье ратным людям. Цены на хлеб в Москве выросли в два-три раза, подвоз продовольствия прекратился. Подмосковье было охвачено восстанием — казаки и другие «разбойники» взяли Боровск, Верею, Можайск, Волоколамск, Вязьму и другие подмосковные города.