Туман. - Мери Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не будь идиоткой!
– Я люблю его.
– Нет. Не любишь. Ты так думаешь.
– Тебе-то откуда знать? Что ты можешь знать о любви?
Вот сучка!
Подступаю к сестре ещё на шаг и практически наступаю на носы её кроссовок.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно мы доберемся до папы, он в каком-то защищенном месте, и туда нас без тебя не пустят, и ты будешь повинна в этом. Только ты и твой эгоизм!
Лекса уже практически не может сдержать слёз, а я продолжаю, давлю на неё всеми возможными способами.
– Ты этого хочешь? Быть повинной в смерти сестры и мамы? А та маленькая девочка, что спала у тебя на руках, заслужила смерти из-за Зари? Ты даже не знаешь, жив ли он.
– Прекрати!
Лекса зажимает рот ладонью, а из глаз катятся слёзы. В этих слезах вижу свою маленькую сестренку, которую я жалела после падений на велосипеде и поцарапанных кошкой рук. И именно из-за этих по-своему теплых воспоминаний я не позволю ей вернуться в Дрим Сити.
– Лекса, хотя бы раз в жизни подумай не о себе. Подумай о маме, которая с нетерпением ждала твоих приездов и безгранично обожает тебя. Подумай о папе, который любит тебя…
– Я поняла!
Лекса разворачивается и уходит к маме, падает в её объятия и начинает рыдать. Люди косятся на них, но это неважно. Важно лишь одно – Лекса осталась, и плевать, что она будет ненавидеть меня.
Слышу монотонный звук. Это судно, оно приближается, а я чувствую, как у меня потеют ладони. Свет фонаря пробивается сквозь туман, и все, кто находится на пристани, медленно продвигаются к краю деревянного настила. Нервозность витает в воздухе, подхожу к маме и подталкиваю Лексу вперед. Мы оказываемся рядом с Тейтом, Лари с Габи позади нас.
Судно сбавляет ход и подплывает к нам максимально близко. Я так и жду, что все начнут бросаться на катер, но никто не двигается, потому что на нас направлены три дула автоматов. На пристань спрыгивает парень в черной форме и привязывает судно к белому столбику, который я до этого не заметила. С катера разносится звучный женский голос:
– Всем отойти на три шага назад!
Ни у кого и в мыслях нет перечить или ослушаться.
Отступаем, и на берег сходит брюнетка в защитной маске на лице. За ней спускаются трое с автоматами. Все с закрытыми лицами, видна только верхняя часть лица.
– Можете обращаться ко мне полковник Келлер. По одному подходите ко мне, сначала дети, их родители, женщины и потом мужчины.
Все стоят на месте, и я толкаю вперед Лексу и Лари. Они делают неуклюжий шаг вперед, сестра оборачивается ко мне и, хмуря брови, смотрит растерянным взглядом.
– Итак! – говорит полковник Келлер.
Слава богу Лари понимает, что сейчас самое удачное время для лжи.
– Я Лари, это Лекса – моя девушка, а это Габи… наша дочь.
Женщина не верит им и подозрительно разглядывает новоиспеченных родителей.
– Не слишком ли вы молоды для…
Моя мама выходит вперед, на неё тут же направляют автоматы. Мама поднимает руки вверх и говорит:
– Моя вина, я не досмотрела, и моя дочь родила в возрасте пятнадцати лет. Я не горжусь этим, но тут уже ничего не поделаешь.
Женщина кивает военному с автоматом и говорит:
– Проверь всех четверых.
Военный опускает автомат и перекидывает его себе за плечо. Достаёт из нагрудного кармана маленький металлический кейс. Открывает его и вынимает какие-то шприцы.
– Руку! – командует военный.
Лари первым протягивает вперед руку, и игла погружается ему в самый центр ладони. Следом мама, Лекса и малышка Габи. Девочка взвизгивает от боли, но Лари быстро успокаивает её, что-то лепеча малышке на ухо, и кажется, что именно поведение Лари убеждает полковника Келлер в правдивости его отцовства. Около минуты военные держат мою семью на мушке, но всё же полковник приказывает:
– На борт!
Камень валится с плеч. Лексу даже обыскивать не стали. Наблюдаю, как моя семья поднимается на судно и скрывается на нижней палубе. Я их больше не вижу. Следом подобной проверке подвергаются ещё десять человек. Я следующая, после меня остаются только мужчины. Прохожу вперед, и женщина с волевым голосом и военной выправкой спрашивает:
– Имя, заболевания?
– Александрия Брукс, заболеваний нет.
– Ты в крови.
– Да.
– Почему? Делала что-то противозаконное?
Теряюсь с ответом и глупо спрашиваю:
– Что?
– Я задала четкий вопрос, хочу услышать столь же четкий ответ, – отрезает полковник Келлер.
От её ледяного взгляда становится тошно, чувствую себя учеником, который не прочёл параграф, а теперь его распекают при всём классе.
– Я… спасалась.
– Убийство, грабежи, покушения?
– Я никого не убила, никогда не воровала, ни на кого не покушалась.
Я лгу и знаю это, но мне кажется, что и женщина видит меня насквозь.
– Проверьте её.
Не проходит и тридцати секунд, как мне в ладонь впивается тупая игла. Вскрикиваю и отнимаю руку. Женщина всматривается в моё лицо и, слегка приподняв уголок губ, говорит:
– На борт!
Поднимаюсь и ищу своих. Они сидят в самом углу нижней каюты. Устраиваюсь рядом с Лари и наклоняю голову на его плечо.
– Мы это сделали, – говорит он.
Позволяю себе улыбку, но в ней нет и доли счастья, ведь катер везет нас в новую неизвестность, о которой я бы предпочла ничего не знать.
Стараюсь расслабиться, но у меня не получается вплоть до того, пока судно не отплывает.
Мы добрались. И плевать, что мы попали на корабль с помощью откровенного вранья.
Полковник спускается вниз, расставляет ноги в стороны, складывает руки за спиной и приподняв подбородок так, как это делают только в армии, говорит:
– Под сиденьями вы найдете респираторы, прошу всех их надеть и не снимать вплоть до прибытия на место. Если вы увидите или услышите что-то подозрительно похожее на заражение, бьете по красной кнопке, она находится на стене слева.
– Респираторы обязательны? – спрашиваю, вспоминая слова полицейского.
– Да. Ещё вопросы?
– Куда нас везут? – интересуется мистер Тейт.
– В одно из немногих мест, где нет тумана.
– Это возможно? – спрашивает мама.
Холодный взгляд полковника врезается в маму, и всё тем же железным тоном она говорит:
– Прошу вас задавать вопросы по существу, на глупости я отвечать не намерена.
Прочищаю горло и спрашиваю:
– Когда мы прибудем в защищенное место?
– В условиях хорошей погоды на базу мы попадём через семь часов. Пять часов на воде, два на суше. Ещё вопросы?
Больше вопросов
