Две стороны неба - Алексей Корепанов

Он испугался, откуда в нем столько звериной ярости, откуда взялось безумство диких желаний, так похожих на садизм - и рука его бессильно опустилась.

"Я, наверное, ненормальный, - подумал он с отвращением. - Я, наверное, здорово опоздал родиться, мне бы в первобытное стадо, буйствовать где-нибудь в компаний полузверей-полулюдей..."

- Прости, Роберт!

Софи с ужасом глядела на него. Под ее тонкой ключицей багровели два маленьких пятна. Он порывисто наклонился, осторожно поцеловал эти пятна, потом мокрые щеки, губы, глаза и выскочил в коридор.

"Господи, что же это такое, я же человек, господи, у меня же нет когтей и клыков, я не рычу, а говорю и умею читать, я хожу на двух ногах и любил свою маму, я обожаю Гедду, хотя не понимаю ее, да для обожания и не нужно понимания, я обожаю Гедду и не знаю, как назвать то чувство, ту смесь чувств, которые я испытываю к Софи: жалостью, любовью, состраданием, страстью? Господи, я человек, я твое созданье, так неужели ты такой же, как я, ведь ты создал нас по образу и подобию своему?.. Я знаю, что тебя нет, господи, так кто же бросил в бездушный мир этот клубок стремлений, негодования, любви и злобы, что называется мною, Робертом Гриссомом? Что произвело меня и всех нас, откуда взялись мы в этом мировом океане горечи?.. Почему я такой, почему все мы такие, уроды человечьи? Да, именно уроды, потому что все люди просто не могут быть такими, как мы... Если бы это было так, мы давно уже исчезли бы из мира, промчавшись по нему в скрежете зубов, воплях ярости, проклятьях и стонах умирающих. А мы еще живем, мы даже выбрались с родной планеты и строим заводы на Марсе, значит, есть в нас что-то, дающее нам возможность жить?.."

Он, упав на кровать, плакал злыми слезами в каморке Гедды, ненавидя себя и всех. Гедда не успокаивала его. Она молчала, опустившись рядом на колени и гладила его по руке.

"О всепонимающая Гедда! Ты-то уж не скажешь: "Убирайся!"

- Странно, почему от слез становится легче? - смущенно сказал он, насухо вытирая глаза рукавом.

- Потому что слезы снимают тяжесть с души, - с улыбкой ответила Гедда.

Она не расспрашивала ни о чем, и он был благодарен ей за это.

"О всепонимающая Гедда!"

- Ты понял, что повзрослел, и решил обзавестись оружием посолидней?

Гедда показала на автомат, который, оказывается, был в его руке.

"Ну вот, совсем хорошо. Признайся, без Гедды жизнь была бы намного тоскливей..."

- Где пропадал, Роберт?

- А разве Паркинсон не говорил?

Гедда пожала плечами.

- Он сказал, что ты снова взялся за учебу, но...

- Но ты не поверила! - закончил Роберт почти весело. - Я начал пить и стрелять в твоих любовников, а кто же поверит, что с этого пути можно свернуть?

Он сразу понял, что сказал какую-то мерзость, потому что Гедда отняла руку и лицо ее стало чужим.

- Прости!

Молчание.

- Прости!

- На свете не переводятся любители сначала плюнуть в лицо, а потом извиняться, - бесстрастно сказала чужая Гедда. - Не думала, что придется унижаться до объяснений...

- Не надо!

- Нет уж, позволь! 3апомни раз и навсегда, Роберт: не надо всех мерить одной меркой. Ты уж извини, что приходится открывать тебе прописные истины.

- Кто-то же должен! - буркнул Роберт.

- Правильно! От того, что ты поумнеешь, хуже тебе не станет. Так вот, когда Жорж в первый и последний раз сунулся ко мне, я выступила в роли Кассандры и довольно ясно обрисовала ему возможное будущее. Он понял меня с полуслова. Без угроз, правда, не обошлось, но в итоге мы расстались почти друзьями. Я разве что не пожелала ему счастливого пути, потому что очень хотела, чтобы путь этот был как можно короче.

- Твое пожелание сбылось, - пробормотал Роберт.

"Ох, до чего же мне плохо! - подумал он. - Если это и называется стыдом, то, право, непонятно, у кого хватило смелости изобрести такую жестокую штуку".

Гедда внимательно посмотрела на его пылающее лицо.

- Тебя вполне можно использовать в качестве светильника для нашего новоявленного летописца мистера Паркинсона.

- Почему? - не понял Роберт.

- Да потому, что твои уши полыхают ярче любого светильника! рассмеялась Гедда. Его Гедда. - Хочешь, выключу свет, чтобы ты убедился?

Она, не дожидаясь ответа, бесшумно поднялась с пола, повернула выключатель и в каморке стало темно.

"О всепрощающая Гедда!" - беззвучно закричал Роберт, мысленно отшвыривая злость, грязные мысли и подозрения, потерянность и бессилие.

Гедда наткнулась в темноте на его вытянутую ногу и тихо засмеялась. Он поспешно убрал ногу и, затаив дыхание, слушал, как она садится рядом. Гедда положила голову на его плечо и он наконец-то смог ощутить в своих пальцах мягкое тепло ее волос.

"А теперь закрыть глаза и пусть весь мир хоть сгорит в адском пламени!"

Он закрыл глаза. Нет ему никакого дела до этого мира! Боже, да для того, чтобы его пальцы устали, перебирая эти мягкие волосы, не хватит и десяти тысяч лет!

- Почему ты с оружием?

Увы, десяти тысяч лет, кажется, не получалось...

- Я научился управлять ботом.

Гедда чуть отстранилась, невидимая в темноте, но ему казалось, что он отчетливо видит ее зеленые глаза.

- Научился?

- Да. И завтра с Малюткой - в путь!

За небрежно произнесенными словами он старался скрыть невесть откуда взявшееся чувство вины.

Наступило очень долгое молчание.

- У одного хорошего старинного писателя есть рассказ, - наконец, сказала Гедда. - Рыцарь, вооруженный копьем, вступает в бой с локомотивом, принимая его за дракона. Как ты думаешь, чем закончился тот бой?

- Я знаю, - поспешно ответил Роберт. - Не надо, Гедда!

"Не надо портить этих минут. Потому что как только ты начнешь излагать свои веские и, может быть, справедливые доводы, я начну злиться. А я не хочу злиться, мне так хорошо с тобой!"

- Не буду тебя ни в чем разубеждать. Сам поймешь...

Гедда помолчала, потом насмешливо спросила:

- Ты пришел, чтобы я благословила тебя и поклялась ждать, как Ярославна?

Она моментально превратилась в ту Гедду, чьи волосы совсем не хотелось гладить.

- Я не знаю, кто такая Ярославна, - сдерживаясь, ответил Роберт.

- Не удивительно! Это же персонаж русской литературы, а русские, конечно, всегда были красными, даже во времена Киевской Руси, и их книги сплошная пропаганда!

- Включи-ка свет!

- Пожалуйста!

Гедда встала и в каморке вспыхнул свет.

- А теперь слушай. - Роберт тоже встал. - Нет, дай карандаш и бумагу.

Гедда молча открыла шкаф и подала ему тетрадь и ручку. Потом прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

- Вот! - сказал Роберт, кончив писать. - Возьмешь в лаборатории излучатель ультразвука - все равно что маленький пистолет, только красный, пойдешь вниз и свернешь в тупик справа от входа в ангары. Там он один. На ручке излучателя есть наборный диск с цифрами. Наберешь цифры - я тебе их написал, - нажмешь кнопку и подождешь три секунды. Потом опять. Здесь все написано.