Две стороны неба - Алексей Корепанов

Гедда молча открыла шкаф и подала ему тетрадь и ручку. Потом прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

- Вот! - сказал Роберт, кончив писать. - Возьмешь в лаборатории излучатель ультразвука - все равно что маленький пистолет, только красный, пойдешь вниз и свернешь в тупик справа от входа в ангары. Там он один. На ручке излучателя есть наборный диск с цифрами. Наберешь цифры - я тебе их написал, - нажмешь кнопку и подождешь три секунды. Потом опять. Здесь все написано.

- Спасибо, - очень спокойно сказала Гедда. - Это на случай твоей смерти, так что ли?

- Можешь хоть сейчас!

- Ты же знаешь, я не умею...

- Так научись! Я же за месяц научился!

Гедда закрыла глаза.

- Значит, это выход...

- Из твоей Кунсткамеры!

- Милый дурачок Гриссом! - прошептала Гедда. - Показываешь выход другим, а сам его не видишь...

- Представь, не вижу! Только не предлагай удрать вместе с тобой, как Леннокс.

- Я не буду тебе ничего предлагать, -спокойно ответила Гедда и открыла глаза. - Иди сюда.

Роберт недоверчиво подошел к ней и она положила руки ему на плечи.

- Милый дурачок Гриссом! Когда же ты, наконец, станешь взрослым и поймешь?.. Я так хочу, чтобы ты стал, наконец, взрослым и понял!

Она быстро поцеловала его в упрямо сжатые губы и легонько оттолкнула от себя.

- Иди, искатель приключений, иди, храбрый рыцарь, только прошу: возвращайся взрослым!

Она приложила ладони к лицу и тихо повторила:

- Возвращайся...

Оказалось, что его ноги не могут сдвинуться с места.

- Ты опять хочешь оставить свое оружие?

Насмешка расковала цепи на ногах. Он попятился к кровати, взял автомат и вышел, не сводя глаз с Гедды.

*

- Ага! Тебя-то нам и нужно! - злорадно сказал Луис Мариньо, глядя в черную глубину обзорного экрана. - Подчаливай, Малютка!

Роберт стоял за спиной долговязого Антоневича и ему ничего не было видно. Он попытался протиснуться вперед, но это оказалось неосуществимым у комбайна контроля двигательных систем, занимавшего полрубки, расположился Витторио Мариньо; его брат сидел прямо на комбайне, упираясь растопыренными локтями в толстые трубы охлаждения, а ногами в спинку кресла пилота, в котором быстро работал руками Малютка Юджин. Чуть впереди Антоневича, занявшего проход, стоял Эрих Майер, прислонившись к регенерационной батарее. К тому же все были в скафандрах, хотя и с откинутыми шлемами, и в этой тесноте свободно чувствовал себя только Малютка, сосредоточенно перебиравший клавиши необъятного пульта управления. Каюты бота были раза в три меньше каморок Базы и никто, конечно, не хотел там засиживаться, тем более, что бот выходил на цель.

- Ах ты долгожданная, - приговаривал Луис Мариньо, обрадованно качая курчавой головой. - Висишь себе, ненаглядная, в пустущей пустотище и не знаешь, не ведаешь, что тебя ждет!

Эрих Майер подался вперед, сказал озабоченно:

- Не промахнись, Малютка! Подходи к шлюзовой.

- Не мешай, сволочь! - рявкнул Малютка, вытирая огромной ладонью взмокшую шею.

- Тормози, тормози, - приговаривал Луис Мариньо. - Так... Так... Мягче, не поцарапай красавицу. Классно, Юджин!

Пол под ногами дрогнул и так ничего и не увидевший Роберт ткнулся носом в спину Антоневича.

- Все. Гаси экран, - сказал Луис Мариньо.

Малютка Юджин напоследок почти нежно прошелся пальцами по клавишам и поскреб в рыжих волосах.

- Так, ребятки! - деловито сказал он, неуклюже ворочаясь в узковатом для его габаритов кресле. - Прибыли. Ты, - он ткнул пальцем в Луиса Мариньо, - остаешься здесь. Остальным вооружаться. Прямо сразу и выйдем. Шлюзовая уже открыта, нас ждет.

- Почему я? - недовольно спросил Луис Мариньо. - Пусть Длинный или Эрих.

- Сказано - значит все! - отрезал Малютка. - Вернемся, можешь жаловаться начальству, понял?

Арчи Антоневич захохотал. Роберт боком пробрался в коридор. Его охватило радостное возбуждение, голова кружилась от азарта, пальцы уже ощущали знакомую тяжесть оружия.

Вот сейчас он возьмет автомат и ринется на эту коммунистическую станцию! Спасибо, Малютка! Техобслуживание, говорите? Кончилось ваше техобслуживание! Оборудование проклятое - в пух и прах, киберов ваших - на куски! Горючее... Ха-ха! Ваше горючее, говорите? Ошибаетесь, господа красные - наше горючее! Экс-про-при-ация! Эх, Паркинсон, где ты со своей тетрадкой? Ведь тут, тут творится настоящая-то история, тут, а не в вашем змеином гнезде!

...Он так и не простился с Паркинсоном. В тот последний день на Базе он застал Паркинсона в состоянии, которое можно было кратко охарактеризовать как невменяемое, а через несколько часов, так и не сумев заснуть, уже торопился к ангарам, облаченный в скафандр и с автоматом в руках.

А потом - увлекательное путешествие сквозь пустоту, и все так ново и непривычно вокруг, и Малютка Юджин даже доверил ему на сутки свое место у пульта. Правда, позднее стало наползать разочарование, потому что тесная каморка Базы просто сменилась еще более тесной каютой, но разочарование позорно отступило, когда на экране появилась цель.

Итак, вперед, на штурм неприятельской цитадели!

Роберт захватил в каюте автомат и присоединился к остальным, уже надевшим прозрачные шлемы.

- Двинули! - хрипло сказал радиоголос у его уха и Малютка Юджин махнул рукой.

"Ого, ты волнуешься, рыжий Геракл!"

- Выйдем через центральный люк, а там можно будет снять шлемы.

Роберт стиснул автомат, быстро оглядел всех. Малютка был угрюм и сосредоточен, Антоневич нервно скалился. Эрих Майер деловито осматривал плазмомет, а Витторио Мариньо равнодушно прислонился к переборке.

Малютка первым шагнул из шлюзовой камеры станции в освещенный коридор. Остальные последовали за ним. Роберт шел последним, и почему-то оглянулся, и увидел, как из стены бесшумно выскользнул серый щит, перекрыв шлюзовую камеру и отрезав их от рычага выходного механизма.

- Смотри, Малютка!

Идущие впереди поспешно обернулись - и застыли посреди коридора.

Малютка пришел в себя первым.

- Вот это да! - ошарашенно сказал он. - Это что-то новенькое! Красные поумнели... А вот мы сейчас!

Он обеспокоенно шагнул к щиту, упер в бок приклад плазмомета. Ослепительное пламя плеснуло из раструба. Малютка стрелял, широко расставив ноги, он не снимал пальца с курка и Роберту на мгновение показалось, что щит не выдержал страшного жара и начал плавиться.

Наконец Малютка опустил ствол плазмомета и озадаченно уставился на щит. Он даже не потемнел, оставаясь таким же тускло-серым, как и до стремительного напора плазмы.

- Ловушка! - взвизгнул Антоневич.

- Дела-а!.. - растерянно пробормотал Малютка. - Сюда бы парочку мин...

...Малютка упорствовал, пока не опустел баллон, потом в отчаянии запустил в щит бесполезным плазмометом.