Наёмник - Уилбур Смит

- Брюс, посмотри какая прелесть, - позвал Хейг. Все еще держась за руки, Брюс и Шерман подошли к колыбели.

- В нем все восемь фунтов, - гордо заявил Майк. Брюс посмотрел на младенца. "Черные новорожденные красивее наших - они не выглядят наполовину сваренными".

- Жалко, что это не форель, - пробормотал Брюс. - Могли бы зарегистрировать национальный рекорд. - Хейг с секунду смотрел на него в недоумении, затем закинул назад голову и рассмеялся. Это был новый Хейг. Это чувствовалось во всем. Как он держал голову, как разговаривал.

- Как насчет обещанной выпивки? - проверил его Брюс.

- Выпей за меня. Я пропущу.

"Это не простые слова, - понял Брюс. - Он теперь действительно в ней не нуждается".

- Когда доберемся до города, я выпью двойную порцию. - Брюс взглянул на часы. - Уже одиннадцатый час, нам нужно ехать.

- Мне нужно подождать, пока она не выйдет из анестезии, - возразил Хейг. - Заедете за мной утром. Брюс помедлил.

- Ну, хорошо. Поехали, Шерман.

На обратной дороге в Порт-Реприв они сидели рядом в темноте салона и молчали. Уже когда они въехали на дамбу, Шерман вдруг сказала.

- Он хороший человек, твой доктор. Очень похож на Поля.

- Кто такой Поль?

- Так звали моего мужа.

- А, - Брюс был смущен. Упоминание этого имени что-то изменило в его настроении. Шерман, глядя на освещенную фарами дорогу, продолжила.

- Поль был примерно такого же возраста. Достаточно стар, чтобы научиться пониманию. Молодые мужчины нечутки.

- Ты любила его? - Брюс постарался, чтобы в голосе не было слышно ревности.

- Любовь может принимать различные формы. Я начала любить его. Очень скоро я полюбила бы его достаточно для того, чтобы... - Шерман запнулась.

- Чтобы что? - голос Брюса звучал глухо. "Опять началось, - подумал он. - Я снова беззащитен".

- Мы были женаты всего четыре месяца.

- Ну и что?

- Я хочу чтобы ты знал. Хочу тебе все объяснить. Это очень важно. У тебя хватит терпения меня выслушать? - в ее голосе слышались умоляющие нотки, он не мог этому противостоять.

- Шерман, ты ничего не обязана мне говорить.

- Обязана. Я хочу, чтобы ты знал, - она немного помедлила, и продолжила уже более спокойным тоном. - Я сирота, Брюс. Мои папа и мама погибли во время немецкой бомбежки. Мне было всего несколько месяцев, и я их совсем не помню. Я не помню ничего. От них не осталось ни одной вещи, на мгновение ее голос задрожал. - Меня приютили монашки. Это и была моя семья. Но это совсем другое, совсем не твое. У меня никогда не было ничего, принадлежащего мне лично, только мне и никому больше.

Брюс сжал ей руку. Она неподвижно лежала в его ладони. "Теперь у тебя есть я, - подумал он. - Теперь у тебя есть я".

- Потом, когда подошло время, монахини боб всем договорились с Полем Картье. Он работал здесь инженером в гоpнодобывающей компании. Занимало определенное положение в обществе и считался достойной партией для их воспитанницы. Он прилетел в Брюссель и мы поженились. Я не была несчастлива, хотя он был пожилой, как доктор Майк. Он был очень добрый и ласковый человек. Он понимал меня. Он не... - она повернулась к Брюсу, схватила его крепко за руку и приблизилась к его лицу. Ее волосы рассыпались по плечам, голос был полон мольбы. - Брюс, ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?

Брюс остановил машину у отеля, выключил двигатель и спокойно сказал:

- Да, я понимаю.

- Спасибо тебе, - она резко открыла дверь, выскочила на улицу и быстро прошла на своих длинных, затянутых в джинсы, ногах к отелю. Брюс посмотрел, как она вошла в двери, затем нажал прикуриватель на приборном щитке, достал из пачки сигарету и закурил. Он выдохнул дым на лобовое стекло и внезапно понял, что он счастлив. Ему опять хотелось смеяться.

Он выбросил только что закуренную сигарету и вылез из машины. Взглянул на часы - уже за полночь. "Господи, как я устал. Возрождение требует больших эмоциональных усилий". Он громко рассмеялся, чтобы еще раз испытать это состояние, позволяя ему медленно захватить себя. В холле его ожидал Боуссье. Он был одет в махровый купальный халат. Его глаза покраснели от бессонницы.

- Месье, вы закончили все приготовления?

- Да. Женщины и двое детей спят наверху. Мадам Картье поднялась только что.

- Я знаю, - сказал Брюс.

- Как вы видите, все мужчины находятся здесь, - Боуссье указал на спящие тела на полу холла и бара.

- Мы уезжаем на рассвете, - Брюс зевнул, потер веки кончиками пальцев. - Где мой офицер? Рыжий?

- Он ушел к поезду совершенно пьяный. Он нам еще доставил неприятностей после того, как вы уехали, - Боуссье помедлил. - Он пытался подняться наверх, к женщинам.

- Будь он проклят, - Брюс вновь ощутил ярость. - Что случилось потом?

- Его отговорил один из ваших сержантов, такой крупный.

- Слава богу, что есть Раффи.

- Я приберег для вас место, чтобы вы могли отдохнуть, - Боуссье указал на удобное кожаное кресло. - Вы должно быть ужасно устали.

- Вы очень добры, - поблагодарил Брюс. - Но сначала я проверю наши посты.

13

Брюс проснулся от того, что Шерман, склонившись над креслом, щекотала ему нос. Он был в полной форме, в каске, винтовка под рукой, только ботинки расшнурованы.

- Брюс, ты не храпишь, - она тихо рассмеялась. - Это радует.

- Который час? - сонно спросил он.

- Скоро пять. Завтрак на кухне.

- Где Боуссье?

- Одевается. Собирается начинать посадку на поезд.

- Такое впечатление, что у меня во рту спал козел, - Брюс провел языком по зубам.

- Тогда утреннего поцелуя ты не дождешься, мой капитан, - она со смехом выпрямилась. - Твои туалетные принадлежности на кухне. Я посылала за ними жандарма. Можешь умываться. Брюс зашнуровал ботинки и прошел, переступая через спящие тела, на кухню.

- Горячей воды нет, - извинилась Шерман.

- Это волнует меня меньше всего, - Брюс подошел к столу и достал из ранца бритву, мыло и помазок.

- Я обворовала курятник, - созналась Шерман. - Там оказалось всего два яйца. Как мне их приготовить?

- Всмятку, - Брюс снял с себя китель, рубашку и подошел к раковине. Он ополоснул лицо и голову и зарычал от удовольствия. Он установил над кранами зеркало и намылил щеки. Шерман присела рядом и стала наблюдать за ним с нескрываемым любопытством.

- Очень жаль, что у тебя нет бороды. Она была бы похожа на мех выдры.

- Когда-нибудь я отращу ее специально для тебя, - улыбнулся Брюс. - У тебя глаза голубые, Шерман.

- Тебе понадобилось много времени, чтобы это заметить, - она кокетливо надула губки. Они и без помады привлекательно розовели на бледном фоне кожи. Зачесанные назад волосы подчеркивали ее высокие скулы и большие красивые глаза.

- В Индии "шер" значит "тигр", - сказала Брюс. Мгновенно ее губы растянулись в оскале. У нее были очень ровные белые зубы. Она зарычала. Брюс едва не порезался.