Простовещи. История мира через легендарные товары и любимые продукты - Сергей Сергеевич Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пекарни становились все более и более централизованными, поэтому Римское государство брало их под контроль как жизненно важный ресурс. В Риме возникла номенклатура распределения, которая местами напоминала советскую систему. Сначала хлеб шел императору и его приближенным, потом патрициям и затем всем остальным. Только потом хлеб можно было «выбрасывать» в свободную продажу.
Пока Рим занимался централизованным распределением, хлеб дальше набирал популярность. Варварские племена, перенимая римскую культуру и традиции, обращались и к земледелию. Поля в Галлии и даже Британии начали стремительно засеивать.
На всех захваченных территориях устанавливался такой же порядок землевладения, как и в Италии. Крупные латифундисты скупали всю доступную землю и разоряли мелких собственников. Один римский эрудит написал: «Великие землевладения разрушили Италию». Его слова оказались не преувеличением, а даже преуменьшением – крупные латифундии, среди прочих факторов, повлияли на крушение империи.
Ненасытный Рим расширялся в поисках земель, подходящих для выращивания зерна. Провинции, пригодные для земледелия, понимали свою важность. Местные сельскохозяйственные элиты расправляли плечи, чувствуя, что могут диктовать свою волю центру. Еще более значимой проблемой стала защита границ от варваров – если ты не защитишь Галлию, то Рим будет обречен на голод. В конце концов Рим не смог сохранить контроль над своей «пшеничной империей», и она рухнула.
Хлебный культ
Во времена ранней империи Рим жестоко эксплуатировал окраины, выкачивая зерно во вред местному населению, а императоры использовали хлеб как инструмент политической борьбы. Таким был мир, когда на свет появился Иисус Христос.
Евангелисты, которые подарили нам описание его жизни, постоянно использовали символику сельского хозяйства. В евангельских текстах слово «хлеб» используется около 90 раз. Символизм присутствует не только в текстах – Иисус родился в городе под названием Вифлеем, что буквально означает «дом хлеба».
Иисус был сыном плотника, но в своих проповедях он проводил аналогии не с бревнами, щепками и другими элементами плотницкого быта, а с процессами пахоты, сева, жатвы и выпечки хлеба. Народ прежде всего волновал хлеб, и знакомые обороты в проповедях находили отклик и в головах, и в сердцах.
Папий, один из апостольских мужей, вкладывал в уста Иисуса следующие апокрифические слова о Царстве Божьем: «Так и пшеничное зерно произрастит десять тысяч колосьев, и в каждом колосе будет по десять тысяч зерен, и в каждом зерне по десять мин[3] лучшей, чистой муки».
Единственное чудо, кроме Воскресения Господня, которое встречается во всех Евангелиях, – это «Чудесное насыщение». Имея всего пять ячменных хлебов, Иисус смог накормить пять тысяч человек. Он велел своим ученикам отломить кусок, съесть часть, а остальное передать кому-нибудь рядом, пока все не насытятся телом и духом.
В православии принято считать, что ингредиенты хлеба – пшеничная мука, соль, дрожжи и вода – это символы воскресения. Хлеб преломляется подобно тому, как тело Иисуса страдало на кресте, а хлеб в печи поднимается подобно его воскрешению. Но с этим элементом не все так просто. Именно вопрос о том, каким должен быть хлеб для евхаристии (причастия), разделил христианский мир на две части. Католики и православные не смогли договориться, какой хлеб надо использовать.
Православные были уверены, что хлеб церковный не должен ничем отличаться от хлеба насущного, поэтому можно и нужно использовать дрожжи. Католики с этим не согласились – они опирались на иудейские традиции. В праздник Песах дрожжевой хлеб и во времена Иисуса, и сейчас запрещено употреблять в пищу. Это нарушение заповеди. Католическое духовенство уверяло, что Иисус просто не мог отдать предпочтению хлебу на дрожжах во время Тайной вечери и точно выступал за вариант без дрожжей.
На протяжении веков примирения между враждующими церквями так и не случилось, а вопрос о том, какой хлеб преломил Господь на Тайной вечере, оставался одним из важнейших.
После падения Римской империи у священников возник другой насущный вопрос: как привести новых хозяев Европы – варваров – к христианской вере?
Хлеб был важной частью и варварского мира тоже. Современное слово «лорд» происходит от англосаксонского «человек, раздающий хлеб», а «леди» называли женщину, которая замешивает тесто. Земледелие у варваров не было настолько значимым, как у римлян, но ценность хлеба и зерна они понимали отлично.
Даже после принятия христианства верования варваров были часто далеки от христианских канонов. Многие оставались язычниками по образу мышления. Яркий пример – культ святого Мартина. Изначально святой Мартин считался солдатом, и однажды, встретив замерзающего нищего, он разорвал свой плащ надвое и часть верхней одежды отдал бедняку.
Святой Мартин приобрел среди бывших язычников черты их богов, и это было неизбежно. В его священный день в октябре все христиане ели хлеб святого Мартина, но, когда изумленные священники интересовались, зачем верующие сохраняют куски этого хлеба на целый год, крестьяне отвечали: «Чтобы бог-громовержец не ударил по дому!» Новая вера элегантно прикрывала старые традиции.
Похожие истории происходили и у славян.
Слова священников про мельницу, которая «делает ваш хлеб, а хлеб – это Христос», трактовались очень специфически. Среди восточных славян существовало поверье, что осколок мельничного колеса может исцелить детские болезни. Сербы, южные славяне, были убеждены, что вода с мельницы способна вылечить язвы и даже корь.
Постепенно проповеди священников про хлеб плотно засели в головах паствы, и этот продукт приобрел культовый статус. Странные хлебные поверья и приметы раздражали священнослужителей, но сделать с этим они ничего не могли – оставалось махнуть на языческие замашки рукой.
Христианская церковь не только подняла религиозный статус хлеба на новый уровень, но и смогла сохранить римские традиции земледелия. Усиление церкви возвращало зерну роль важнейшего продукта для европейцев. Но этого не хватало, чтобы сделать жизнь средневековых людей сытой.
На грани
Упадок Рима был не просто уничтожением большого государства – это был распад целой системы. Торговые связи между провинциями разрушались, забывались многие культурные традиции.
Менялся быт людей. Если раньше существовала широкая прослойка людей, не занятых ни в каких производственных отраслях (к ней принадлежали политики, ораторы и философы), то в Средние века она серьезно сузилась – монахи заменили всю разношерстную компанию мыслителей прошлого. В каком-то смысле мы знаем о Средневековье меньше, чем о римлянах, потому что у большинства людей не было ни времени, ни сил, чтобы тратить их на философию или писательство.
Жизнь сельского населения тоже менялась. При позднем Риме сформировалось сословие зависимых крестьян, которые жили на земле владельца и платили ему за аренду продуктами своего труда. Та крохотная часть зерна, которая оставалась после уплаты всех налогов, перемалывалась в муку господскими мельниками. На этих людей был направлен весь поток людской злобы.
Ненависть к мельникам не знала границ и процветала по всей Европе. В Нормандии ходила пословица: «Ни один мельник не может попасть в рай». Испанцы соглашались с нормандцами и расширяли список «позорных» профессий: «Сто портных, сто мельников и сто ткачей – триста воров».
Отрицательный образ мельника не ограничивался пословицами и поговорками. Большой популярностью по сегодняшний день пользуется отрывок из пьесы английского драматурга Исаака Бикерстаффа «Любовь в деревне»:
Я живу на своей мельнице, да благословит Бог ее!
Она родственница, ребенок и жена;
Я
