ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ) - Виталий Вавикин

— Вот ведь… — Керасп растерянно почесал косматую бороду.

Камни мостовой под ногами диверсантов начали деформироваться.

— Нужно двигаться, — сказал вор. — Город не любит, когда чужаки задерживаются где‑то надолго.

— Может, перед тем как мы продолжим путешествие, ты скажешь, что еще нас ждет на этих узких улочках? — спросил Тарос.

— Я не передвигался по улицам, когда был здесь в прошлый раз.

— Нет? Как же тогда… — Тарос удивленно хмыкнул, увидев, как Ха — Райя указал взглядом на крыши домов.

— Не думаю, что подобное удастся проделать нашей группе, — смущенно сказал вор.

— Да, пожалуй, не удастся, — протянул Тарос. — Вот только почему ты…

— На улицах было полно мертвецов, поэтому я забрался на крыши, — сказал Ха — Райя, предвидя новый вопрос.

— А эти мертвецы… — Тарос не успел договорить, потому что плиты, на которых был построен город, начали смещаться, поднимая диверсантов вверх.

Кровавого тумана стало больше. Формировавшие мостовую платформы выровнялись, подняв на уровень вторых этажей. Сами здания тоже изменились. Появились дверные проемы вместо окон. Из стен сформировались кронштейны, из которых выросли цепи, а на их окончаниях набухли странными плодами вывески баров, парикмахерских и таверн.

Неожиданно рядом с диверсантами упал отливающий пурпуром кристалл, размером с кулак телеба. Внутри кристалла что‑то светилось, разгоняя стелившийся вдоль земли туман.

— Ты знаешь, что это? — спросил Тарос вора.

— Нет.

— Кажется, его выбросили из того же окна, откуда упал монах, — сказал Гедер, разглядывая, запрокинув голову, колокольню.

— Наверное, кто‑то должен взять его? — предположил Тим, делая шаг в направлении кристалла.

— Стой! — одернул его Тарос, напоминая о том, сколько раз молодой телеб попадал в неприятности.

— Да ладно! — рассмеялся он. — Это ведь просто игра. Всегда можно вернуться на площадку, облажавшись. Главное, чтобы позволили средства.

— Не забывай, что сейчас у нас каждый человек на счету. А если ты вылетишь из игры, то сможешь вернуться только в Далекие земли в долину своего племени, и не сможешь помочь нам сейчас. Хочешь подвести всю группу?

— Ладно… — смущенно потупился Тим. — Я все понял, только… Что‑то ведь с этим кристаллом нужно делать. Он ведь не просто так здесь.

— Согласна с ним, — поддержала молодого друга Агва. — Кто‑то должен взять кристалл и узнать, что он делает. — Ни у кого не появилось информационных протоколов о предназначении кристалла? — она окинула всех беглым взглядом. — Значит, нет…

Повисла недолгая пауза, затем Тарос позвал Тима, и показал на кристалл. Молодой телеб оживился, подбежал к артефакту, но едва коснулся его поверхности, как тут же исчез. Кристалл вспыхнул ярким белым светом, слепя глаза остальным.

— Это что была ловушка? — растерянно уставился Тарос на Ха — Райю.

Вор осторожно подошел к отливающему пурпуром кристаллу.

— Куда делся Тим? — завертел головой Гедер. — Только не говорите, что мы потеряли его, как Ковена и Мита!

— Не потеряли, — Ха — Райя наклонился и осторожно поднял кристалл, показав заточенного внутри молодого телеба.

Информационные протоколы сообщили базовую информацию об артефакте.

— Как же нам его вытащить оттуда? — растерялся Керасп, на что вор бросил кристалл обратно на мостовую.

Вспышка ослепила глаза, вернув молодого телеба.

— Ух ты! — присвистнул Тим. — А я уж думал, кранты мне. — Он широко улыбался, глядя на освободившего его вора. — И сколько всего человек можно запихнуть в этот кристалл?

— Если верить появившимся информационным протоколам, то до десяти персонажей, — сказал Ха — Райя.

— Круто! Мы можем забраться все в куб, а ты понесешь нас к выходу.

— Исключено, — осадил энтузиазм молодого телеба Тарос.

— Он прав, — согласился вор. — Во — первых, если со мной что‑то случится, и я не выброшу кристалл, то вы не сможете сами покинуть его, к тому же, если верить информационным протоколам, он не работает с имитациями, — Ха — Райя указал глазами на мантикору.

— Значит, забираем и держим в сумке до лучших времен, — подытожил Тарос, напомнив, что пребывание в Мертвом городе отнимает силы, и нужно выдвигаться в путь.

— Есть еще одна загвоздка, — сказал вор. — Поднять пустой кристалл невозможно. Только когда в нем кто‑то находится.

— Вот как… — протянул Тарос, решая, пригодится им кристалл или нет.

— Чего? Не смотри на меня. Я не хочу пропустить все интересное! — заныл Тим, встретившись взглядом с Таросом.

— Ладно. Кого тогда ты предлагаешь? Мантикору нельзя — она имитация. Мистифа нельзя, потому что он контролирует мантикору. Ха — Райя нужен нам, как проводник. Я — ваш предводитель.

— Тогда пусть это будет Керасп, — сказал Тим. — У голиафцев, в отличие от телебов, есть функция пропуска ненужных сюжетных линий. Попав в кристалл, он может активировать ее.

— Разумно, — согласился Тарос, поворачиваясь к Кераспу.

Голиафец проворчал что‑то бессвязное и прикоснулся к кристаллу. Тарос и Ха — Райя переглянулись, решая, кто возьмет артефакт.

— Давай лучше ты, — решил вор. — А то я ведь иду первым… Вдруг попаду в ловушку или что еще…

Глава 5

Мертвые искатели приключений. Сладковатый запах их разлагавшихся тел привлек внимание Ха — Райи, возглавлявшего группу диверсантов. Вначале вор пытался игнорировать запах, не желая отклоняться от главного маршрута, но с каждой новой улочкой запах усиливался, намекая, что они приближаются к эпицентру, заставляя взять паузу и осмотреться.

— Что‑то не так? — спросил Тарос, приближаясь к вору.

Остальные замерли, подчиняясь его приказу.

— Ты разве не чувствуешь? — спросил Ха — Райя.

Лидер диверсантов принюхался. Нюх телебов был намного хуже, чем у голиафцев.

— Да. Кажется, что‑то… — Тарос нахмурился. — Что‑то гнилостное, верно?

— Верно, — вор поморщился. От удушливой вони его едва не выворачивало наизнанку.

— Думаешь, засада?

— Не знаю, но будет лучше, если вы немного отстанете от меня.

Ха — Райя продолжил осторожное продвижение, готовый в любой момент нырнуть в сторону, избегая смертельной атаки, или вскарабкаться на стену, если появится опасный монстр.

Тарос выждал с минуту, затем жестом показал группе диверсантов двигаться следом за вором. В тишине Мертвого города зловеще поскрипывали раскачивавшиеся ставни окон дома в конце открывшейся впереди площади. Ха — Райя не думал, что адаптивные алгоритмы, управлявшие игровым процессом, знают о маршруте диверсантов. Скорее всего, преграда была неизбежной, вне зависимости от выбранного ими направления, а запах… Запах лишь нагнетал столкновение с неизбежным.

Едва диверсанты оказались на площади, как плиты, на которых находился город, начали перемещаться: одни опускались, другие начинали подниматься, третьи перемещались в сторону, уступая место четвертым. Подчиняясь переменам, дома, окружавшие площадь, деформировались. Падали каменные блоки и казалось, что сейчас строения просто рухнут, но вместо этого стены начинали складываться в новые постройки. Подвальные этажи поднимались, являя заплесневелые оконные рамы и невыносимый запах гнили, который теперь хорошо чувствовали и телебы.

Площадь, имевшая минуту назад по меньшей мере пять примыкавших улиц, превратилась в замкнутую арену, выход из которой был всего один — прямо по центру возвышалось черное, покрытое мхом и плесенью каменное здание, с массивными железными воротами.

Небольшая плита с монахом в коричневой рясе поднялась перед воротами. На шее монаха висел сверкавший время от времени ключ. Одновременно с этим сверкала замочная скважина в воротах. Появившийся монах огляделся, не обращая внимания на диверсантов. Со скрежетом появилась еще одна платформа, поднимая к центру площадки выложенный из камней колодец. Формирование площади завершилось.

Монах увидел колодец, всплеснул руками и комично побежал к центру площади. Достигнув колодца, он, не раздумывая, прыгнул в него.

— Ого! — криво усмехнулся молодой Тим. — Толстяк в рясе окончательно выжил из ума.

— Думаю, чтобы покинуть площадь, нам придется спуститься в колодец, — безрадостно сказал Гедер.

— Или нет, — возразил вор, принюхиваясь к усилившемуся запаху гнили.

Очень осторожно он приблизился к колодцу и заглянул внутрь, спешно отвернувшись из‑за ударившей в нос нестерпимой вони.

— Ну что там? — спросил Тарос.

— Кажется, монах еще жив.

— Жив? — телеб недоверчиво посмотрел в колодец.

Толстяк в рясе лежал на спине, раскинув руки. Было видно, как вздымается его грудь. Тарос присмотрелся, не сразу сообразив, на чем лежит монах.