Круги по воде (сборник) - Мариэтта Роз

– Миловская! – пихнул её староста. – Тебя это тоже касается.

Вывалившийся во двор институт был похож на разворошённый улей. Все ржали, шумели, размахивали руками, довольные срывом занятий, активно обсуждали – стоит ли возвращаться или имеет смысл уже валить.

В толпе мелькнула широченная спина Горчакова.

– Славка!! – заорала Инга, бросилась догонять.

Но Горчаков вышагивал гигантскими шагами, сам кого-то искал. Инга кое-как его догнала.

– Лёшку не видела? – даже не поздоровался Славка.

– Какого Лёшку? – удивилась Инга.

– Ну, Яковлева! – Славка чуть ли не орал. – Из моей группы!

– Не знаю такого, – Инга растерянно пожала плечиками.

Услышав ответ, Горчаков развернулся и зашагал прочь. Инга посеменила следом.

– Славочка! – лепетала она. – Славочка! Знаешь, что случилось… Знаешь?

Но Горчаков её не слушал, даже не останавливался. Он пытался в толпе разыскать Яковлева. Злился.

Всё шло не так! Вчера не позвонил Лёшке. Да и как звонить в таком бедламе?! Тётка, Родька, прочая родня, у всех уши имеются. Думал, увидит Яковлева на занятиях, а он – вот олух! – не явился. То ли проспал, то ли решил прогулять, то ли электричка где встала. Ещё дура эта, Миловская! Вот чего она привязалась?

Но Инга не унималась. Бежала следом, лепетала. Испуганно глаза таращила.

– Витя пропал, Славочка! – говорила она. – Мне отец его сказал…

Горчаков вдруг остановился. Развернулся. Плюнул ей прямо в лицо:

– Дура.

Инга встала, как вкопанная, сразу всё поняла. Заорала:

– Славка!! – вцепилась в рукав его рубашки, аж ткань треснула. – Ты ведь ничего не сделал!! Славочка!! Ты ведь ничего не сделал!!

– Уйди, дура! – Горчаков замахал руками, стряхивая Ингу.

– Отпусти его, кретин! Отпусти, слышишь? Я отцу его скажу. Слышишь!

– Думаешь, – зашипел гусем Славка, – Сметана так и поверит, что ты ничего не знала?

– Мы скажем, что ты пошутил, – говорила Инга, захлёбываясь слезами. – Я попрошу Витю! Он скажет…

– Ничего себе шуточки! – Горчаков вспомнил привязанного к трубе Витю и окончательно разозлился. – Да пойми ты, идиотка хренова! Я всё это ради тебя делаю. Ради нас, ради детей наших!

– Каких детей? – Инга совсем перепугалась. – Опомнись! Ты куда Витьку дел?

– Да не ори ты! – Горчаков схватил Ингу, потащил в сторону, подальше от гомонящих студентов. – Не ори! В порядке твой Витечка.

– Отпусти его! – Инга уже не боялась – злилась. Глаза как-то иначе засверкали, даже ногами затопала. Ух, никогда ещё она так не злилась! Даже не знала, что умеет так злиться. – Сейчас же! Немедленно! – заорала она.

– Ещё чего! – Славка подбоченился.

– Думаешь, тебе это с рук сойдет? Да Сметана тебя с потрохами съест!

– Никто ничего не узнает! – заорал в ответ Славка. Опомнился, заговорил шепотом: – Всё продумано. – Схватил девушку за плечи, встряхнул. – Да пойми ты, дура! Квартира у нас будет, своя. Большая. И деньги на жизнь, на свадьбу.

– Вот по деньгам тебя Сметана и найдет. И Лёшку. И меня. И могила будет нам общим домом.

– Дура!! – Славка зажмурился, сжал пальцы в кулак да так, что кости заломило, и… ударил её, Ингу.

Инга пошатнулась. Упала. Удивленная, растерянная, но не испуганная. На губах выступила кровь.

– Я тебя не боюсь, – сказала она. И действительно не боялась. Ничего она теперь не боялась. Ни Славки, ни матери. Ничего.

В глазах Славки потемнело. Он шагнул к девушке…

– Горчаков, совсем дурак, что ли?

И Славка словно очнулся. Перед ним на асфальте с разбитой губой сидела Инга, его Инга. Смотрела злыми, ненавидящими глазами. А рядом стояли парни, студенты, его однокурсники и просто ребята. Смотрели на Горчакова удивлённо, неодобрительно. Он испугался. Да, испугался. Их, Ингу, самого себя.

– Дурной ты какой! – кто-то из ребят помог Инге встать. – Вали давай, пока не наваляли!

Глава III. Славка

Он сбежал из института. Шёл, не оглядываясь, широченными шагами, вжав голову в плечи. Испугался. Просто испугался.

Всё пошло не так. Лёшку не увидел. С Ингой поссорился. Что теперь? Что делать-то? Вот этого Славка как раз и не знал. Думал, что увидит Лёшку, посовещаются – решат. Ну, может, Инга что присоветует (когда нужно, она – девица башковитая). Но не получил ни того, ни другого. Остался с носом. И с Витькой на стройке.

Что с ним делать-то? Отпустить? Опасно! Миловская сказала, что паренька папашка ищет. Если Витька и сделает вид, что это Славка так пошутил неудачно (давайте говорить честно, ради Инги сделает такой вид), то папаша в ответ тоже пошутит, да так, что Славке мало не покажется. Нет, может всё-таки договориться? «Ога! Смешите мои тапочки!» – сам себе огрызнулся Горчаков. Кулаки сжал.

Нет, шанс ещё есть. Надо Лёшке звонить. Не пришел – ну и фиг с ним! Сейчас дома наверняка никого нет. «Дело», – сам себе обрадовался Славка. Тётка с дядькой на работе, мальчишки в школе, вот только Родька… Но Родька, скорее всего, дрыхнет или шляется где, делает вид, что работу ищет.

Славка повеселел. Зашагал бодрее, плечи расправил. А что? Сейчас придёт, пожрёт и трубку в зубы. Вызвонит Лёшку, накрутит его. Пусть дурак этот прется к Сметане за выкупом, на то его в соучастники и звали!

А там Славка его убьёт. И Витьку. На фиг они оба ему сдались с такими деньгами! Как только Миловская этого не понимает? С такими деньгами в кармане ему даже Сметана не страшен!

Глава IV. Инга

Инга ехала в электричке.

В том, что Славка виноват в пропаже Вити, она уже ни капли не сомневалась. Но что делать с этим своим несомнением – не знала, так что действовала по наитию. А наитие говорило одно: бежать. Желательно – прочь и подальше. Но вот так бросить Витю она не могла, поэтому ехала.

Куда? Зачем? В Искитим, к Лёшке.

«Не зря, – думала Миловская, – его Славка искал! Яковлев наверняка что-то знает». Думала и тряслась не хуже той самой электрички, в которой ехала.

Нет, конечно, может, Сметана и быстрее нашёл бы Витю. С его возможностями и иголку в стоге сена найти – как два пальца об асфальт! Вот только кто знает, что он, Сметана, с его возможностями сделает с ней, с Ингой? Хороший вопрос!

– Могила станет нам общим домом, – одними губами прошептала Инга.

Жить хотелось. До жути. До дрожи. Жить!

А что, Витя жить не хочет? Ещё как хочет! Поди даже сильнее, чем она. Если, конечно…

Но думать об этом Инга не хотела. Не могла, не смела. Не верила. Славка – хоть и сволочь, но балда. Убивать не станет. Или станет? Дурак же! Как он не понимает, что Сметана его из-под земли достанет? По деньгам и найдёт. Деньги, они такие – как головёшки болотные светятся, воняют, по ним и находят.

Электричка ехала, вальяжно покачиваясь. Полупустая. Хорошо. Никто не трогает – и это главное.

Инга сидит у окна, лбом к стеклу прижалась. Не плачет, не думает. Потому что ничего больше нет – ни слёз, ни мыслей. Только страх. Но какой-то новый страх, такого Инга раньше не знала.

Она вообще в своей жизни много чего перебоялась. Сначала это были детские страхи – темнота, сосед-алкаш, суровая мама. Когда подросла, бояться стала по-девичьи. Опять маму, опять темноту, но сосед-алкаш к тому времени уже совсем спился и умер. Бояться стала ещё и ровесников – вернее, боялась быть непринятой ими, несостоявшейся на их фоне. Сейчас, конечно, понимает, как это всё глупо! И институт, и тряпки её, и журнальчики. Глупость, грязь, пошлость.

И даже мать перестала бояться. Потому что где-то там, в недрах Новосибирска, её ждёт Витя. Главное, чтобы он дождался, а она, Инга, его найдёт. Она теперь боится совсем иначе.

Глава V. Лёшка

Лёшка не поехал в институт, потому что проспал. Откровенно. А проспал от лени. Тоже откровенно. А что? На учебу его гнать некому. Отца нет, мать в церкви, брат после пьянки отсыхает.

Лёшка лежал на диване в своей комнате и помахивал ногой, на которую был натянут носок. Носок – грязный, растянутый, впрочем, как и всё в их квартире. В общем, мерзкий носок. Да ещё и с дыркой на пятке. Но Лёшка его носил, потому что другого не было. В общем, как-то так всё… никак…

Лёшка валялся, тягуче мыслил. Наверное, пора встать. Лень. Хотелось есть. Опять лень вставать. В туалет хотелось. Ну, можно ещё потерпеть, полениться. И тут кто-то позвонил в дверь…

Лёшка сперва не хотел отрываться от своей лени. Да и очередь образовалась: вставание, туалет, еда. Так что дверь подождёт! Но тот, кто стоял за дверью, ждать не собирался – звонок прогремел вновь.

Лёшка ругнулся. Сел. Помахал ногой в грязном дырявом носке. Ещё раз позвонили.

– Это кто там такой настырный! – заорал Яковлев. Встал. Поплёлся в туалет.

В дверь уже стучали, явно ногами.

– Ты можешь открыть или нет, козлина!! – заорал из своей комнаты брат.