Колокольный мертвец - Артем Патрикеев

Тимофей очень старался, но пальцы лишь еле-еле шевельнулись.

– Ничего, не будем торопиться. Вот срастутся кости, тогда и посмотрим. Кстати, твой поросёнок очень плохо ел эти дни. Может, сам его покормишь? – Отец Клемент попытался отвлечь Тимофея от мрачных мыслей, и у него получилось.

– Да, да! Обязательно! Я только и думаю, что о себе, – вскричал Тимофей, вскакивая с кровати.

Резвый подъем отозвался в повреждённой руке сильной болью, скрутив сидящего Тимофея.

– Не надо резких движений. Левой рукой вообще старайся ничего не делать ближайший месяц. Сместишь кости, и они срастутся неровно, потом не исправишь.

Боль отпустила, и Тимофей наконец-то смог подняться на ноги. Голова сначала немного закружилась, а тело покачнулось, но затем организм вспомнил былую уверенность движений, и координация включилась в работу выравнивая тело. Священник поддержал Тимофея под руку. Мальчик чувствовал, что и сам вполне может справиться со своим телом, но отказываться от вежливой помощи посчитал нетактичным. Так он и добрался до скамьи, стоящей у стола, присел на край и положил руку на стол.

Отец Клемент тут же поставил перед ним небольшую деревянную плошку и налил в нее утреннего молока.

– Из моих рук он ни есть, ни пить не хочет. Вот, смотри. – Священник поставил плошку на пол и попробовал позвать поросёнка. Горыня крутился возле Тимофеевых ног, но к плошке не шёл. – Видишь?

– Горыня, ешь. Ешь спокойно. – Тимофей помахал здоровой рукой в сторону плошки. Горыня сразу же подбежал и принялся жадно поглощать угощение. – Это плохо. Если со мной что-нибудь случится, так Горыня и с голоду помрёт?!

– А ты постарайся сделать так, чтобы ни с тобой, ни с ним ничего не случилось. – Священник, улыбаясь, смотрел на мальчика и его питомца.

– Так никогда не знаешь, что может произойти.

– Бог всё видит и всё понимает. Когда придёт время, он призовёт тебя. Может быть, и кабанчика твоего тоже, но то, что случилось, должно стать для тебя уроком. У тебя ещё вся жизнь впереди. Бог дарует тебе жизнь. Не пренебрегай своей жизнью и жизнью своих друзей никогда, следуй божьим указаниям, и всё будет как надо.

– А почему «может быть» и Горыню? – недопонял Тимофей.

– Потому что я сам не знаю, есть ли душа у животных или нет.

– Конечно же есть! – уверенно сказал Тимофей, вспоминая увиденную душу огромного кабана.

– Ты говоришь так уверенно, как будто точно знаешь. – Священник рассмеялся. – В детстве я тоже был таким. Но теперь… – Отец Клемент снова задумался. – Я стал другим. С одной стороны, я стал во многом сомневаться, а с другой стороны, приобрел безграничную веру в Бога. Вот такие вот чудеса, сын мой.

Тимофей не решился рассказывать священнику о том, что он сам видел души. Скорее всего, отец Клемент воспримет такой рассказ как бред или вообще подумает, что Тимофей сошел с ума.

«Но может быть, так и должно быть?» – размышлял Тимофей. – «Каждый до всего должен доходить сам, не пользуясь подсказками со стороны».

События, произошедшие с Тимофеем, заставили повзрослеть мальчика намного раньше, чем его одногодков.

С самого детства грустные глубокие глаза Тимофея заметно выделяли его среди детей. Многие старшие прочили ему стезю мудреца. Но молчаливость и жизнь в самом себе, поменяло представление взрослых о Тимофее.

Человек не от мира сего не мог претендовать на что-то значительное, разве что на роль изгоя. Но племя заботилось обо всех своих представителях, так что изгнание Тимофею не грозило, однако и уважение снискать было весьма трудно.

К мальчику относились скорее с опаской, чем с пониманием или презрением. Даже молодежь его не задирала, хотя, многие молодые остряки славились своими языками и дурашливым поведением.

– О чём задумался? – Отец Клемент положил руку на плечо Тимофея. – Можешь остаться у меня ещё на одну ночь. И мне будет удобно за тобой присматривать, да и тебе здесь будет удобнее, чем в хлеву.

– Нет, нет, что вы! – Тимофею не терпелось вернуться домой. – А откуда вы узнали, что я перебрался в хлев?

– Я внимательно слежу за происходящим в моём приходе. – Увидев, что у Тимофея брови поползли наверх, отец Клемент сразу успокоил его. – Но ничего плохого не думай, я не соглядатай какой-то. Я слежу только за тем, чтобы людям в моём приходе хорошо жилось, чтобы не было ссор, вражды. Если я не буду знать что из-за чего произошло, то что же получится?

Его слова вызывали доверие, и Тимофей успокоился, больше не думая об этом. Они посидели еще немного.

Горыня уже давно ухрюкал всё молоко и теперь, сытый и довольный, любопытно обнюхивал комнату, выискивая для себя что-нибудь интересненькое. Что для кабанёнка могло быть интересного в обычном деревенском доме? Подвал.

Неожиданно легко сдвинув небольшой деревянный окованный по краям сундучок, кабанчик застучал ногами по открывшемуся полу. Затем он попробовал поддеть доски пятачком.

– Стой! Ты чего делаешь? – закричал Тимофей. – Сейчас весь нос в зацепах будет!

– Ха! Твоего поросёнка нельзя пускать в гости, – священник откровенно веселился. – А ведь он совершенно точно нашёл вход в мой погреб.

Горыня, потыкавшись еще немного, бросил это дело и вернулся к Тимофею, выжидательно заглядывая ему в глаза.

– Не переживай, Горыня, скоро отправимся домой. Там отдохнёшь от всего нового, – успокаивал кабанёнка Тимофей.

– Ты всё же решил уходить? – огорчённо спросил отец Клемент.

– Да, спасибо вам за всё, но мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством, – Тимофей стал подниматься.

– Подожди, выпей-ка этот отвар, а потом иди. – Отец Клемент достал из еле тлевшей печи чёрный котелок. – Он придаст тебе сил и поможет не только дойти до дома, но спокойно обустроиться в нём и заснуть не чувствуя боли. Не забывай, сейчас половинка луны – луна будет уменьшаться, а затем расти. Пока она снова не станет такой же половинкой, береги свою руку и повязку не снимай. Когда придет время, если со мной ничего не случится, я сам сниму перевязку. Я зафиксировал тебе руку специальной глиной. Очень полезная вещь. – Рассказывая, отец Клемент наливал Тимофею напиток. Налив полную кружку, он поставил котелок обратно в печь. – Я узнал о таком лечении в одной далекой стране, где живут только чёрные люди.

– Чёрные люди? – переспросил Тимофей.

– Не плохие люди, а именно чёрные, у них была чёрная кожа. У них я и подглядел этот интересный способ лечения. При мне один молодой человек неудачно свалился с дерева и сломал себе ногу. Знахарь того племени всё сделал очень быстро и чётко. Хорошо, что мне разрешили посмотреть. Ровно через месяц молодой человек был здоров, разве что прихрамывал немного. Уже много раз я применял этот способ лечения. Первое время получалось плохо, оказалось, что не всякая глина подходила, она должна была быстро и ровно застывать, не доставляя больших неприятностей. Будем надеяться, что в твоем случае я всё сделал правильно, – отец Клемент замолчал, не зная, что еще сказать.

12

Тимофей набрал в рот немного жидкости и с трудом проглотил её. Горячий напиток тяжелым комом прокатился до самого живота, даруя телу приятное тепло. Левая рука плетью висела вдоль тела, не подавая никаких признаков жизни.

В дверь неуверенно постучали. Отец Клемент вышел в сени. Послышался гул голосов, но о чём шла речь, Тимофей расслышать не мог.

Мальчик не сделал и пары глотков, когда послышались шаги, и дверь распахнулась. Первым вошел отец Клемент, а за ним ввалились мужики, их было много. Тимофею не хватило бы пальцев на руке, чтобы их сосчитать, тем более что пальцы на левой руке считать было бы неудобно.

Тимофей хотел подняться, но отец Клемент тут же усадил его обратно. Сам священник сел рядом с Тимофеем, остальные мужики расселись кто где. Всем, конечно, скамеек не хватило, но о том, чтобы сесть на кровать, никто даже и не думал. Многие остались стоять, несколько сиротливо прижимаясь к стенам.

– Тимофей, у почтенных прихожан к тебе есть несколько вопросов, – обратился к мальчику священник.

Тимофей не знал, что и ответить, судорожно оглядывая пришедших. Напротив Тимофея сидели двое и сверлили его злыми взглядами. Взгляд Тимофея споткнулся об их взгляд и замер. Он узнал их мгновенно – хозяев убитых собак.

Мальчик понимал, что теперь они его ни за что не простят и вряд ли когда-нибудь оставят в покое. Собаки были под стать своим хозяевам, недаром и имена хозяев были соответствующие – Невзор и Щука.

– Люди говорят поразительные вещи.

– Да, да, – не выдержал Невзор. – Очень необычные. Что ты с ними сделал?! Что ты сделал с моей собакой?! – Невзор сорвался на крик.

– Спокойно, я же просил не наседать на парня, – утихомирил его отец Клемент. – К тому же мне не очень-то нравятся все эти разговоры.