Колокольный мертвец - Артем Патрикеев

Конечно, торговцы платили мастерам, но сами потом зарабатывали на их работе намного больше. Никто толком и не знал, за какую цену уходит их работа в большом городе или в столице, да и не хотели узнавать. Главное, что небольшой, но стабильный заработок на зиму был обеспечен.

Мама Тимофея тоже когда-то занималась кружевной вышивкой, но года два назад отец ей запретил заниматься, как он выразился: «всякой ерундой». И сообщил: «Я и сам смогу тебя обеспечить, вместе с твоим недоноском». После этого мама долго плакала, но за вышивку больше не бралась, и знакомый торговец, чаще всего заказывавший ей работу, получив пару отказов, больше к ней не заходил.

Непонятно каким образом, но отец и правда умудрялся обеспечивать их всем необходимым. Даже в тяжелую зимнюю стужу, когда запасы у всех уже подходили к концу, Тимофей никогда не голодал.

У мамы иногда закрадывались подозрения, но вслух она их никогда не высказывала, оставляя мысли при себе, да и не верилось ей, что её когда-то так горячо любимый муж мог опуститься до богомерзких поступков.

А Тимофей ни о чем не задумывался, он редко бывал в гостях и о том, как живут другие люди, узнавал только из разговоров или судил по поверхностным взглядам. Неинтересны ему были все эти передряги. Хотя последние годы и он вносил немалый вклад в заготовку даров леса.

Грибы, ягоды, орехи, коренья, съедобные травы – всё это лес давал Тимофею в огромных количествах, так что осенней порой мальчику только и приходилось, что бегать в лес и обратно, таща большие корзины или мешки свежесобранных лесных даров.

Многие в его племени удивлялись такому везению, но, как это чаще всего и бывает, все сошлись на том, что «дуракам везёт», и больше не обращали на Тимофея внимания. Хотя… были некоторые подростки, старавшиеся проследить за Тимофеем в лесу, но куда там! Тимофею даже не приходилось убегать, он шёл себе спокойно, обходя знакомые ямы, канавы, пеньки, торчащие корни, в то время как преследователи постоянно куда-то проваливались, цеплялись, забирались в непроходимые заросли. Один раз даже пришлось искать двоих парней, заплутавших так, что затем в течение двух дней вся деревня бегала по всему лесу. Тимофею и здесь повезло. Он первым наткнулся на голодных, оборванных, еле держащихся на ногах ребят и вывел их к деревне. Тут бы ему и получить причитавшиейся почет и уважение, но нет!

Завистливых людей много. Некоторое время по деревне гуляли слухи, что Тимофей связался с нечистыми духами или продал душу дьяволу (смотря кто в каких богов верил), но старейшина, глава их племени, быстро пресёк все эти разговоры.

Он на самом деле был не зря выбран. Ума ему было не занимать, да и справедливость была для него не пустым словом. Не зря же и имя ему было выбрано родителями ещё в незапамятные времена – Световид. А теперь ещё люди добавили прозвище «Справедливый». Полностью отражая суть этого человека.

Световида Справедливого уважали все, а больше всех сам Тимофей, но проявить свое уважение он мог только поясными поклонами, да восторженным взглядом. А так часто ему хотелось поговорить со старейшиной, но не как с главой, а как с другом, с которым можно поделиться всеми мыслями и чувствами.

– Не отставай! – крикнул Тимофей поросёнку, когда тот запутался в зарослях чертополоха.

Крепкие колючие растения плотно вцепились в заднюю ногу Горыни. Пока Тимофей решал, помогать поросёнку или нет, Горыня выбрался самостоятельно, вырвав приличный кусок куста. Затем резво потряс ножкой, сбрасывая остатки колючек (не все колючки оказались столь покладистыми, некоторые, особо колючие, так и не захотели отцепляться), и деловито подбежал к Тимофею.

– Молодец. – Тимофей не мог не похвалить Горыню, он всегда ценил стремление к борьбе, а поросёнок показал, что сдаваться он не собирается ни при каких обстоятельствах.

Когда Горыня подбежал, Тимофей ловко отцепил оставшиеся колючки, и они побрели дальше. Пока они так брели, из соседских дворов стали высовываться любопытные собачьи морды. В большинстве своем жители держали здоровенных волкодавов, не считая мелких собак достойными помощниками (волкодавы и на охоте помогали, да и дом стерегли получше всяких оберегов).

Тимофей забеспокоился. Собаки уже давно привыкли к домашнему скоту, но как они могут воспринять дикого кабанчика? Запах леса, запах чужака всё еще накладывали незаметный для человека, но очень хорошо видимый для собак, отпечаток дикого зверя на Горыню.

Тимофей и Горыня сумели дойти до края деревни, когда угрожающий рык заставил их обернуться. Два огромных зверя медленно приближались к ним, опустив морды к самой земле.

– Назад, – тихо сказал Тимофей, но собаки не послушались. – Назад! – крикнул Тимофей, стараясь обратить внимание собак на себя и отвлечь их от кабанёнка, на которого они смотрели, не отрываясь. – НАЗАД!!!

У Тимофея не было никакого оружия. Убегать было уже поздно, но и отдавать своего питомца вот так глупо очень не хотелось.

Тимофей понимал, что сейчас придётся драться. Хотя что он мог поделать с двумя огромными животными, в пасти которых его голова могла бы просто потеряться?

«А может, всё-таки попробовать убежать?» – мелькнула в голове предательская мысль. Но куда бежать? До леса ещё далеко, да и в лесу спрятаться вряд ли удастся – звери натасканы на охоту в лесу, там они тоже как дома.

Горыня тоже уставился на преследователей. Его ещё мягкая пушистая шерстка встала дыбом. Кабанчик принял устойчивую позу и злобно хрюкнул (конечно, ему очень хотелось изобразить огромного и злого зверя, но, к сожалению, пока что своим видом внушить кому-либо ужас и страх у него не получалось – не те габариты).

– Спокойствие, Горыня. Мы сделаем всё, что в наших силах.

Большинство собак совершено спокойно оставались дома, лишь облаяв поросёнка, продолжая выполнять свой основной долг – охрану жилища. Лишь этим живоглотам не сиделось.

«И что вас сюда принесла нелегкая», – пробурчал Тимофей, лихорадочно прокручивая в голове различные варианты действий.

В последней надежде мальчик посмотрел по сторонам, стараясь отыскать кого-нибудь из взрослых, но все разошлись по делам, тем более что эта часть деревни была далеко от тропинок и дорог. Нечасто здесь можно было встретить живую душу, именно поэтому Тимофей и любил здесь ходить. Теперь же он жалел о своем поступке.

Раз надеяться не на что и не на кого, значит, что-то придется придумывать самому. Как ни странно, эта мысль успокоила Тимофея. Раз всё зависит только от тебя, то тебе и решать, что делать.

«Злой» и «Гривастый» – имена агрессивных псов, позабытые в паническом состоянии, теперь ясно вспыли перед глазами.

– Злой! Гривастый! Стоять! – Тимофей постарался вложить в эти слова всю свою внутреннюю силу.

Псы, услышав свои имена, остановились и перевели взгляд с поросёнка на Тимофея.

– Назад! – Тимофей хотел закрепить успех, но Злой лишь рыкнул, а Гривастый снова двинулся вперед.

– Бежать нельзя. Бежать нельзя, – шептал мальчик сам себе.

Все знают, что убегать от собаки – самое последнее дело. Не погнаться за бегущим – это перестать быть собакой. Но сейчас никак не получалось сообразить, что же можно было предпринять. Псы уже были в пяти-шести шагах. Горыня нервно перебирал ножками, стоя у Тимофея между ног, и молчал.

Псы подошли ещё на пару шагов и остановились. Началась излюбленная игра многих злыдней – гляделки. Мгновение, ещё одно, ещё… Гривастому надоело, и он стал заходить слева. Псы молчали. Ни рычания, ни лая. Только тяжелое дыхание и падающие слюни из жадно приоткрытых пастей. Злой так и остался стоять на месте, не нападая, предоставив напарнику возможность выбрать удобное место.

Тимофей старался следить за обоими, но трудно уследить, когда один находится справа, а другой слева. Тогда мальчик стал смотреть между ними, надеясь на периферическое зрение.

Гривастый не стал заходить сзади. В его большой голове мысли шли своим чередом. Может быть, он понимал, что крутиться вокруг жертвы – бесполезное занятие, а может быть, видел слишком слабую жертву, которую легко разорвать с одного наскока. Кто знает… Но теперь оба пса стояли с двух сторон, приготовившись к прыжку. Тимофей решил действовать.

Быстро наклонившись, он подхватил поросёнка и бросился вперёд, прямо между собаками. Те, сбившись с прыжка, неуклюже перескочили в сторону Тимофея, но не достали. Тимофей же только имитировал бегство, сделав всего пару шагов, затем резко развернулся и со всего размаха ударил Гривастого носком правой ноги в челюсть.

Пес был очень крупный и очень сильный, но неожиданный удар по приоткрытой челюсти не только привел его в замешательство, удар зубов по зубам (челюсть клацнула так громко и с таким хрустом, что сразу становилось ясно, что пес лишился нескольких зубов) причинил псу сильную боль, остановил на месте, чуть не уронив на спину.