Чаша императора - Луи Бриньон

— Моё имя Шатобриан, государь, — молодой человек поклонился и с удивительным в такой ситуации хладнокровием продолжил: — Я прибыл сюда за своей наречённой. Я благодарен вам за радушный приём, оказанный моей невесте, и забираю её с собой.

Единый потрясённый вздох пронёсся по огромному залу, когда молодой человек подхватил герцогиню под руку и повёл к выходу. Среди изумлённых взглядов и удивлённого шепотка он провёл девушку через зал и скрылся вместе с нею.

Король от неожиданности и беспримерной дерзости Шатобриана как-то растерянно молчал.

Герцог де Гиз едва сдерживался — при любом стечении обстоятельств, он не мог позволить герцогине покинуть замок. Королева — мать столь выразительно смотрела на сына, что он не мог не понять этого взгляда.

— Задержать обоих! — разнёсся по галерее гневный голос короля Франции.

Изабель, покорно следующая за бывшим своим женихом, который быстро вёл её коридорами замка, прошептала:

— Ты… здесь?

— Молчи и повинуйся каждому моему слову, — раздался в ответ тихий голос, — рядом с нами десятки убийц. Каждый из них в любое мгновение может нанести смертельный удар. Снаружи их в десятки раз больше, — он вёл её к лестнице, — чтобы ни случилось, держись рядом со мной, иначе мы оба умрём.

Изабель изо всех сил сжала руку Шатобриана, сердце её трепетало и вместо страха, который следовало бы испытывать в эту минуту, она чувствовала себя совершенно счастливой: он не оставил, не предал, он пришёл, чтобы спасти её!.. Блаженная улыбка блуждала по её лицу, в то время как Шатобриан был мрачен. Крик опомнившихся стражей нагнал молодых людей на лестнице:

— Именем короля! Задержите герцогиню Д’Эгийон и человека по имени Шатобриан!

Шатобриан ускорил шаг, принуждая Изабель идти быстрее. Им удалось беспрепятственно выйти во двор. Ворота замка были распахнуты настежь, но путь к свободе преграждали около двух десятков стражников. Подняв над головами факелы, они внимательно осматривали всех, кто появлялся из дверей замка.

— Вот они! Они здесь! — раздались торжествующие вопли.

Шатобриана и Изабель окружили стражники. Несколько из них ринулись на беглецов, обнажив шпаги — один тут же рухнул с распоротым бедром, другого клинок Шатобриана легко, почти играючи, чиркнул под подбородком и воин упал, захлeбываясь собственной кровью, третий получил удар шпагой в живот и остался корчиться на припорошенной снегом брусчатке двора, четвёртого смерть настигла, когда он попытался зайти беглецам со спины — шпага каким-то кошачьим движением извернувшегося Шатобриана вошла ему прямо в сердце. Камни двора окрасились кровью. Шатобриан, стремительно двигаясь вокруг Изабель, не позволял никому ней приблизиться.

С балкона донёсся голос короля:

— Шатобриан, ваше умение владеть шпагой не может не вызывать глубочайшего восхищения, однако должен заметить, что положение ваше безнадёжно. Сдавайтесь, сударь, или нам придётся вас убить.

Услышав голос короля, воины отступили. Изабель же подняла умоляющий взгляд на Шатобриана и прошептала:

— Послушай его величество, сдавайся. Не думай обо мне. Ты должен жить, Ренар. Должен жить!..

— Наверное, ты права, — неожиданно услышала она в ответ. — Ваше величество, — возвысил голос Шатобриан, — не согласитесь ли вы дать мне немного времени на раздумья? Мне совсем непросто… отказаться от невесты.

— Конечно, сударь, — милостиво согласился король, — но только не долго. Не стоит испытывать наше терпение.

— Сир, — раздался рядом с королём недовольный голос герцога де Гиза, — позвольте мне наказать этого человека, как он того заслуживает.

— Мы должны быть снисходительны к нашим врагам, — нравоучительно заметил в ответ король. — К тому же, — продолжал его величество, — мы не сделаем ничего, что могло бы подвергнуть опасности жизнь герцогини Д’Эгийон. Пусть он подумает.

Шатобриан, сжав руку Изабель, прошептал:

— Не смотри на ворота, и не отходи от меня ни на шаг!

— Матушка, ещё один сюрприз? — вскричал радостно король, обращая к матери очаровательную улыбку, заметив плывущие по реке костры. — О, это изумительно! Хочется слагать стихи, глядя на эту красоту!

На какое-то время все забыли о существовании пленников. Их охраняли, но не трогали, ожидая решения короля. Внезапно смутный гул, уже какое-то время явственно слышимый и усиливающийся с каждой минутой, обратился в тяжёлый топот множества ног. Ворота, которые за время схватки Шатобриана со стражами успели запереть, слетели с петель под мощным ударом — стражников, охраняющих ворота, разметало в стороны. Показались ровные ряды копий, со всех сторон окружённые щитами, на которых вздымался белый единорог, горделиво вскинувший передние копыта. Кольцо стражников, окружавшее пленников, распалось.

Громовой окрик прогремел над затихшим замком:

— Поднять щиты!

Щиты раздвинулись, открывая ровные ряды воинов, готовых к бою. Шатобриан быстро втолкнул Изабель внутрь, под их защиту, и скомандовал:

— Сомкнуть щиты!

Щиты сомкнулись, скрыв Изабель.

— Отступаем!

Панцирь из щитов, ощетинившийся со всех сторон копьями, начал быстро отходить назад.

Последним отступал Шатобриан. Повсюду царило такое смятение, что никто и не подумал их преследовать и уж тем более атаковать. Ошеломлённое молчание нарушали только стоны раненых. Наконец раздался обескураженный голос короля:

— Кто-нибудь может объяснить мне, что всё это значит? Продемонстрированный нам строй очень напоминает железную черепаху римских легионеров. Кстати, кузен, — король повернулся к герцогу де Гизу и с откровенной иронией спросил: — Ваше предложение по поводу Шатобриана — оно всё ещё в силе?

Глава 16

— Вы видели?

Агриппа кивнул на тихий вопрос графа Шеверни и приложил палец к губам, показывая, что сейчас не время для разговоров. Осторожно пробравшись через полный суматохи двор замка к конюшне, они взнуздали лошадей и покинули Шенонсо, сразу за воротами пустив коней в галоп.

Почти следом за ними из ворот замка выехал большой отряд в полсотни всадников с факелами в руках. Спутники пришпорили коней, хотя погоня была снаряжена явно не ради них двоих.

Свет луны и идущая вдоль берега дорога позволяла гнать во весь опор. Но, свернув в лес, они вынуждены были придержать коней, а потом и вовсе пустить их шагом. Затенённая вековыми стволами деревьев, растущих по её обочинам, дорога едва различалась. Спутники то и дело рисковали стать жертвой низко нависающих ветвей.

— Я всё видел, — Агриппа наконец нашёл время для ответа. Лошадь под ним, споткнувшись о выступающий из земли корень, затанцевала на месте и беспокойно заржала. Агриппа похлопал её по шее, стараясь успокоить.