Предсказание прошлого - Эва Качиркова

Представившись лейтенантом Густом, педант приказал:

– Будьте добры, ключи от вашей машины. У нас есть разрешение на обыск. – Он сунул руку в карман.

– Не нужно, – устало произнес я, подавая ему ключи. Он взял их двумя пальцами и передал своему коллеге.

Оба зашагали по дорожке, негромко переговариваясь. Я полез в карман за сигаретами. Ничего не обнаружил – очевидно, сигареты остались в машине. Двинувшись следом за шушукающейся парочкой, я столкнулся с младшим лейтенантом.

– Минуточку, – сказал он. Вошел в мой домик, погасил свет и запер дверь. По привязанной к ключу бирочке я узнал запасной ключ, который обычно находился в столе у Рамоны. Это вам не грабители с отмычкой. Работали методично и знали, что им нужно. А я не знал. Но в этот момент мне было совершенно безразлично, почему они снова проводят обыск, который три дня назад уже бегло сделал Павровский. Догадайся я, в чем дело, может, сбежал бы и поиграл с ними в прятки на территории стройки, которую знал куда лучше, чем они. Мне даже пришло в голову: а не лучше ли просто собраться и уйти? Никто ведь не предупреждал меня, чтобы я не удалялся. Но было уже поздно. Младший лейтенант Густ, сунув ключ в карман, подошел ко мне.

– Пойдемте, – приказал он.

– Куда?

– У меня имеется распоряжение доставить вас на опрос. – Свои слова он подкрепил жестом. Я подчинился.

Поручик Павровский уже не выглядел таким наглаженным, как в последний раз. Он был без галстука, воротничок рубашки расстегнут и даже, как мне показалось, не слишком чист. Больше чем когда-либо он напоминал карточного шулера в пять часов поутру. Он и в самом деле был профессионал, по его виду не скажешь, что у него в кармане: дыра или весь банк.

– Садитесь, – хрипло предложил он. Налил себе выдохшейся минеральной воды и выпил.

Я уселся на стуле напротив поручика. Кабинетик маленький, не вполне подходящий для шефа группы по расследованию убийств. Немногочисленная казенная мебель расставлена как попало, без всякой гармонии и понятия об использовании пространства. На столе виднелись полосы пыли. Похоже, поручик не просиживает свой стул.

– Этих парней за мной можно было не посылать, – заявил я ему. – Если б вы утром велели мне, я бы и так пришел.

– Я велел вам никуда не уезжать. Вы не послушались.

– Нет, – подтвердил я. – Но позвольте заметить, силком, без моего согласия, эти ваши подручные меня бы сюда не доставили. Небось не стали бы бегать за мной по всей стройке. Один – прямо одуванчик, а другой для этого малость староват.

– Младший лейтенант Густ – мастер спорта в современном пятиборье, – сообщил поручик Павровский. – Он и один бы с вами справился. Младший вахмистр Ржига – по технической части. Лично вы его не интересуете.

– Вот как? – насмешливо спросил я. – Что же вы так разбазариваете квалифицированных специалистов не по профилю? Почему бы вам лучше не подключить его к поискам пани Маласковой?

– Пани Маласкову мы уже нашли, – невозмутимо ответил поручик.

Вспомнив Лукаша, я облегченно вздохнул.

– Слава богу, а то я было решил, что младший вахмистр Ржига у меня под ступеньками ищет ее труп.

– Нет. Труп пани Маласковой мы нашли сегодня утром.

У меня потемнело в глазах. Обеими руками я оперся о стол поручика. Стол этот, вероятно, был прибит к полу, иначе я бы его перевернул.

– Где? – просипел я.

– На Боровце. В болоте за виллой Дроздовых. Она лежала в водорослях, а после дождей вода поднялась…

Мне вспомнился Амиго, который все время выл, и Лукаш, которому было страшно. От ужаса подкатила дурнота. Послышался грохот отодвигаемого стула и голос, говоривший: «Вот возьмите, выпейте!»

Я поднял глаза – серое пятно обрело черты лица Павровского. Взял из его рук стакан теплой минеральной воды и выпил.

– Лукаш мне говорил, что Амиго воет, – слабо откликнулся я. – Ночи напролет с того самого дня… – Я осекся, стакан едва не выпал из моих рук.

– Вот как? – живо отозвался поручик. – С какого дня?

– С той ночи, что я у них переночевал.

– Все совпадает, – удовлетворенно кивнул он. – В четверг до обеда она уехала из лечебницы. В Брандысе была в девятнадцать сорок, а следующий автобус отходил лишь в четверть девятого. Но домой она так и не попала.

– Во второй раз я к Лукашу пришел примерно после половины девятого, – невольно подумал я вслух, напряженно пытаясь восстановить во времени события того вечера. – Автобус проезжает мимо, от Брандыса он идет не более четверти часа… Я его не слышал… Может, как раз в это время я был в ванной… Послушайте, но ведь это же бессмыслица! – спохватился я. – На таких линиях – от деревни до деревни – водитель обычно останавливается рядом с домом пассажира! Что с ней могло случиться, пока она переходила шоссе?

– Она в этом автобусе вообще не ехала, – снисходительно пояснил поручик.

– Нет? Тогда как же она оказалась у виллы Дроздовых? Пешком пришла из Брандыса? Шестидесятилетняя женщина?

– Почему пешком? Кто-то подвез ее на машине.

– Кто же этот «кто-то»?

– Кто-то подошел к ней, когда она в Брандысе ждала автобус, и предложил подвезти домой, – все так же терпеливо и любезно объяснил поручик.

Я наконец сообразил, куда он клонит.

– Вы думаете, это был я?

– Ничего не думаю, – с дьявольской усмешкой возразил он. – Просто пытаюсь выяснить, что случилось.

– Но я-то в это время был уже в Боровце.

– В самом деле?

– И кроме того, она меня не знала. Разве поехала бы с чужим человеком?

– Скажи ей этот человек, что провел полдня с ее внуком, – вполне возможно, – изрек поручик. У него все было продумано.

Случившееся не укладывалось в моей голове. Мозг мой работал туго, со скрипом и все же подсказал мне верный ответ.

– Но ведь я не знал ее! Как я мог ее узнать, если в жизни не видел!

– Видели. На фотографии, что стоит у них дома в комнате.

Я поставил стакан на стол.

– Но ведь в этот дом я вошел только в половине девятого. В первый раз мы с Лукашем сидели на крылечке.

– Так говорите вы.

– Я… и Лукаш, Спросите у него. Господи! Да в чем вы хотите меня убедить? Что я отвез ее в Боровец, утопил в этой луже, а потом преспокойно пошел к ее внуку и… – Кровь ударила мне в голову, в глазах потемнело. Махнув рукой, я отвернулся.

– Никто ее не утопил, – услышал я спокойный, ровный голос. – Она была застрелена. Из того же оружия, что и Эзехиаш, и тем же способом. С близкого расстояния в голову.

– Так ведь это… это ведь… – Сделав усилие, я овладел собой. – Вы нашли пистолет? В болоте?

– Вот то-то и оно, что не нашли, – сообщил поручик. – Пока еще ищем.

– Где? У меня? – спросил я с судорожной улыбкой. – Скажите почему? Потому что в ту ночь я случайно оказался в Боровце? Но инженер Дрозд тоже был там!

– Не только потому, – перебил меня поручик. – В вашем тайнике под лестницей лежало огнестрельное оружие. В пятницу утром я его уже не нашел, но по образцу почвы, которую тогда взял, в лаборатории определили это безошибочно.

В моей голове вдруг щелкнул выключатель, о котором я и не подозревал. Я сник.

– Как же это… что же это значит? – беспомощно воззрился я на поручика.

– А ничего. Этого оружия у вас, разумеется, нет?

– Нет.

– И куда оно девалось, вы не знаете?

– Не знаю. Вот разве…

– Что?

– Ничего. – Я закрыл глаза. – У меня от всего этого голова идет кругом. Погодите, соберусь с мыслями. *

– И тогда поделитесь со мной своими соображениями? – вкрадчиво протянул поручик. – Или позволите мне это сделать самому?

– Ума не приложу, что и сказать! – в отчаянии воскликнул я. – Ничего не понимаю!

– Может, до утра надумаете, – предложил он мне выход.

– Может, – с облегчением согласился я. И поднялся со стула.

– Куда же вы пойдете? – вид у поручика был заботливый. – Ночь… темно… вы устали… – Вынув из ящика бумагу, он заглянул в нее.

– Вы… вы меня арестовываете? – недоверчиво спросил я.

Поручик Павровский поднял голову.

– Что? Ни в коем разе! Поспите здесь, а завтра мы снова побеседуем. Это называется предварительное или охранное заключение. Выбирайте, что нравится. Пожалуйста, вот разрешение прокурора. – Он протянул мне бумагу.

Я не взял ее.

– Вы что же, действительно думаете, что их обоих убил я? Зачем? Назовите хотя бы одну-единственную причину, тогда, может, я и сам поверю, что стал убийцей.

– Если б я ее знал, то беседовал бы тут с вами иначе, – сдержанно ответил поручик. – А пока вы важный свидетель, который, возможно, и сам не подозревает, что он знает. А тем временем вяжетесь к людям, путаете карты, мешаете следствию. Вдруг еще с вами что-нибудь случится! – Он встал, открыл двери в коридор и подал кому-то знак.

Ярость от бессилия и унижения? Страх перед будущим? Хаос мыслей? Клаустрофобия? Перепады в настроении – от глубокой безнадежности до жажды мщения за несправедливость и обиду, нанесенные мне? Ничего подобного. Единственное, всезаглушающее чувство было чисто физическим. Жестокая боль в спине – это мой в двух местах сломанный позвоночник напоминал, что нужно беречься, не ездить в машине и спать на твердом. Последнее, благодаря заботам поручика Павровского, я мог сделать не откладывая. Но уснуть не мог, хотя устал до смерти. Еще один такой денек, и тело откажется мне служить. Где моя прежняя форма, приобретенная за двадцать лет службы в армии?! Перед поручиком я просто бахвалился. Этот его мастер спорта, похожий на туберкулезника, искалечил бы меня одним мизинцем. Старому и неуклюжему младшему вахмистру стоило только дунуть, и я разлетелся бы, как отцветший одуванчик. В руках инженера Дрозда я бы стоил не дороже, чем разбитый стакан, не говоря уж о его девере, который свои наманикюренные пальчики украшает не только перстнями.