Вечер потрясения - Андрей Завадский

Только А-50 – а таких машин в распоряжении командующего было целых две, очень неплохо – мог уравнять шансы русских пилотов в схватке с американцами, ведомыми в бой по командам с "летающих радаров" типа "Сентри", и потому летчики приняли приказ Малинина со всей ответственностью. В воздушном бою ныне, как и всегда, большие шансы на победу у того, кто первым увидит врага и успеет занять наиболее удобную позицию для атаки, а потому по обоим бортам "Ильюшина" пристроилось сразу по два звена Су-27, и еще несколько машин держались во внешнем кольце обороны. В общем же почти треть наличных сил была направлена на защиту самолетов дальнего радиолокационного наблюдения от любой угрозы. И пусть пилотам истребителей эскорта, возможно, даже не придется принять участие в сражении, но остальные, получая информацию от А-50, будут действовать втрое эффективнее.

– Первый, я база, – диспетчер, отправлявший в полет один за другим истребители, вызвал Малинина, когда его самолет уже удалился от Липецка не менее, чем на сотню километров. – Все машины в воздухе!

Всего в распоряжении генерал-полковника было сейчас чуть менее полусотни "Журавлей", тяжелых истребителей Су-27, меньше, чем мог бросить против них вконец распоясавшийся враг. Что ж, и этого могло хватить, чтобы принять в родном небе достойную смерть, заставив противника надолго запомнить, как сражаются русские летчики.

– Внимание всем, – на общей частоте произнес Малинин, которого мог слышать каждый без исключения пилот. – Курс сто восемьдесят! На связь без моего приказа не выходить!

Полсотни истребителей, теснившиеся вокруг двух "Ильюшиных", словно цыплята вокруг своих наседок, разом изменили курс. Стая, превращаясь в стальной кулак, двинулась на юг, навстречу врагу. А где-то внизу ползли по степи танки и бронемашины, и их экипажи тоже спешили вступить в бой, побыстрее добравшись до врага, мертвой хваткой вцепившись ему в глотку, ломая, пусть даже в предсмертном броске, хребет.

Владислав Малинин понимал, что шансов на победу у его людей практически нет – противник ни за что не уступит это небо его законным хозяевам теперь. Но в любом случае получится выиграть хоть немного времени, отвлекая внимание врага от бронированных кулаков трех дивизий, мчавшихся по степи прямым ходом к Грозному, где бой кипел уже сейчас. И этого генерал-полковнику Малинину было вполне достаточно, чтобы считать свою гибель не напрасной.

Эту войну каждый вел по-своему. Кому-то предстояло вести в атаку стремительные крылатые машины, прорываясь сквозь вражеский огонь, чтобы в последнем броске достать свою жертву, всадить в брюхо чужого самолета свои ракеты. А кто-то в тишине и относительном комфорте до рези в глазах всматривался в мерцание мониторов, чтобы первым сообщить столь ожидаемую весть, начав этот бой.

Стая стальных "Журавлей", истребителей Су-27, в отличие от своих пернатых тезок, исключительно опасных в своей родной стихии, мчалась на юг, замкнув непроницаемой кольцо вокруг двух гигантов – самолетов дальнего радиолокационного обнаружения А-50. Пилоты истребителей, доверив управление машинами автоматике, расслабившись, хоть и давалось это нелегко, пытаясь скопить как можно больше сил для грядущей схватки, терпеливо ждали сигнала, не сомневаясь, что их "дозорные" бдят и не подпустят врага слишком близко.

Именно А-50 сейчас казались самыми ценными боевыми единицами взлетевшей из-под Липецка армады. Антенна радиолокационного комплекса "Шмель" мерно вращалась под сплющенным обтекателем, вновь и вновь посылая во все стороны, до самого горизонта, сканирующие импульсы. Экипаж "Ильюшина" был сейчас глазами и ушами для горстки храбрецов, под началом генерал-полковника Малинина осмелившихся бросить вызов уже торжествовавшему победу врагу. Никто из операторов не смел отвлечься и на мгновение – щурясь от напряжения, они пристально вглядывались в мониторы, ронявшие на лица людей зеленоватые отсветы. Вновь и вновь уходили куда-то вдаль потоки энергии, рассеивавшейся в пространстве, так и не встретив преграды. И вдруг все изменилось.

– Цель на радаре, – затараторил оператор, вздрогнув, когда в наушниках неожиданно прозвучал предупреждающий сигнал. – Азимут сто восемьдесят, дальность четыреста! Движется встречным курсом!

– М-мать, – с явным испугом промолвил командир экипажа, увидев, как край монитора заполоняют многочисленные отметки, каждая из которых была на самом деле вражеским самолетом. – Их же не меньше сотни!

– Ну, все, – истерически хохотнул кто-то. – Сейчас начнется, так что только перья полетят!

Время словно вдруг ускорило свой бег, счет его пошел на минуты, на секунды, которые требовались противникам, чтобы сблизиться на расстояние выстрела, и тогда уже перестанет иметь смысл любое управление, все решит выдержка и быстрота реакции пилотов, сейчас уже получавших первые сообщение о приближении врага. Они ждали это, но все равно все произошло слишком внезапно.

Владислав Малинин не ощутил ни волнения, ни страха, услышав короткое, лишенное эмоций сообщение с борта А-50. Все чувства остались где-то на земле, а здесь, в вышине, над облаками, кажется, возле самого солнца, требовалось нечто иное, чтобы если и не победить, то пасть в бою с честью, заставив врага помнить о себе.

– Всем полная готовность, – скомандовал Малинин. – Оружие к бою! Радары включать только по моей команде!

Пилот командирского Су-30, первым исполнив приказ, поставил на боевой взвод арсенал истребителя, представлявшего настоящую ракетную батарею. На узлах подвески под плоскостями, на воздухозаборниках и между ними, теснилась масса ракет "воздух-воздух". "Сухой" генерал-полковника Малинина нес восемь снарядов средней дальности Р-27, поровну с тепловым и радарным наведением, и еще шесть ракет ближнего боя Р-73, до сих пор считавшихся непревзойденными в своем классе. Американцы со своим "Сайдвиндером", кажется, сумели все же приблизиться к возможностям русской ракеты, и теперь пилотам предстояло выяснить, чьи же конструкторы могут по праву зваться лучшими в мире.

– Ну, что, майор, готов? – Командующий окликнул своего первого пилота, которому предстояло вести ближний бой, вырывая победу в "собачьей свалке", когда противник сойдутся на дальность пушечного огня. – Янки ничем не лучше нас, они так же могут ошибаться! Стреляй быстро и точно, и мы еще сможем снова ступить на летное поле своего аэродрома!

– Я готов, товарищ генерал-полковник. Мы их порвем к чертовой матери!

Оба пилота кровожадно оскалились. Сейчас, в предвкушении боя, ни один из них не думал о том, что это могут быть последние минуты в их жизни. Бойцы хотели поскорее оказаться в гуще сражения, в стремительном водовороте воздушного боя, увидев в своих прицелах силуэт чужого самолета и нажать на спуск.

– Размокнуть строй, – приказал Малинин, и группа, услышав команду, развернулась широким фронтом, словно расправляя стальные крылья эскадрилий и звеньев. Теперь каждый истребитель мог вести огонь, оставалось лишь дождаться, когда противник окажется достаточно близко, а там уже все решит летное мастерство и удача.

Пилоты по-прежнему вели свои машины вслепую, повинуясь только указаниям с борта А-50, державшихся позади строя в сопровождении внушительного эскорта. Лучи радаров связали противников, словно путеводная нить, протянувшаяся сквозь пространство. Истекали последние мгновения тишины, и вскоре небу предстояло вспыхнуть пламенем от горизонта до горизонта.

Боевые порядки противников, мчавшихся навстречу друг другу лишь чуть медленнее звука над прогретой, точно сковородка, степью, казались зеркальным отражением друг друга. Спины восьми десяткам тактических истребителей F-15C "Игл" подпирали три "летающих радара" Е-3А "Сентри", величаво плывущие над облаками, пронзая пустоту лучами радиолокационных станций. Именно на борту массивных "Боингов" было сосредоточено управление воздушной армадой, здесь был нервный узел, коллективный разум стаи стальных хищников поднебесья. Радары AN/APY-2 постоянно исторгали сканирующие импульсы, сектора обзора трех АВАКСов перекрывались, так что невозможно было скрыться от их всевидящего ока. Но противник, защищавший свое небо, свою страну, и не думал о том, чтобы прятаться.

– Контакт, – доложил оператор, когда эхо радарного луча вернулось на приемник антенны, отразившись от внезапно возникшего по курсу препятствия. – Пеленг ноль-один-ноль, дальность двести миль! Группа воздушных целей на большой высоте! Расстояние сокращается!

– Идут навстречу нам, – сразу понял командир экипажа. – Это чертовы русские!

– Порядка полусотни истребителей, вероятно, "Фланкеры". И еще пара более крупных целей. Предположительно, танкеры.

– Черта с два, – возразил старший офицер. – Это русские "летающие радары" класса "Мэйнстей". Чертовы динозавры! Эти ублюдки тоже нас видят!