Пономарь - Кирилл Воробьев

Засучив ногами, женщина перевернулась на другой бок. Губы вдруг скривились в гримасе страха. Застонав, она снова переменила позу.

Дарофеев решил не терять время.

Он вышел в режим целительской работы.

“Вся исходящая от меня энергия отныне и до конца сеанса, обладает гармонизирующим эффектом.” – Произнес Игорь Сергеевич придуманный им код.

Экстрасенс приблизил ладони к спине женщины и, словно скребком, с напряжением провел ладонями по коже. В руках появилось отвратительное ощущение липкой глины. Абстрагировавшись от омерзения, которое всегда вызывала у Дарофеева грязная энергетика, он обработал таким образом все тело Лизы. Когда была снята самая “грубая” грязь, он вздохнул. Самый тяжелый этап работы позади. Остается самое сложное, но оно не требует таких явных физических усилий.

Перестроив восприятие на более тонкий уровень, Игорь Сергеевич отрастил себе несколько пар энергетических рук. Эти конечности должны были срастить обрывки эфирного тела между собой.

Без такой операции все остальные действия не имели бы смысла. Эфирное тело, самое грубое из тонких тел, служило панцирем от внешних воздействий. Поэтому оставлять его в том состоянии, которое целитель наблюдал у Лизы, равносильно было убийству.

“Как же вовремя ее освободили! – Качал головой Дарофеев, контролируя работу сразу десяти рук. – Еще несколько дней, или даже часов, и я бы ее не вытянул.”

Сейчас же, как представлялось Игорю Сергеевичу, надежда была. Но были и сложности. И немало. К примеру, Дарофеев не умел лечить наркотическую зависимость. Теоретически, он знал, что надо перестраивать метаболизм организма. В принципе, методами биоэнергетики, это было возможно. Но как это делается конкретно, он не знал. А когда он пытался получить каким-либо образом эту информацию, всегда что-то мешало.

Но Игорь Сергеевич немало раз в своей практике снимал с пациентов состояние похмелья. Наркотическая абстиненция – примерно то же самое. Поэтому целитель, хотя и волновался, но рук не опускал.

Когда эфирное тело жены приобрело божеский вид, экстрасенс накачал его подпитывающей энергетикой. На очереди было астральное тело.

Как часто бывало во время целительской работы, сознание Дарофеева как бы раздвоилось. Одна его часть контролировала манипуляции энергиями, а другая наблюдала за всем этим и размышляла.

И эта часть с удивлением осознала, что он, Дарофеев, больше не испытывает безоговорочной уверенности в себе. Пытаясь проанализировать эту мысль, он понял, что ошибся. Уверенность была. Исчезло чувство непогрешимости, того, что он не может допустить никаких промашека. Словно кто-то перевернул его сознание и дал ему право ошибаться. И исправлять ошибки.

Впервые, за последние несколько дней, Игорь Сергеевич почувствовал настоящую радость. Интуитивно он осознал, что это изменение делает его сильнее. И, значит, у него появляется еще дополнительный шанс в битве с неизвестным врагом.

За своей работой и размышлениями, целитель не заметил, как минула полночь. Удовлетворенный результатами, (лицо Лизы просветлело и разгладилось) Дарофеев пошел перекусить.

Но на полпути в кухню, его вдруг кольнуло мрачное предчувствие. Присев на табуретку, Игорь Сергеевич прислушался к себе.

Смерть.

Кто-то из его знакомых умер.

Усталость уже волнами накатывалась на его тело, но что-то подсказывало, что с этим сигналом надо разобраться немедленно.

Он закрыл глаза и перед мысленным взором предстала страшная картина: Мариночка, девушка-модельер, лежит привязанная к кровати. Тело ее покрывают кровоточащие раны, а рядом с ней стоит мужчина, лет пятидесяти, и в руке у него пистолет.

Прокрутив ситуацию назад во времени, Дарофеев увидел издевательства и сам момент гибели девушки.

Вскипев от негодования, не осознавая своих действий, Игорь Сергеевич зарядил раствор наркотика, которым кололись бандиты, кодом смерти. Самому убийце, он мысленным усилием оторвал голову.

Такая трата сил полностью истощила Дарофеева. Он свалился на пол. Падая, он уже спал.

Небольшой грузовичок миновал Таганку.

В кабине ехали двое молодых людей. Они лениво перебрасывались фразами и курили.

В кузове, крытом зеленым брезентом, находился еще один человек, в годах. Он прижимал к груди небольшую резную шкатулку из слоновой кости.

Когда машину трясло на ухабах Яузской набережной, содержимое шкатулки тихо позвякивало. Там находились золотые и серебряные украшения из только что ограбленной квартиры.

Но самые ценные вещи уже находились в кармане преступника. Изумрудная брошь с мелкими бриллиантами и серебряная диадема с крупным звездчатым сапфиром.

Антиквар рисковал, утаивая эти бесценные изделия от Рыбака. Но страсть к наживе была сильнее страха расправы.

В мечтах он уже продавал драгоценности, менял документы, внешность. И жил, отколовшись от мафии, в собственном домике у Балтийского моря.

Кроме знатока старины, в кузове был еще десяток предметов антикварной мебели, дореволюционный фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, коробка со столовым серебром и два настоящих персидских ковра, массивных и пыльных.

Проскочив Преображенку, грузовик поехал тихими дворовыми улочками параллельно Щелковскому шоссе.

После одной из Парковых улиц, водитель резко затормозил. Он откинулся на спинку сидения и тяжело задышал.

– Ты чего? – Спросил второй налетчик.

– Кумарит, вроде...

– Странно, не должно, вроде.

– Осталась марфушка?

– Нет. Мы ж еще на хате все проширяли.

– Хреново...

Даже в свете тусклого ночничка было видно, как неестественно бледен водитель.

– Дальше вести сможешь?

– Нет... Давай меняться.

С трудом перебравшись на пассажирское место, бандит прошептал:

– Жми скорее... Ломает!..

Грузовик плавно взял с места и покатил, набирая скорость.

До Фрязино, где их ждали, предстояло ехать не меньше часа. За Кольцевой бандиту стало совсем плохо. Он покрылся потом, судорожно хватал ртом воздух.

– Нет, это не ломки... – Бормотал он.

– Тряхануло меня... Ты баян мне нулевый дал?

– Нулевый, нулевый. – Успокаивал его напарник.

– Мы ж из одной скляхи трескались!

– Ой, хреново...

Второй бандит жал уже около сотни километров в час.

Внезапно он тоже почувствовал прилив дурноты. Перед глазами все поплыло.

Пока трасса шла прямо, он, несмотря на внезапную боль во всем теле, крепко держал баранку. Но на первом же повороте он не справился с управлением.

Машину развернуло, опрокинуло.

В кузове в этот момент все полетело вверх дном. Антиквар пытался за что-нибудь уцепиться, но с размаху врезавшись головой о какой-то угол, он потерял сознание.

Десяток метров грузовик проскользил по инерции на боку.

Свалившись в кювет, машина несколько раз перевернулась и остановилась, ударившись о дерево. Удар пришелся точно в то место, где из-под брезента выступала голова антиквара, припертая тяжелым столиком черного дерева.

Бандиты в кабине были еще живы.

Они ощущали сладковатый бензиновый запах, доносившийся, казалось со всех сторон. Водитель оказался сверху своего едва дышащего приятеля. Он попытался выползти через разбитое ветровое стекло.

Перебирая руками, цепляясь за траву, бандит вытаскивал свое непослушное тело из кабины. Но когда оставалось вытащить лишь одну ногу, вспыхнул бензин.

Взрывная волна подхватила тело и как спичку переломила об одно из деревьев. Второй так и не успел понять, что случилось.

В огне этого пожара погибли все украденные из квартиры убитой девушки, вещи.

Глава 14

Напоив Виктора Анатольевича крепким кофе, Дарофеев повел его в комнату, где находилась Лиза.

Женщина лежала на спине, закатив глаза. Время от времени ее мелко трясло. Обильно выступающий пот пропитал простыню, которой была накрыта Дарофеева и ткань прилипла к телу, рельефно облегая все выпуклости.

– Да... Закусил верхнюю губу Разин, – Работка предстоит серьезная.

– Ты бы видел ее вчера!.. – Похвастался Игорь Сергеевич. – Сейчас-то я все подлатал...

С утра до прихода друга, Дарофеев снова работал с женой. За ночь накопилась целая корка энергетической грязи.

Сняв патогенную энергетику, целитель вынужден был заново “латать” эфирное тело, которое, несмотря на вчерашние усилия, опять приобрело вид разрозненных клочков.

С более высокими телами картина была получше. Старые “дыры” еще были, но их размеры явно сократились. Это был обнадеживающий признак.

– Дай-ка я на нее посмотрю...

Сев в ногах у женщины, Виктор Анатольевич простер над ней руки. Дарофеев внимательно следил за работой мастера.

В бытность свою учеником Разина, Игорь Сергеевич много раз имел возможность наблюдать за манипуляциями учителя. Что-то было понятно, что-то нет, но Дарофеев пытался перенять как можно больше.