Пономарь - Кирилл Воробьев

Оказалось, что Виктор Анатольевич еще не закончил. Настроившись на энергетическое видение, целитель рассмотрел висящий перед Разиным полутораметровый фантом мозга. Дальнейшая детализация картины обнаружила множество тонких манипуляторов, управляемых Виктором Анатольевичем. Энергетические руки буквально ощупывали каждую клетку мозга. Пальцы скользили по аксонам и дендритам, снимая с этих волокон патогенную энергию.

Подавляющая часть серого вещества была уже обработана. Стараясь не мешать, Дарофеев проверил работу друга.

Ткани, по которым прошлись разинские руки функционировали нормально. Но, к сожалению, это касалось лишь биологического функционирования. Что творилось в психическом плане, Игорю Сергеевичу трудно было себе представить.

Минут через пять последнее нервное волокно было прочищено и Виктор Анатольевич вложил фантом обратно в голову Елизаветы Игнатьевны.

– Мощно! Восхитился Игорь Сергеевич.

– Ну, Пономарь, принимай работу!

– На высшем уровне.

– Теперь давай попробуем ее разбудить.

– Стоит ли?

– Она голодная. И, кроме того, мне надо посмотреть, не напортачил ли я случайно.

Женщина к тому моменту уже лежала спокойно. Пот высох, щеки слегка порозовели.

– Лиза. Тронул ее за плечо Дарофеев. – Просыпайся.

С усилием открыв глаза, Елизавета Игнатьевна посмотрела в потолок.

– Как мне плохо... Простонала она.

И вдруг, спрятав лицо в ладонях завыла. От этого долгого, страшного звука волосы вставали дыбом.

– Вспомнила. – Шепнул Игорю Сергеевичу Разин.

Целитель наклонился над ней:

– Лиза, Лизочка! Все в порядке. Ты дома. Я с тобой...

– О-о-о... Господи... За что?..

– Уже все в порядке. Мы вместе... Давай покушаем...

Прислушиваясь к своим ощущениям, женщина притихла. Потом она медленно отняла от лица ладони. Обвела взглядом комнату. Увидев Виктора Анатольевича, она в испуге спряталась за сжатыми кулачками:

– Это ты?..

– Я.

– Ты пришел меня забрать у Игоря?!

– Нет. Я помогал ему тебя лечить...

– Ты врешь!

Женщина в истерике заколотила руками и ногами по кровати:

– Ты врешь! Ты хочешь, чтоб я к тебе вернулась! А этого не будет! Не будет этого! Игорь хороший! А ты злой! Злой!

Разрыдавшись, она накрыла голову подушкой.

Молча развернувшись, Разин вышел. Игорь Сергеевич выскочил вслед и чуть не сшиб остановившегося за углом Виктора Анатольевича.

– Я пойду. Видишь, она пока не в себе... Не стоит ее лишний раз травмировать.

– Да, да. – Согласился Дарофеев: – Ты прости ее...

– Я и не обиделся...

Закрыв за другом дверь, Игорь Сергеевич вернулся к Лизе. Она уже сидела на постели. Скрючившись, запустив пальцы в волосы, женщина с силой дергала их.

– Что ты делаешь?

Она продолжала свое занятие.

Дарофеев присел рядом. Обнял.

– Он ушел. Все в порядке. Никто тебя у меня не отнимет.

Не открывая глаз, Лиза обхватила целителя за шею.

– Если б ты знал... Если б ты знал, что они творили... Они... Они...

Не справившись с чувствами, она вновь забилась в рыданиях.

Сбегав на кухню, Игорь Сергеевич разогрел сваренный вчера куриный бульон и вернулся с кружкой дымящейся жидкости. Жадно выпив суп, Елизавета Игнатьевна повалилась навзничь. Ее прошиб крупный пот. Она глубоко и шумно задышала.

– Не-е-ет! – Крикнула женщина во весь голос. – Уйди! Я тебя не знаю!

Лежа на спине, Дарофеева стала исступленно отмахиваться от кого-то невидимого.

– Нет! Не надо! Я не хочу!..

Не зная, что предпринять, Игорь Сергеевич лишь страховал находящуюся во власти кошмарных галлюцинаций женщину.

Он откатывал ее от края кровати, моля Бога, чтобы этот приступ скорее кончился.

Лиза еще некоторое время билась с призраками, в какой-то момент она громко взвизгнула, как от боли, схватилась за живот и затихла.

“Печень.” – Понял Дарофеев.

Подбежав к Лизе, он скинул ее руки с больного места и наложил свои. Попросив благословения у Господа, целитель зашептал заговор на боль. Повторив текст семь раз, Игорь Сергеевич прочел “Отче наш”, “Богородицу”, и отнял ладони.

– Не болит?

– Нет… – Впервые, с момента освобождения, Лиза осознанно улыбнулась.

Глава 15

Елизавета Игнатьевна смотрела в потолок.

В ее памяти проносились воспоминания недавнего прошлого. Страшные сцены группового секса, в которых она была главным действующим лицом. Или, даже, лицом бездействующим. Предметом, лишенным разума и воли, который позволял делать с собой все, что угодно.

Женщина с омерзением ощупала свое тело. Болели все мышцы, все суставы. Нестерпимо чесались воспалившиеся следы уколов на руках.

И не было спасения от звучавших в ушах гнусных приказов, которые она еще вчера безропотно выполняла. Не в силах больше бороться с заполонившими ее рассудок унизительными картинами, Дарофеева встала. Каждый шаг отдавался мукой в ногах, спине, но женщина добралась-таки до окна. Отдернув штору, она посмотрела вниз.

Хрущевки внизу были залиты солнечным светом. Ветер гонял по узким асфальтовым полоскам желтые листья. Влажная чернота дорожек притягивала взгляд и манила решением всех проблем. С трудом открыв окно, Елизавета Игнатьевна попыталась вскарабкаться на подоконник. С первого раза это не удалось. А второй не дал сделать прибежавший на шум Дарофеев.

Он захлопнул окно, обнял жену и повел ее обратно на кровать:

– Ну, что же ты... Все устроится...

– Ты не представляешь, что я пережила...

Игорю Сергеевичу не надо было это представлять, он видел. Возможно, Лиза и догадывалась об этом, но целитель решил, что лучше будет промолчать.

– Такой позор!.. Я не переживу...

Слез не было. Покрасневшие глаза Дарофеевой смотрели затравленно и умоляюще. Пономарь не выдержал и отвел взгляд.

– Хочешь... Забыть обо всем? – Предложил Игорь Сергеевич.

Ожидая реакции, он, потупившись, смотрел в пол, словно сказал что-то недостойное.

– Забыть? – Переспросила Лиза.

– Ну, да... Или я могу сделать так, будто это было не с тобой. Будто ты проспала все эти дни. И видела сон...

– Этот сон слишком страшный...

Она с остервенением ударила себя по ноге:

– Я хочу забыть все! Полностью! Этого никогда не было! Этого не должно было быть, и не было! Сделай так, Игорек!..

– Сделаю. Улыбнулся Дарофеев. – Главное, ты согласна...

Гипноз не вызывал у целителя затруднений. Он нередко пользовался этим методом для снятия различного рода страхов, для вывода пациентов из депрессии, да и общее оздоровление шло гораздо лучше, если больному удавалось внушить, что он в силах справиться со своими недугами.

Множество приспособлений, облегчающих достижение гипнотического транса остались на Филях, но и здесь Пономарь смог кое-что наскрести. Посадив Елизавету Игнатьевну в удобное кресло, Дарофеев поставил перед ней метроном, у которого к концу маятника был прикреплен блестящий шарик елочной игрушки. Установив период колебаний в одну секунду, и включив магнитофон со спокойной инструментальной музыкой, целитель задернул плотные шторы.

Попросив Лизу не отрываясь смотреть на шарик, Игорь Сергеевич зажег свечу, установив ее так, чтобы Лизе был виден только отсвет огня на серебряной поверхности качающегося шара.

– Твое тело расслабляется. С каждой секундой твое тело расслабляется все сильнее. Ноги становятся расслабленными и тяжелыми. Ты смотришь на шар и не можешь отвести от него глаз. И с каждой секундой растет расслабление твоего тела. Ты начинаешь хотеть спать. С каждой секундой тебе все сильнее хочется спать. Ты не сопротивляешься этому желанию...

За несколько минут целитель усыпил Дарофееву. Убедившись затем, что женщина глубоко спит, он приказал ей отвечать на его вопросы.

– С каждой секундой твой сон становится глубже и глубже. И во сне ты ясно и четко слышишь мой голос. Ты слышишь только мой голос.

После того, как я скажу “раз”, ты сможешь спать и отвечать на мои вопросы.

Раз.

Слышишь ли ты меня?

– Да. – Ответила женщина.

– Что ты сейчас делаешь?

– Я сплю.

– Сейчас я буду спрашивать тебя. Готова ли ты отвечать на мои вопросы?

– Да.

– Какой сегодня день недели?

– Среда.

– Помнишь ли ты то, что происходило последние пять дней.

– Да.

– Какие чувства вызывают у тебя эти дни?

Елизавету Игнатьевну передернуло:

– Страх... Мне страшно... Я не хочу...

– После того, как я скажу “два”, ты перестанешь испытывать любые отрицательные чувства, связанные с воспоминаниями о последних пяти днях.

Два!

Что ты чувствуешь, вспоминая последние дни?

– Ничего.

– Можешь ли ты описать то, что с тобой в эти дни происходило?

– Да.

– Расскажи, что произошло, когда ты вечером пятницы вышла от Марины.

– Марина закрывает за мной дверь. Я подхожу к двери лифта.

Нажимаю кнопку вызова. Ничего не происходит. Жму кнопку еще раз. Она не загорается. Поворачиваюсь. Иду вниз по лестнице. Останавливаюсь. Достаю из кармана брелок с ключами от машины. Выхожу из подъезда. На моем пути лужа. Обхожу ее. Подхожу к машине. Отключаю сигнализацию.