Пономарь - Кирилл Воробьев

– Да, – Сказал Разин. – Крепко ее обработали...

– Что еще надо делать?

– Не спеши, прикинуть надо.

У Виктора Анатольевича, как и у любого уважающего себя профессионала-биоэнергетика, были свои индивидуальные каналы получения информации. Некоторые из них были доступны Пономарю, и он ими пользовался, как, например, “Информаториумом”, другие мог использовать только Разин.

И сейчас Игорь Сергеевич видел, что его друг вышел на какой-то незнакомый спектр энергий. Это поле было плотным, если следовать общепринятой терминологии, грубым, но чувствовалась его весьма сложная организация.

– Ты где был? – Спросил Дарофеев после того, как Виктор Анатольевич открыл, наконец, глаза.

– А-а-а! Не бывал? – Разин поднял брови. – Это витальный план архетипического эфирного тела человека.

– Ага. – Сообразил Игорь Сергеевич. – Что же тебе там сказали?

– Дела неважнецкие...

– Я готов.

– Начну с тела. Первое, у нее начинается гепатит. Снадобья, которые ей давали, посадили печень. Они же подействовали на почки и головной мозг. В крови сейчас чрезвычайно высоко содержание дофамина. Это ведет к тахикардии и сумеречному сознанию. Матка находится в гипертонусе. Второе. Кора головного мозга заторможена гигантской стрессовой областью. Лишний дофамин поддерживает это положение. Если с этим не справиться – слабоумие на всю жизнь. Сейчас высшие нервные функции на уровне трехлетнего ребенка. Третье. Тонкие тела ты подклеил, но они все равно, как решето. И четвертое, это вопрос. Что за гадость ты напялил на себя и нее?

– Что, это вредно? – Всполошился Игорь Сергеевич. – Это блок защиты “черная дыра”. У этого, анонимщика, такой же...

– “Черная дыра”, говоришь... Круто... – Разин удивленно покачал головой. – Только эта штука создает что-то типа парникового эффекта.

– Не должна... – Дарофеев почесал затылок. – Я же ставил ее на конкретного человека...

– Видать плохо поставил. Или спектр защиты выбрал очень широкий.

– Правильно. Я ж до сих пор не знаю, кто он такой! Он сам под этой штукой спрятался! А проникать под нее я еще не научился... Ты, кстати, не мог бы чего-нибудь присоветовать?

– Я сам с таким сталкиваюсь только второй раз. Помнишь, я твоего недруга зондировал.

– Но ты же что-то там увидел!

– Ага. Кармические связи общего типа. Такое ты и сам мог бы рассмотреть. Но конкретики-то я не нашел. В общем так, я над этим помедитирую. Ты тоже. Потом сравним.

– Договорились. А теперь, что мне с женой делать?

– Идеально было бы сделать гемосорбцию. Кровь почистить.

– Это можно. В Кащенко есть у меня знакомый в наркологическом корпусе.

– Хорошо. Дальше. Ты работал по полям индивидуальных архетипов?

Игорь Сергеевич развел руками:

– Со скрипом.

– Операции на мозге проводил?

– Да.

– Гипнозу я сам тебя учил. Так что, давай действовать.

Работа в паре с Виктором Анатольевичем Дарофееву была приятна. Разин всегда брал на себя ведущую роль и Игорю Сергеевичу оставалось лишь следовать его указаниям. Такое положение дел, создавало иллюзию, что всю ответственность за происходящее берет на себя ведущий. Пономарь же брать на себя ответственность за пациентов не любил, хотя и признавал, что целитель это обязан делать.

– Начали. Сказал Разин. – Снхронизируем дыхание.

– Готово.

– Выходим. Что видишь?

– Зеленый.

– Давай выше. Не отставай.

– Мы в космосе.

– Видишь меня?

– Да.

– Подлетай ближе и меньше “Я”.

– Так хватит?

– Можно и посильнее, но сгодится. Теперь ищем Лизу.

– Так, вот она.

– Теперь я делаю развертку по архетипам. Как ощущения?

– Вижу лизино пространство. Оно ограничено.

– Каждая точка – вариация ее индивидуальности.

– Принял.

– Теперь ищем ее путь.

– Нашел линию использованных личностей.

– Это он. Она сейчас – точка на конце.

– Как ее вбок занесло!

– Вот это сейчас и будем исправлять. Не вываливайся на эмоции! Спокойнее.

– Хорошо.

– Смотри. Выходим на векторное поле архетипических градиентов развития. Не теряйся.

– Я здесь. Вижу пересеченную местность. Лиза в овраге.

– Заметь, она движется под уклон.

– Вижу.

– Наша задача – вывести ее за этот гребень.

– Что он означает?

– Условная граница между здоровым и больным.

– Понял. Что делаем?

– Резко менять нельзя. Небольшой импульс, чтобы ее траектория повернула на несколько градусов к здоровью.

– Вижу. Начала карабкаться на склон.

– Ты понял? Такие импульсы надо давать регулярно. Раз в час.

– А чаще?

– Слишком резкая перестройка. Нехорошо. Теперь вторая часть. Ищем место, куда она должна прийти.

– Характеристики?

– Выбирай сам. Какой она была или какой ты ее хочешь видеть.

– Хотелось бы, чтоб она вернулась к занятиями энергетикой...

– Тогда сюда. Это хребет магов.

– Ну, на вершину ей не надо, а вот сюда...

– Хорошо. Запомнил эту точку. Теперь сканируй.

– Готово.

– У тебя должен получиться отпечаток личности. Наложим его на “Лизу-сейчас”.

– Взаимодействие прошло.

– Изменения?

– Повысилась активность.

– Прекрасно. Вываливаемся отсюда.

Они одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга.

– Да, – Вздохнул Игорь Сергеевич. – Тяжеловато с непривычки.

Разин только улыбнулся.

Посмотрев на Елизавету Игнатьевну, Дарофеев обнаружил, что ее уже не трясет. Дыхание, хотя и осталось поверхностным, было более спокойным. Лишь бледность осталась такой же, как до сеанса.

– Ты пока передохни. – Посоветовал Виктор Анатольевич. – А я ее мозгом займусь.

– А ты не устал?

– Не беспокойся, меня еще надолго хватит!

Оставив друга и учителя заниматься с женой, Пономарь вышел в гостиную. Присев около телефона, он собрался и набрал номер Синельникова.

– Капитан Дроздов. Ответили на том конце.

– Это Дарофеев...

– Здравствуйте, Игорь Сергеевич.

– Здравствуйте.

Испытывая неловкость, целитель несколько секунд молчал.

– У нас уже приказ повесили. Посмертно наградить капитана Синельникова орденом “Красной звезды”. Вдруг сказал Петр Никитович.

– Все из-за меня... Понуро проговорил Игорь Сергеевич. – А каким он был замечательным другом...

– Не вините вы так себя! Кто ж мог знать, что эти подонки наблюдение выставили?

– Я! Я должен был знать!

И они опять замолчали.

– Вот, что я хочу сказать, – Вздохнув начал Дарофеев. – Эти же люди убили Марину Игнатенко. Подругу моей жены.

– Да. Я знаю. – Петр Никитович кашлянул и продолжил, – Я читал ночную сводку, но никак не решался позвонить.

– Записывайте их приметы...

И Пономарь продиктовал капитану описание марининых убийц. Внимательно выслушав, Дроздов в недоумении хмыкнул.

– Что-то не так? – Поинтересовался Игорь Сергеевич.

– Их уже нашли.

– Как? Искренне удивился Дарофеев.

– На двадцать шестом километре Щелковской трассы была авария. Погибли трое. Два человека обгорели до неузнаваемости, а третьего выбросило взрывом. По описанию, это один из тех, о ком вы рассказали. И на руке у него наколка. Рыбка.

– Есть все-таки Высшая справедливость! Воскликнул целитель.

– Да, но это же только исполнители. Вероятно, их просто убрали, заминировав машину. А заказчик – ходит на свободе!

– Но я же давал Коле список...

– Да. Только припозднились мы с ним... Ничего, завтра планируется большая операция. Мы им шею-то намылим!

– Хорошо бы.

– Да, похороны завтра. На Хованском. Будете?

– Не знаю... Так все неожиданно...

Как только Дарофеев положил трубку, вновь раздался звонок. На определителе высветился номер брата и Игорь Сергеевич взял трубку.

Поведав Косте о новых злоключениях и выслушав советы, Дарофеев приготовился было попрощаться, как брат вдруг задал новый вопрос:

– Рэкетиров-то твоих не нашли?

– Нет.

– Тревожит меня это. Как бы твой Мустанг снова не прискакал.

– Вряд ли...

– Но ты там, своими методами, можешь определить?

– Могу, конечно.

– Так действуй. С такими парнями не шутят. Тем более, после того разгрома.

Константин Сергеевич намекал на неожиданное убийство дарофеевских визитеров.

– Да, ты прав. Согласился целитель. – А то я все за Лизу беспокоился... А это из головы вылетело...

– Как узнаешь чего – звони. Мы с ребятами подскочим. Да, а машину тебе вернули?

– Тоже нет. Некогда было этим заняться. Да сейчас и неудобно...

– Да... Сочувственно протянул Костя. – Не повезло Коле...

– Ладно, вечером созвонимся. Счастливо.

Встревоженный напоминанием о рэкетирах, Игорь Сергеевич вернулся в спальню.

Входя в комнату, он замешкался, словно встретив невидимый барьер. Перешагнув порог, Дарофеев оказался в незнакомом помещении.

Все было тем же самым, но в самом воздухе было разлито столько энергии, что пробраться через нее можно было только вплавь.