Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере. - Александр Прасол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное, чтобы подарок был красиво оформлен. Внешний вид, упаковка и место покупки значат не меньше, чем сам подарок. Приобщение дарителя и получателя к высокостатусной группе, какой является, например, известный торговый дом, особенно ценится в Японии. Традиция дарить самые обыденные вещи имеет давние корни. В средние века родители, приходя к учителю с просьбой взять сына в ученики, обычно дарили ему простой веер или кисть. Подарок имел скорее символическую, чем практическую ценность, и в этом усматривалось его основное назначение.
Современные японцы спокойно относятся к передариванию презентов. Непьющие раздают пиво и виски друзьям, не скрывая его происхождения. Некурящие так же поступают с блоками сигарет, вегетарианцы — с ветчиной. Под аккомпанемент фраз вроде «мне вот подарили, но не пригодилось» подарки в массовом порядке меняют своих владельцев. Известные люди получают столько подношений, что передарить их нет никакой возможности. В крупных японских городах есть специальные магазины, скупающие у населения непригодившиеся подарки. Удивительное сочетание эстетики символа и житейского прагматизма.
Шагая по миру, праздник Святого Валентина не обошёл стороной и Японию. Во многих странах 14 февраля влюблённые дарят друг другу подарки. В Японии этот праздничный ритуал, как и прочие заимствования, был изменён и приспособлен к местным условиям. Во-первых, подарки делают только женщины мужчинам. Во-вторых, только шоколад. И в-третьих, во избежание недоразумений называют его «этикетной шоколадкой» (гири тёко). Чтобы было ясно: никаких романтических флюидов, чисто товарищеская симпатия или чувство благодарности. Один японец из любопытства провёл опрос среди тридцати своих знакомых мужчин, как они относятся к гири тёко. Восемнадцать человек сказали, что им было приятно получить подарок, и почти все передарили шоколадки друзьям или членам семьи.
На шкале знаков внимания, которые люди оказывают друг другу, письма и открытки занимают следующее место после подарков. Здесь японцы тоже на уровне. Наверное, нигде в мире не отправляют столько открыток и поздравлений, сколько в Японии. Причём пока не заметно, чтобы распространение компьютеров и современных средств связи как-то влияло на эту традицию.
Послания отправляются по определённым поводам и пишутся по специальным образцам. Для их усвоения издаются учебные пособия. Текст должен содержать обязательные компоненты: сезонное приветствие, вступительное и заключительное приветствия, основное содержание, связующие элементы и пр. Такие послания чрезвычайно формализованы и состоят из выражений, которых в устной речи не услышишь. Как и многое другое, эта традиция была заимствована в Китае. Классическая хрестоматия XIII века Дзюнигэцу орай (Письмовник на 12 месяцев) предписывала аристократу писать письма друзьям и знакомым не реже раза в месяц. И столько же раз отвечать на их письма. Из двенадцати ежегодных посланий пять были приурочены к каким-либо значимым событиям, а семь отправлялись исключительно «для закрепления дружеских чувств». За девять столетий в Японии было составлено более 7 тысяч эпистолярных учебников, и спрос на них всегда соответствовал предложению.
Из записей иностранных наблюдателей в XIX веке: «Японцы высшего круга превосходно знают все обычаи самой утонченной вежливости. Они никогда не смешают особ, к которым должны явиться сами, с теми, кому обязаны только послать визитную карточку. Точно так же они знают, кому отвезти карточку лично, кому послать её просто со слугой. Каждая визитная карточка отличается особым форматам и украшениями сообразно званию и положению лица, которому она предназначается» (Гюмбер, 354).
Сегодня каждый месяц писем уже не пишут, но ежегодно три-четыре открытки, приуроченных к сезону, — в пределах нормы. Пик наступает под Новый год. Обмен новогодними поздравлениями можно было бы считать общенациональной забавой, если бы не серьёзность отношения к этому делу. По сообщениям японских СМИ, наиболее дисциплинированные граждане пишут в конце гола сотни поздравлений, уделяя этому занятию по несколько часов в день. При таком подходе просто невозможно удержать в памяти всех, кто тебя поздравил и кому ты должен ответить. Поэтому японцы обычно хранят полученные открытки в течение года, а затем раскланиваются по списку. Такой поточный метод, конечно, индивидуальной радости не добавляет, но зато никто не в обиде. Важный в этикете принцип взаимности поддерживается автоматически, хотя и с годовым опозданием. Например, поздравил тебя впервые человек в прошлом году — ты к нему ровно через год с таким же почтением. Писать ответные куртуазности с опозданием, уже в январе, не принято. А если вдруг не пришло поздравление от старого знакомого, то он естественным образом из твоего списка наследующий год выбывает.
Чтобы не смешивать радость с печалью, разработаны удобные правила. Например, если у кого-то в уходящем году умер близкий родственник, ему не положено обмениваться поздравлениями. В этом случае он в конце года рассылает своим постоянным корреспондентам извинительные письма, в которых всё подробно объясняет.
Одна из причин такой необычайной распространённости письменных форм общения заключается в высокой степени его формализованности. Легче написать письмо по всем правилам этикета, чем сделать это в устном сообщении. Кроме того, письменный текст в японской культуре всегда занимал главенствующее место. Это связано, во-первых, с особенностями самой иероглифической письменности и, во-вторых, с её материальной формой. Письменный текст можно хранить и перечитывать, а жизнь звуков коротка, устная речь не сохраняется во времени и пространстве. Поэтому для японцев зрительные смысловые образы первичны, а звуковые — вторичны. Это проявляется и в том, что в Японии, в отличие от других стран, редко дублируют зарубежные художественные фильмы, обычно их показывают с субтитрами. С каждым годом растёт число телепередач, в которых весь произносимый текст дублируется бегущей строкой в нижней часта экрана. Японскому зрителю привычнее видеть смысл, чем слышать его.
Глава 6
ГРУППА И РИТУАЛ
ЖИЗНЬ РЯДОМ С ВЕЧНОСТЬЮ
Социологи различают группы открытые и закрытые. К последним относятся такие, в которых человек не отделяет себя от группы и считает общие задачи собственными. Если личные интересы не совпадают с групповыми, то приоритет отдается последним. Это отражено в известном принципе мэсси хоко (отказ от личного в пользу общего), который сформировался не без влияния самурайского кодекса чести. «Быть вассалом — не что иное, как следовать за своим господином, доверяя ему решать, что хорошо и что плохо, отрекаясь от собственных интересов». Это одна из заповедей Хагакурэ («Сокрытое в листве»), известного наставления для воинского сословия.
Со сменой эпох объекты преданности и бескорыстного служения менялись: до 1868 года это был сёгун. удельный князь (даймё) или его прямой вассал, затем император. После войны для большинства японцев объектом служения стала компания, ближайшая и жизнеобеспечивающая группа. В бытовой речи к названиям всех фирм, независимо от их известности и величины, японцы добавляют вежливый суффикс — сан (Тоёта-сан, Тосиба-сан), тем самым придавая организациям персонализированный, личностный характер.
Японские группы и сегодня остаются закрытыми. Это значит, что отношения между членами внутри группы важнее внешних, а внутригрупповые правила имеют приоритетный характер. Если в интересах группы нужно нарушить какие-то внешние нормы, это должно быть сделано. Японское общество состоит из множества групп семейного типа, выстроенных по иерархическому признаку. Наверху пирамиды — государство и его правила, именуемые законами. Другим группам нарушать законы нельзя. Тем более что вся нация в какой-то степени ошущает себя своего рода семьёй, а в семье должны царить мир и согласие. Я. Хага писал по этому поводу: «Основные единицы западного общества — это отдельный индивидуум или группы индивидуумов. В Японии государство — это совокупность семей, и в этом принципиальное отличие».
Культ предков складывался в Японии веками. В древнем синтоистском ритуале центральное место занимали семейные алтари в честь богов-охранителей рода (удзигами), которые объединяли ныне живущих с предками. Главной задачей членов семьи оставалась забота о том, чтобы сохранить в неприкосновенности её честь и достоинство, приумножить потенциал и обеспечить преемственность поколений.
В начале XX века А. Николаев писал: «Вся конструкция семьи определяется… культом предков, составляющим первооснову всех религиозных взглядов японской нации. Целость семьи, её непрерывность в возможно далёком будущем и её глубокая преданность своему прошлому — вот на чём зиждутся семейные отношения. Эти принципы так сильны, что в жертву им приносят интересы личности отдельных её членов. И действительно, в очень многих случаях и государство признаёт за живую единицу не индивидуума, а семью; этот принцип… проводится с такой последовательностью и жестокостью, что приводит прямо в изумление представителей западной, индивидуалистической культуры» (Николаев, 50). Допрашивавшие русских моряков во главе с В. М. Головниным японцы поначалу не верили, что они родились в разных городах, но служат на одном корабле (Головнин, 86). По японским представлениям, такого быть не могло.
