Слепой. Операция «Атлантический циклон» - Андрей Воронин

Гущин и его приятель лишь усугубили свои муки. Они бы могли задохнуться в ядовитом дыму, теперь их ждали куда более серьезные испытания. Вскоре до китайцев донеслись отчаянные вопли. Огонь, которому было безразлично, что пожирать, мертвое дерево или живые тела, добрался до людей. Крики вырывались из горящего сооружения и разносились по лесу. Но слышали их только китайцы, хладнокровно и деловито доводившие до конца порученное им дело.

Быстров осмотрелся, изучая гостиничный номер «люкс», местными острословами прозванный «как бы люкс», поскольку на самом деле высшую категорию ему можно было дать, только руководствуясь провинциальными мерками. И все же большая комната, закуток с холодильником и обеденным столом, просторная ванная создавали иллюзию домашнего уюта.

— Устраивайся, — гостеприимно предложил Олегу Валерий Непьющий, журналист главной областной газеты.

Быстров устроился. Валерий, вопреки своей трезвеннической фамилии, достал из сумки бутылку коньяка.

Журналисты познакомились год тому назад во время предыдущей командировки Непьющего в город. Тогда Быстров оказал коллеге ценную услугу. Валерий поблагодарил, сделал свое дело и укатил домой. Казалось, он воспринял услугу как должное, типа работы местного щелкопера на побегушках у мэтра пера. Быстров тогда еще немного обиделся. Он поделился с Непьющим ценным материалом, а тот даже не проставился.

Но, как оказалось, Валерий помнил добро, просто в тот раз журналист очень торопился. И когда случилась очередная оказия, Непьющий тут же связался с Быстровым. Валерий снова приехал по заданию редакции, где он считался лучшим репортером, пишущим на криминальные темы. А кого еще можно было послать на событие, всколыхнувшее всю область? Не каждый день тут убивали чиновника такого ранга. А если взять последнее десятилетие, то и не каждый год!

Быстрова, как лучшего городского журналиста криминального толка, тоже отрядили на освещение местного преступления века. Потратив день на раскопки материала, вечером акулы пера отправились в гостиницу. Олег постеснялся звать гостя в свою холостяцкую квартиру.

— Я тут кое-что нарыл, и если бы дело происходило у нас, сказал бы однозначно: чиновника грохнул обманутый муж или кинутый им мелкий бизнесмен, — сказал Непьющий, опрокинув в себя коньяк.

— Почему?

— Почерк убийц выдает в них дилетантов. Сейчас опытные киллеры работают деликатно и без лишних жертв. А тут просто садизм какой-то, поджарили человека живьем да еще за компанию с невинной жертвой. Кроме того это риск. Надо было дождаться конца пожара и убедиться в том, что Гущин мертв, а ведь огонь могли увидеть.

— Кому там видеть, места-то глухие.

— По любому снайперская винтовка или пистолет надежнее.

— А если у киллера не было пистолета?

— Вот-вот, и я о том же. У профессионала оружие всегда найдется. А дилетант хватается за то, что оказывается под рукой. В данном случае я бы поставил на любовника.

— Так и напишешь в своей газете?

— Не знаю. Все зависит от того, какая версия больше угодна нашим спонсорам. Думаешь, откуда деньги на это, — Непьющий обвел рукой комнату. — Мы сами зарабатываем? Ага, конечно! Я бы тогда прикатил сюда на казенном велосипеде и вечером умотал обратно. Газету спонсируют наши бизнесмены, причем не по своей воле, а следуя указаниям областного начальства. Если там скажут, что убийство совершено врагами нынешней власти, я стану рыть материал на оппозицию.

— Какой дурак поверит сейчас в оппозиционеров-убийц? Это же не тридцать седьмой год.

— Это я к примеру сказал. В окружении губернатора хватает умных людей, оппозиции они припишут другие прегрешения, а здесь могут указать на коммерческий след. Так скорее всего и будет. Придется мне представить Гущина невинной жертвой. Он же из правящей партии, обвинять его в блуднях с чужими женами мне вряд ли позволят. И, тем более, намекать на взятки. Голову даю на отсечение, мне посоветуют взять за основу другую версию. О бизнесмене, которому покойник отказал на законных основаниях, запретив ему сомнительный бизнес. За что и был убит с нечеловеческой жестокостью.

— Мне в этом смысле легче, надо мной нет цензора.

— Неужели? А на какие шиши вы живете?

— Капает с рекламы, покрывающей все издержки. А стоимость проданных газет идет на зарплату. В этом месяце она будет на достойном уровне, Гущин дал нам заработать.

— Ты погоди хвалить Гущина раньше времени. Он вам еще подложит свинью. Попомни мое слово, с него начнется контроль над вашим пока еще свободным изданием.

Непьющий как в воду глядел. Когда Быстров отнес готовую статью, редактор виновато отвел голову в сторону.

— Звонили от мэра, просили объективно оценить преступление, а не заострять внимание на сомнительных подробностях, до которых охочи обыватели, — сказал он, разглядывая обои на стене.

— Под сомнительными подробностями имеются в виду амурные приключения Гущина? — спросил Олег, успевший разузнать обо всех сторонах жизни бывшего чиновника.

— Ты сам все понял, зачем задавать лишние вопросы.

— Хорошо, я задам нелишний вопрос, — сказал Быстров, вспомнив Непьющего. — Эти мэрские твари лишают нас дополнительного заработка. Хорошо бы компенсировать потери. Кроме того они хотят выполнения своих условий. А за все хорошее надо платить. Скажите им, пусть найдут газете щедрого спонсора, а еще лучше нескольких.

— Ну, знаешь ли! — только и сумел вымолвить обалдевший от такого нахальства редактор.

— Да, знаю, причем совершенно точно знаю, что главная областная газета за свою лояльность имеет кучу преференций. Пусть наше издание масштабом пожиже, но я ведь не требую номера «люкс» в командировках. Мне будет достаточно ежемесячной прибавки тысяч в двадцать. Если вы опасаетесь выдвигать такие требования, возьмите меня с собой. Обещаю говорить аргументировано и без лишних эмоций, если надо, с оттенком подхалимажа.

— Я подумаю, — уныло сказал редактор, отпуская Быстрова.

Тот отправился домой, чувствуя желание отыграться за поражение. Его статью о Гущине отправят в мусорную корзину — тут двух мнений быть не могло. Зато у Олега есть другой убойный материал, случайно добытый в процессе работы над статьей об убийстве. Он мог продолжить цикл заметок о китайцах, причем теперь вместо сказки раскрутить парочку занятных фактов. Пока ничего особенного, только косвенные данные о том, что хлебопек имел два разговора с Гущиным, а до этого получил разрешительные документы от Ивакина, о котором ходили слухи, как о взяточнике. И есть еще несколько свидетельств того, что Гунсунь истратил на обустройство в городе кучу денег. Откуда они у простого хлебопека? Возможно, кто-то стоит за его спиной и это как-то связано с ажиотажным спросом на хлеб?

Но связно изложить свои подозрения на бумаге журналисту не удалось. Около дома его встретил аккуратно одетый улыбчивый китаец.

— Господин Быстров, — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Да, это я, — подтвердил Олег.

— У меня к вам есть серьезный разговор.

— Хорошо, но сейчас я устал, хочу отдохнуть. Давайте отложим его на завтра.

— Это срочно. Рядом есть ресторан, можно там посидеть и все обсудить. Любой ваш заказ за мой счет.

Предложение было весьма соблазнительным. Давненько Быстров не сиживал в ресторане, имея возможность до отвала наесться деликатесами. А если честно — никогда. И он принял заманчивое предложение.

Разговор начался уже по дороге. Китаец хотел обойтись без лишних ушей, чего в ресторане было довольно затруднительно избежать. Он деликатно намекнул журналисту, что его статья нанесла ущерб хлебному бизнесу, продажи заметно упали. Нет, китаец не имел никаких претензий, у каждого своя работа, и человек делает то, что считает нужным. Но он хотел бы избежать новых публикаций на эту тему и готов заплатить хорошие деньги. И вскользь, как бы невзначай и в завуалированной форме упомянул о Гущине.

Тут уж понимай как хочешь: либо китаец намекал на то, какая судьба ждет журналиста в случае отказа, либо смерть чиновника была делом рук его сообщников. В любом случае, отказавшись, Быстров шел на огромный риск. И он согласился.

Китаец оказался человеком слова. Он и деньги немедленно выдал, и в ресторан сводил. Гад, короче. А гад потому, что Олег, имея возможность заказывать самое дорогое спиртное, вынужден был сдерживаться. Не хватало еще спьяну потерять кругленькую сумму отступных, врученных уроженцем Поднебесной. И Быстров постарался отыграться на закусках.

Генерал Иванихин был областным начальником одной из силовых российских служб. Генерал Лошкарев был его заместителем. Оба они находились в одном звании — генерал-майор, только Иванихин был старше и получил его раньше. Кроме возраста существовали другие отличия. Иванихин был отчаянным футбольным болельщиком и наивно верил, будто на своем домашнем чемпионате мира российские футболисты как минимум повторят успех далекого 1966 года, станут призерами. Лошкарев в качестве болельщика спортом вообще не увлекался, он до сих пор в меру сил занимался боевым самбо.