Наемный убийца - Грэм Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, — сказал он мрачно, — тебе теперь проходу не будет. Остановила войну. Я тебе не поверил. Я думал, что всегда и во всем буду тебе верить. Теперь мы уже нашли достаточно доказательств тому, что ты была права. Они теперь вынуждены взять обратно ультиматум. У них нет выбора. — И он добавил со всей ненавистью к шумихе: — Это будет сенсация века.
— Ты хочешь сказать, — спросила она, не веря собственным ушам, — что когда мы приедем, мы сможем пойти и пожениться?
— А ты согласишься?
— Даже на такси будет слишком медленно.
— Нет, не так быстро. На это требуется три недели. Мы не можем позволить себе платить за специальное разрешение.
— А разве ты не сказал о награде? Я ее потрачу на разрешение, — сказала она.
Внезапно они вместе рассмеялись.
— Все равно, — сказала Энн. — Я потерпела неудачу. — Ей казалось, что Рэвен снова укрывает ее мешком и дотрагивается до ее заледеневшей руки.
— Неудачу? — сказал Матер. — Это же колоссальная удача.
На мгновение Энн почудилось, что ощущение неудачи никогда не исчезнет, что оно всегда будет чуть-чуть затенять ее счастье. Она никогда не сможет этого объяснить, ее возлюбленный никогда не поймет этого. Но тут же, видя, как его лицо очищается от печали, она снова потерпела неудачу — на этот раз она не смогла вернуться к искуплению. Его голос развеивал облака, они таяли под его большой, неуклюжей и нежной рукой.
— Такая удача, — он стал немногословен, как Сондерс, — стоит небольшой шумихи.
Темнеющая земля за окном вагона была в безопасности еще на несколько лет. Он был одним из жителей своей страны и не просил большего, чем несколько лет безопасности для всего, что было ему так дорого. Непрочность безопасности делала ее только более ценной. Кто-то жег сучья у изгороди, и по темной дороге возвращался домой с охоты фермер, сидя на лошади, которой никогда не перепрыгнуть и канавы. Маленькая освещенная деревня выплыла за окном и пропала, как прогулочный пароходик, увешанный фонарями. Он успел разглядеть серую англиканскую церковь, окруженную ветлами и могилами — толстым слоем смерти, — похожую на старую собаку, которая не покидает своего угла. На деревянной платформе носильщик пытался прочесть адрес, прикрепленный к рождественской елке.
Ее сердце уже было в Лондоне. Она ничего не видела в темных полях, она отвернулась от них и смотрела на счастливое лицо Матера.
Вот поезд пришел в Лондон, они ехали по большому виадуку, под которым узкие, ярко освещенные бедные улочки разбегались лучами.
«Им ничего не грозит», — подумала она и, протерев запотевшее стекло, прижала к нему лицо и счастливо, с нежностью смотрела, как смотрят на малышей, о которых нужно заботиться, не понимая еще, что ответственность, которая на нее ляжет, слишком велика.
Толпа ребятишек с криком бежала по улице.
Человек торговал горячими жареными каштанами на углу, и огонь от печки отражался на его лице, кондитерские были полны белыми чулками, набитыми дешевыми сластями…
— О, — сказала она с безмятежным счастливым вздохом, — мы дома.
Конец Сокращенный перевод с английского Кир. БУЛЫЧЕВАЖурнал «Вокруг света», №№ 10–12, 1965 год, №№ 1–2, 1966 год.
Примечания
1
«Ракета» — первый паровоз, построенный английским изобретателем Стефенсоном. (Прим. переводчика.)
2
Персонаж одноименного рассказа Вашингтона Ирвинга. (Прим. перев.)