Ну и наломали вы дров, инспектор - Шарль Эксбрайя

— Вы считаете, что для Дэвиса — одни законы, а для прочих британских граждан — другие?

— Он наказан не только за двоеженство, но и за другое преступление.

— Оно не доказано.

— Это вы так считаете.

— Именно. Как раз тут-то вы и не правы. В нашем деле нельзя быть пристрастным. В чем уверены вы или другой полицейский, никого не касается. Правосудие слепо, вы это, должно быть, забыли.

— Я высказал свое личное мнение только по настоянию адвоката.

— Это доказывает, что Дэвис не предупредил Мак-Намару о ваших подозрениях на его счет.

— Из вполне понятных побуждений.

— Не уверен. А впрочем, это дело и вашей совести. Всего доброго, инспектор.

В то субботнее мартовское утро Крис встал с постели в настроении генерала, готового к сражению и уверенного в победе. Даже пасмурная погода не могла омрачить его радостного настроения. Мортлок с удовольствием отправился в Скотленд-Ярд пешком, и его блаженная улыбка, наверное, раздражала кутавшихся в пальто прохожих. Но полицейский не чувствовал холода, сердце его радостно билось. Вечером Джойс должна была стать — по крайней мере теоретически — миссис Мортлок. С долгими одинокими вечерами, с ужинами из остатков забытой в холодильнике вчерашней еды, с беспробудной тоской — со всем этим сегодня вечером Крис распрощается навеки. Отныне рядом с ним всегда будет та, кому можно поверять все свои мысли и чувства. Об опасности со стороны Барбары и ее сообщников Крис вовсе не думал. Скорее всего, танцовщица уже нашла утешителя, а прочая шпана — какой-нибудь «бизнес», но рано или поздно все они окажутся на скамье подсудимых и предстанут перед судом Соединенного Королевства.

В полдень, оказавшись в Стренде, инспектор зашел в ресторан, заказал хороший обед и выпил полбутылки бордо, отчего окончательно воспарил над землей. В ознаменование счастливого события Мортлок решил вечером пригласить Джойс в театр и стал просматривать театральные афиши, выбирая спектакль. Водевили показались ему не подходящими к случаю, и, как всякий англичанин в подобную минуту, не зная, на чем остановить выбор, Крис бросился к спасительному Шекспиру. По счастью, в театре Олд Вик давали «Все хорошо, что хорошо кончается».

Появляться в Уотфорде слишком рано Крису не хотелось, а от назначенного Джойс времени его отделяло целых три часа. Некоторое время Мортлок бродил как неприкаянный, а потом пошел в Уотфорд пешком — через Черинг-кросс, Оксфорд-стрит, Эдвард-роу и Килберн-роу. Около четырех часов, утомившись, он взял такси. У дома учительницы Крис вдруг заволновался, как школьник перед первым свиданием. Дрожащей рукой он нажал кнопку звонка, воображая, будто изо всех окон наблюдают любопытные соседи.

Дверь открыла такая свежая и улыбающаяся Джойс, что Крис с удовольствием отдал бы все на свете, лишь бы обнять ее. Но в гостиной инспектора ждал неприятный сюрприз — миссис Джилмон и Бенни. Мортлоку немалых трудов стоило скрыть досаду. Впрочем, разговор в основном вращался вокруг суда над Мелвином Дэвисом. Миссис Джилмон задавала вопросы и сама же отвечала, что, в общем, всех устраивало. Она тараторила без умолку и весьма гордилась тем, что благодаря сыну, этому юному Айвенго, тоже сыграла в процессе важную роль. Миссис Джилмон уже грезилось, что они с Джойс Мортлок составили некий клан мстителей, сумевших расстроить все хитросплетения планов убийцы.

Наконец гости доели кекс, приготовленный хозяйкой дома, и выпили чай. Мортлок с возрастающим нетерпением ждал, когда же миссис Джилмон уйдет. Но та поглядела на часы лишь около семи.

— Господи! Как время летит! — полусмущенно-полувстревоженно воскликнула она. — У вас не соскучишься, дорогая миссис Гендерсон, и я совсем забыла об ужине для Бенни. А если этого ребенка не покормить вовремя, он плохо спит и, того гляди, заработает расстройство желудка.

Миссис Джилмон еще несколько минут распространялась о том, как тесно связаны физиологические трудности ее сына с железным распорядком дня, но Крис все же дождался вожделенного часа: после изъявлений благодарности и дружеской привязанности, а заодно и поздравлений с общей победой назойливая гостья ушла и забрала с собой Бенни.

В тишине, наступившей после ее ухода, ощущалась легкая неловкость.

— Крис, вы совсем не заботитесь о моей репутации, — с улыбкой заметила Джойс. — Что подумает миссис Джилмон, увидев, как вы остались здесь?

— Во-первых, миссис Джилмон не думает…

— Ошибаетесь, о таких вещах она думает, и очень много! Я бы сказала даже, это основная тема ее размышлений.

— Ну и пусть, теперь вам нечего опасаться, потому что… Прошу вас, выслушайте меня. Если я остался, несмотря на сплетни и пересуды, то потому, что мне необходимо поговорить с вами об очень важном деле.

— Сейчас уже так поздно… Может, лучше отложим до…

— Нет, Джойс, я и без того уже слишком долго жду!

— Мне так не хочется никаких серьезных разговоров…

— Это необходимо!

— Ну что ж… Только мне… очень жаль…

Крис уже много дней повторял про себя все, что скажет Джойс, и теперь ему казалось, будто он произносит выученную наизусть роль.

— Я полюбил вас, Джойс, с того дня, как впервые увидел тогда, в Ярде. Никогда не думал, что способен на такое, но, едва вы вошли в мой кабинет, я забыл и тоску, и одиночество, и утраты. Вы еще не успели и рта открыть, а я уже знал: вы не похожи на других и ревновал к вашему мужу, хотя и слыхом о нем не слыхивал. Бог свидетель, я никогда не желал смерти Ларри Гендерсона, но во мне крепла уверенность, что когда-нибудь мы, Джойс, будем принадлежать друг другу. Я чувствовал, что рядом с вами обрету радость, которой меня так обделила судьба. А потом с Ларри случилось несчастье. И я углядел в этом перст судьбы, но терпеливо ждал, пока время смягчит ваше горе. И вот наконец, по-моему, настал момент открыто сказать: я люблю вас… Даже потеря друзей и житейские передряги казались менее тягостными, потому что давали возможность посвятить себя вам одной. Вы знаете и где я служу, и сколько зарабатываю… Ну, Джойс, согласны ли вы стать моей женой?

Она ответила не сразу, но Крис подумал, что это от волнения. Когда же Джойс наконец решилась заговорить, в голосе ее слышались слезы.

— Крис, мне не случайно хотелось, чтобы вы ничего не говорили…

— И что это означает?

— Вы были моим лучшим другом, моим исповедником, тем, кому я могла доверить решительно все…

— Так что же?

— Простите меня, Крис, но я вас не люблю…

— Вы меня не любите… вы меня не любите… — несколько раз повторил ошеломленный Мортлок, словно смысл сказанного не доходил до его сознания.

— Во всяком случае, не так, как вам хотелось бы.

— Но, Джойс, вы же не могли не догадываться…

— Да, и должна была сразу предостеречь вас, посоветовать не слишком увлекаться, ибо не разделяю ваших чувств. Вспомните, сколько раз я пыталась намекнуть на это, но вы не слушали. А кроме того…

— Что?

— Знаю, я поступала подло, боялась, что вы меня покинете, а я так не хотела бы вас потерять, Крис!

Он грустно улыбнулся.

— Теперь это вряд ли возможно. Я никогда не представлял, что мы останемся только друзьями.

Мортлок огляделся по сторонам. Так приговоренный к смерти, прежде чем подняться на эшафот, жадно смотрит вокруг, стараясь напоследок запомнить каждую мелочь.

— Мне нравилось здесь…

Джойс чуть не плакала.

— Но вы мне по-прежнему друг, правда, Крис? — спросила она, накрыв ладонью руку инспектора.

— Конечно, конечно, — с трудом выдавил из себя Мортлок. — Мне пора уходить, но я еще не совсем опомнился от всего этого. И потом, я сегодня долго шел к вам пешком. Тогда казалось, могу до края света дойти и не почувствую усталости… А вот теперь она на меня навалилась…

— Бедный Крис…

— Я настолько не сомневался, что и вы… Думал повести вас сегодня в театр… В Олд Вик. На «Все хорошо, что хорошо кончается». Смешно, правда?

— Не будьте желчным, Крис.

— Простите, но у меня нет сил шутить.

— Я никогда не смогу быть счастливой, зная, что вы несчастны из-за меня…

— Тут ни вы, ни я ничего не можем поделать… Да, субботние вечера теперь покажутся мне очень долгими, — Крис усмехнулся. — Как странно все это. До знакомства с вами я очень плохо знал Уотфорд, потом он стал для меня самым прекрасным местом на свете, а теперь снова как будто исчезнет. Разные места — они как люди. Появляются и исчезают, и никто не знает почему.

— Крис… Я уезжаю из Уотфорда. На будущей неделе.

— Почему? Вы меня не предупредили…

— Я не смела.

— Каким же идиотом вы меня считали!

— Не говорите так! Я всегда думала о вас, как о самом лучшем человеке, какого встретила на своем пути в трудную минуту. Вы, конечно, меня забудете, и поделом, но я буду всегда помнить о вас, Крис.

— Даже если это неправда, спасибо. А можно узнать, куда вы едете?

— Я возвращаюсь к себе, в Донкастер.