Алтарь победы - Чингиз Абдуллаев

Ему было приятно видеть и слышать Саиду, чувствовать ее руку в своей руке. Физули вдруг подумал, что уже несколько лет не был ни с одной женщиной. После трагической гибели супруги и сына он не позволял себе даже думать о подобном. И сегодня впервые подумал о женщине, с которой встречался. Нет, не впервые. Первый раз он подумал о ней еще в Пешаваре. Но тогда ему казалось, что их встреча носила мимолетный, случайный характер и ее лишь использовали для того, чтобы передать ему послание центра. Но когда они прислали ее еще раз и он встретил ее на соседней улице, стало понятно, что она будет прикрепленным к нему связным, когда используют пару знакомых людей, хорошо понимающих друг друга и доверяющих без ненужных паролей и предосторожностей.

Физули почувствовал, что не может заснуть. Поднялся и прошел в душ, встал под почти холодную воду. Он еще раз вспоминал встречу с ней, их шепот за деревом, к которому они прижались. Такое ощущение, что он побывал на любовном свидании и они, как подростки, прижимались к дереву, опасаясь, что их увидят родители.

«Зачем я здесь? – неожиданно подумал Физули. – Почему я снова дал согласие втянуть меня в эти глупые игры? Или я чувствовал особую ответственность после смерти жены и сына, понимая, что обязан предотвращать подобные трагедии в будущем? Ведь тогда так и не нашли негодяя, который заложил бомбу в машину. А может, уже нашли, но я пока об этом не знаю?»

Холодная вода щекотала кожу. Физули сделал ее чуть теплее. Интересно, чем все это закончится? Уже понятно, что рано или поздно он сдаст всю эту компанию Ибрагима и его покровителей американцам. Сдаст, не испытывая никаких угрызений совести.

Он тяжело вздохнул, провел рукой по животу, смывая мыло. Стоять под теплым душем было приятно. Взглянул вниз. Кажется, впервые за несколько лет он чувствовал непонятное возбуждение. Ему стало даже смешно. Казалось, что Физули забыл о том, что он вообще мужчина. После перенесенного ранения, после комы, в которой он провел несколько месяцев, силы восстанавливались не так быстро. Он озадаченно посмотрел на себя. Закрыл глаза. Неужели это происходит с ним? Кажется, он давно забыл о том, что когда-то был мужчиной в прямом смысле этого слова. После смерти жены все остальные женщины перестали для него существовать. И вот сегодня – этот волнующий вечер, тревожное ожидание, раскидистое дерево, ее дыхание, так близко расположенные глаза… Физули тяжело вздохнул. Было такое ощущение, что он изменил своей супруге, своей семье. Мужчина резко мотнул головой, отгоняя подобные мысли.

Встав под душ, Физули еще раз тщательно намылился. Помылся. Вышел из ванной, достал большое банное полотенце. Даже если ничего больше не будет и он снова вернется к себе домой, то и тогда он будет благодарен судьбе за эту поездку. Она отчасти вернула его к жизни, заставила вспомнить о простых человеческих радостях.

Гусейнов отправился спать, заставив себя больше не думать об этой встрече. Но во сне он снова увидел эту картинку – их встречу под деревом. Самое невероятное было то, что во сне ему удалось обернуться и увидеть пристально следившего за ними Джонатана Фоксмана. Физули проснулся в холодном поту, испуганно оглядываясь по сторонам. Нет, он не испугался за себя. Убивать его американцы не будут, а американская тюрьма может оказаться гораздо более комфортабельным жилищем, чем его прежнее существование в Кандагаре или даже в Шемахе. Он испугался за нее.

Исламабад. Пакистан. За трое суток до дня «Х»

Мистер Эхидо много лет провел в восточных странах и знал, как здесь важно не показывать своего беспокойства, не суетиться и не нервничать по пустякам. Ведь на Востоке уважают бесстрашных и спокойных людей, не понимая суетливых и шумных болтунов. Поэтому, несмотря на грозные послания, которые ежедневно поступали из Лэнгли, он старался не дергать своего нового знакомого по пустякам. Маджид, все еще остававшийся в Лахоре, уже потерял всякую надежду найти лабораторию и своего бывшего руководителя. Он твердо заявил, что уедет из страны уже через несколько дней. Его удалось отговорить, попросив остаться еще на две недели, но было понятно, что на большее Маджида просто не хватит. Безрезультатные поиски явно выбивали его из состояния равновесия.

Через неделю после первой встречи Валид Шариф-хан сам попросил о новом свидании. Сеньор Эхидо прилетел для этой встречи из Лахора, чтобы снова встретиться со своим информатором. В последние дни он разрывался между Карачи, где находился Асиф Шахвани, которого он держал в резерве для особого случая, Лахором, где вел свои бесполезные поиски Маджид, уже обративший на себя внимание пакистанской полиции, и Исламабадом, где должен был встречаться со своим новым агентом, на которого возлагал такие большие надежды.

На этот раз пакистанский офицер прибыл в белом костюме, похожий на морских офицеров британского флота. На нем была голубая рубашка, темно-синий галстук, кокетливый платочек того же цвета, торчавший из нагрудного кармана. Эхидо в первый раз озадаченно подумал, что его информатор вполне может оказаться обычным пижоном и не очень серьезным профессионалом. Но его ждала ошеломляющая весть. За свои особые заслуги Валид Шариф-хан был назначен руководителем управления, занимавшегося поисками террористов по всей территории Пакистана и сопредельных государств. Понятно, что основные усилия пакистанской разведки были сосредоточены в соседней Индии, а не в Афганистане, где действовали войска западной коалиции, но ради справедливости стоит признать, что самая массовая агентура и многочисленные информаторы в Афганистане были именно у пакистанцев. Так повелось еще с тех пор, когда в конце семьдесят девятого года в Афганистан вошли советские войска.

– Я вас поздравляю, – обрадовался Эхидо, узнав о таком повышении своего собеседника. – Значит, я должен вручить вам подарок. Если не возражаете, я пришлю его к вам в управление уже завтра утром.

На Востоке подарок – это не подарок в привычном понимании слова, и не взятка в западном ее понимании. Здесь это признак уважения, и чем дороже стоимость подарка, тем выше уважение, которое вы оказываете своему другу. Интересно, что в Азербайджане взятку называют «хормет», что переводится с азербайджанского языка как уважение. Даже сотрудницы жэка или санитарки в больнице привычно требуют «оказать им уважение», предпочитая получать его в виде наличных. На Востоке свои понятия уважения и свои понятия взятки. Здесь очень многие чиновники считают себя порядочными людьми и никогда не возьмут деньги за незаконное решение или неправильное оформление. Все должно быть сделано в строгом соответствии с законом. Но именно за это строгое соответствие и берутся основные деньги с каждого просителя или подчиненного.

– Кроме такой славной новости, что еще вы можете мне сообщить? – поинтересовался мистер Эхидо.

– Мы нашли лабораторию, – вывалил ему ошеломляющую весть Валид Шариф-хан, – можете готовить свои деньги. Кажется, вы говорили о пяти миллионах долларов?

– Я говорил о четырех, – поправил его Эхидо, – которые вы могли получить.

– Странно. А мне тогда послышалось пять. Но пять – гораздо более конкретная сумма, чем четыре. И учтите, что у нас были большие расходы.

– Пять, – сразу согласился Эхидо. – Только скажите, где находится лаборатория?

– Когда мы сможем получить деньги? – словно издеваясь, спросил Валид Шариф-хан.

– Когда угодно. Завтра. Послезавтра. Где хотите. Как хотите. Хоть наличными, хотя это будет не очень удобно.

– Только наличными, – предупредил этот вымогатель.

– Хорошо, хорошо. Пусть будет пять и наличными. Где находится лаборатория?

– Наши агенты уже вышли на Хозвана Джабри, – сообщил Валид Шариф-хан, – благодаря вашей информации о том, что он жив, мы смогли найти его. Он находится на юге, но не на побережье, а в горах. Сейчас мы уточняем, где именно расположена лаборатория. Завтра я смогу назвать вам место, где они находятся. Как раз когда вы привезете деньги.

– Обязательно привезу, – согласился Эхидо. – Но как вы смогли их вычислить?

– Мы задействовали всех наших людей, – сообщил Валид Шариф-хан, – и теперь можем с точностью утверждать, что лаборатория находится в нашей стране. Но сможем ли мы их остановить?

Эхидо подумал, что его не просто наградят. За такой успех его могут отозвать для работы в самом Лэнгли и сделать начальником отдела, как этого разодетого павлина. Он даже улыбнулся. После стольких лет оперативной работы ему пора переходить на респектабельную должность в Вашингтоне. Может, со временем он выдвинет свою кандидатуру в конгресс или в сенат.

– Мы их остановим, – махнул рукой Эхидо, – завтра я привезу вам пять миллионов наличными. И вы скажете мне точное местонахождение этой лаборатории.

– Давайте послезавтра, – предложил Валид Шариф-хан. – Наш агент сегодня вылетел на место, чтобы уточнить детали. Возможно, мне придется самому все проверить, чтобы наша информация была максимально точной. Но учтите, что никто не позволит вам арестовывать и допрашивать специалистов по таким вопросам, как ядерное оружие. Особенно в нашей стране. Вы должны гарантированно уничтожить лабораторию и всех, кто там находится.