Шагающий магазин игрушек - Эдмунд Криспин

— Ты совсем забыл, что я болен, ранен.

— Ладно, — с нарочитой небрежностью сказал Фэн, — делай что хочешь, меня это не касается. Я могу обойтись и без тебя.

— Ты занимаешь какую-то странную позицию по отноше…

— Друг мой, я все понимаю, — прервал его Фэн. — Не будем больше говорить об этом. В конце концов ты ведь поэт, и этого следовало ожидать.

— Чего следовало ожидать?! — вскричал разъяренный Кадогэн.

— Нет. ничего. Это я так, не обращай внимания. Ну, я пошел, пока полисмен не вернулся.

— Раз уж ты настаиваешь на поведение, достойном двухлетнего младенца, — сказал Кадогэн, — я вынужден идти с тобой.

— О! Неужели? Смею заметить, ты будешь мне только мешать, — язвительно протянул он.

— Ничего подобного.

— До сих пор ты только мешал.

— Это ужасно несправедливо… Смотри-ка, полисмен возвращается.

Переулок за домом изгибался, упираясь дальним концом в Маркет-стрит, которая соединялась с Корнмаркет почти напротив конторы покойного Россетера. Как раз в этом направлении Фэн и Кадогэн осторожно скрылись, потеряв из вида полисмена.

— На рынок, — сердито сказал Фэн, и они повернули в ту сторону.

Оксфордский рынок очень велик, и здесь можно было затеряться, если полисмен решил бы преследовать их, хотя, как заметил Фэн, он вряд ли это сможет сделать, пока кто-нибудь не прибудет на место происшествия, чтобы приглядеть за конторой.

Рынок пересекали два главных прохода, по обе стороны которых тянулись прилавки с мясом, фруктами, цветами и овощами. Кадогэн с Фэном двинулись по одному из проходов. Их толкали снующие туда-сюда домохозяйки. После палящего зноя снаружи, внутри этого огромного, похожего на ангар помещения было прохладно.

— Я настаиваю, что это наша добыча и ничья больше, — продолжал рассуждать Фэн. — Конечно, слава нашему уважающему законы веку, в котором человек не смеет сам защитить себя, но без этого жизнь была бы банальной. Между прочим, мы имеем полное право действовать сами. Мы обнаружили уголовное преступление и разыскиваем правонарушителя, а если полиция не поспевает за нами, это уж их забота. — Он резко оборвал свои тонкие рассуждения. — А в общем, мне плевать, имею я право или нет! А, вот кафе! Зайдем, выпьем чаю и перекусим.

Кафе было маленькое, простенькое, но чистое. Кадогэн алчно набросился на еду, и вскоре жизнь для него снова обрела смысл. Фэн вышел поискать телефон и позвонил Хоскинсу в свою собственную комнату.

— Мистер Сноуд ушел, — доложил ему тот, — вскоре после вас. Не знаю, куда он пошел, но он слегка волновался. Виола и доктор Уилкс еще здесь.

— Отлично. Вам будет приятно узнать, что Россетера шлепнули прямо на наших глазах. Но он сказал, что не убивал мисс Тарди.

— О, боже, — Хоскинс был потрясен услышанным. — Как вы думаете, он не соврал?

— Полагаю, что нет. В конце своей исповеди он намеревался убить нас, поэтому у него не было причин врать. Кто-то застрелил его из ружья из дома напротив. Возможно, кто-то, кого он шанта… О, мои усики! О, моя шерстка!

— Что с вами! — встревоженно спросил Хоскинс. — У вас все в порядке?

— Внешне да, но с головой явно нет, — горестно ответил Фэн. — Я только что кое-что понял, но теперь уже поздно. Неважно. Вы обо всем узнаете позже. А пока, не смогли бы вы установить личность одного из подозреваемых? Берлин, доктор и необыкновенно худ. Звучит просто, но на деле все может оказаться очень сложно.

— Я попытаюсь сделать, что смогу. Но мне придется оставить Виолу. Она говорит, что должна уйти, ей уже давным-давно надо быть на работе, в магазине.

— Она должна остаться в моей комнате! Пусть Уилкс приглядит за ней. Плохо, конечно, что он такой крепкий, бодрый и влюбчивый, но уж тут ей придется рискнуть…

— А вы скоро вернетесь, сэр? Где я могу найти вас, если разыщу его?

— Я буду в баре «Жезл и Скипетр» около четверти седьмого. — Фэн понизил голос и дал Хоскинсу необходимые инструкции.

Когда он вернулся к столу, Кадогэн, покончив с булочками и маслом, расправлялся с куском торта.

— Сцена с поэтом-обжорой, — произнес Фэн, закуривая. — Можешь лягнуть меня, если хочешь… Нет! — рявкнул он сердито, — не валяй дурака, я говорю это не в буквальном смысле. Знаешь, по-моему, одряхление уже затронуло мои мозга.

— А в чем дело? — промычал Кадогэн с набитым ртом.

— Слушай, Ричард, нет никакой надобности откусывать такие огромные куски сразу… Вопрос в том, куда наш кровожадный друг пошел после того, как покинул ту пустую квартиру?

— Ну, и куда же он пошел?

— Очевидно, в контору Россетера. Ты ведь помнишь, что сведения, которые могли бы погубить убийцу, находились в портфеле Россетера? Не было никакого смысла его убивать, если бы документы остались в конторе. А я был так возбужден, что оставил портфель там.

— Бог мой, — воскликнул Кадогэн удрученно, — ведь мы могли бы выяснить все, не сходя с места!

— Да. Не грусти. Теперь поздно об этом тужить. Портфель или у убийцы, или у полиции. Меня сейчас сильно интригует, как убийца унес ружье? Наверное, оно совсем маленькое, может быть калибра 22, но все равно он должен был уложить его во что-то, выглядевшее вполне невинно, вроде чехла, в котором носят клюшки для гольфа, чтобы пронести его по улице.

Фэн с досадой вздохнул.

— А что нам теперь делать? — спросил Кадогэн.

— Искать мисс Элис Уинкуорс! — бодро воскликнул Фэн.

Женщина, сидящая за столиком неподалеку, встала и подошла к ним.

— Вы упомянули мое имя? — сказала она.

Кадогэн даже подпрыгнул. Всегда невозмутимый Фэн и тот на мгновение потерял самообладание. Появление этой особы казалось невероятным, но, с другой стороны, почему мисс Элис Уинкуорс не могла бы пить чай в том же кафе, что и они. Им это казалось странным, ей, несомненно, тоже, но в целом ситуация была вполне вероятной.

Она смотрела на них с величественным неодобрением. У нее было полное желтое лунообразное лицо с зачаточными черными усиками, коротким толстым носом и маленькими злыми глазками — лицо женщины эгоистичной и властной. На закрученных буклями над ушами седеющих волосах красовалась черная шляпка, расшитая множеством крошечных красных и лиловых бусин. На руке вызывающе сверкал бриллиант, одета она была в дорогой, но плохо сидящий на ней черный костюм.

— Вы говорили обо мне? — повторила она.

— Присядьте, — вежливо предложил Фэн, — и давайте поболтаем.

— У меня нет никакого желания сидеть с вами, — ответила мисс Уинкуорс. — Вы, насколько я понимаю, и есть те самые мистер Кадогэн и мистер Фэн, которые пристают к моим служащим с вопросами обо мне, и вы, мистер Кадогэн, к тому же еще украли принадлежащие мне вещи. Вот теперь я вас поймала и сейчас же отправлюсь в полицию и сообщу, что вы здесь.

Фэн встал.

— Присядьте! — повторил он уже отнюдь не вежливым тоном.

— Как вы смеете угрожать мне? — возмутилась мисс Уинкуорс.

— Молчите! Вы прекрасно знаете, что вчера ночью была убита женщина. Нам нужны некоторые сведения, которые вы можете дать.

— Что за ерунда! Я категорически отказы…

— Она была убита в ВАШЕМ доме, в вашем собственном доме и при вашем попустительстве, — беспощадно продолжал Фэн. — И вам ее смерть была выгодна!

— Вы ничего не можете доказать…

— Наоборот, я могу доказать очень многое. Россетер проболтался. Он тоже мертв, как вы, вероятно, знаете. Ваше положение весьма незавидно. Лучше расскажите нам все, что вам известно!

— Я вызову своего адвоката. Как вы смеете так оскорблять меня? Я посажу вас обоих в тюрьму за клевету.

— Прекратите валять дурака, — резко сказал Фэн. — Идите в полицию, если вам угодно. Вас немедленно арестуют за соучастие в убийстве, если не за само убийство.

Нерешительность и страх отразились в маленьких злых глазках.

— Однако, — продолжал Фэн, — если вы расскажете нам все, что знаете, возможно, нам удастся не очень впутывать вас в это дело. Я говорю, ВОЗМОЖНО, потому что не знаю, удастся ли. Ну, теперь вы сделали свой выбор?

Мисс Уинкуорс неожиданно тяжело рухнула на стул, вытащила надушенный лавандой кружевной платочек и вытерла вспотевшие ладони.

— Я не убивала ее, — вымолвила она тихо и жалобно. — Мы не собирались ее убивать. — Она оглянулась. — Мы не можем здесь разговаривать.

— Не вижу причин, почему бы и нет, — сказал Фэн спокойно.

И действительно, в кафе было почти пусто. Единственная официантка, прислонясь к двери, задумчиво глядела на улицу, держа в руках тряпку. Хозяин неумело протирал и без того сверкающую электрокофеварку.

— А теперь, — коротко сказал Фэн, — вы должны ответить на мои вопросы.

С большим трудом они вытягивали из нее более или менее связный рассказ, и постепенно начала вырисовываться довольно ясная картина.

Она подтвердила слова Россетера о плане запугивания мисс Тарди, добавив лишь маловажные детали, но на вопрос, знает ли она остальных заговорщиков, она ответила отрицательно.